Нойвельт

Оперативная группа состояла из пяти человек, возглавляемых старшим, которого избирали члены оперативной группы. И избиралась она на три месяца. Первую группу возглавил Тиль, который уже отправился с ребятами к лавиноотбойным сооружениям. В случае необходимости, старший оперативной группы мог привлечь к работе дополнительную рабочую силу из числа жителей города, по одобрению главы города.

Перед тем как пойти домой, мы с Лизой решили прогуляться по улицам города. Вдоль широкой улицы в ряд стояли ларьки, где продавали овощи и ягоды. Я ничего не хотел из этого ряда, так как в лесу мы наелись ягод. Стоило мне лишь один раз посмотреть на одного из продавцов, как он начал предлагать мне свой товар, уверяя, что у него самые свежие и вкусные. Народу было довольно много, все что-то ищут, торгуются, создавая шум на всю улицу. Я был уверен, что Лиза тоже не желает есть что-либо здесь, и взяв ее за руку, быстро шагал вперед протискиваясь через толпу. Преодолев ряд овощных ларьков, мы оказались на площади, где продавали разные вещи. Было интересно смотреть, как люди расплачиваются разноцветными, бесформенными кусками металлов и камнями. А кто-то ходил со своей домашней утварью, надеясь обменять ее на что-то полезное. Лиза уставилась на ряд, где продавали ткани и мех. Ее глаза засияли так, словно она увидела золотые горы.

- Ты умеешь шить?! - спросил я удивившись.

- А как же, все что на мне, я сама сшила.

А ее вещи были довольно красивыми, такие, какие я еще не видел в Стокгольме. Жила бы она в настоящем, возможно, она была бы дизайнером. Но здесь, как я понял, шитьем не заработаешь, здесь ценности другие. Основная функция одежды, защита от температуры и физических воздействий. Люди здесь надевают те вещи, которые удобны и защищают зимой от холода, летом от жары, а на красоту особого внимания не уделяют. Мы оба смотрели на меховые изделия как загипнотизированные. Вдруг до меня дошел запах свежеиспеченного хлеба. Этот запах вывел нас из состояния транса. Я начал смотреть по сторонам жадными глазами в поисках источника этого запаха. Оказалось прямо за нами есть что-то вроде пекарни, там, мужчина, одетый с ног до головы во все белое вытаскивал из печки почти красные лепешки. Не успел я спросить Лизу "проголодалась ли она?" как оглянувшись, увидел, что она уже бежит в сторону пекарни, крича на бегу:

- Я очень хочу есть.

На столе у пекаря лежали свежие пирожки, лепешки и еще несколько разных изделий, которых я даже не знал. Рядом стояли пару длинных, деревянных столов без скатерти и длинные скамьи для гостей. Что странно, все они пустовали, или же мы были первыми гостями. Лиза посадила меня за одним из этих столов, а сама пошла за пирожками. Пекарь дал ей среднюю корзину, наполненную разными пирожками и булочками и две кружки травяного чая, такие же мы пили, когда были у Рагны в хижине. Затем Лиза, покопавшись в кармане, достала пару квадратных серебристых металлов и расплатилась за обед.

Не зря говорят "Аппетит приходит во время еды", откусив кусочек пирожка, я понял, как сильно проголодался. Пекарь так искусно готовит, что мы за считанные минуты опустошили корзину, затем сидели, выпивая чай и наблюдая за людьми. Вдруг я услышал еще один запах, напоминающий табачный дым. Посмотрев направо, откуда дул ветер, я увидел мужчину средних лет с густо дымящей сигаретой. Он стоял, прислонившись к столбу, и смотрел по сторонам, лицо у него было озадаченное. Попросив Лизу немного подождать, я направился в сторону этого мужчины и попросил у него сигарету.

- Это ты Руди? - спросил неизвестный мужчина, пристально посмотрев на меня.

- Нет, я Ларс.

- А где Руди? - спросил он нахмурившись.

- Не знаю никакого Руди. Есть ли у вас сигарета или нет? - показывая рукой на его сигарету, спросил я.

Лишь после этого он понял, что я прошу. Незнакомец вынул из внутреннего кармана пиджака сверток с табаком внутри. Пошарившись во внешних карманах пиджака, он нашел аккуратно, в форме квадрата, вырезанный кусок бумаги. Он передал бумагу мне и насыпал туда табак из свертка. В памяти у меня всплыли картины из детства, когда я видел, как дедушка точно также скручивает себе сигарету. Эти воспоминания помогли мне не упасть в грязь лицом перед этим мужчиной, и я быстро скрутил себе сигарету, облизав одну сторону бумаги. Подкурив у него, я вернулся на место и тут же услышал от недовольного пекаря "Здесь у нас нельзя курить!". Мне пришлось выйти. Вслед за мной вышла и Лиза.

- Я не знала, что ты куришь, - сказала Лиза, не скрывая разочарования.

- А я не знал, что здесь люди вообще курят, - улыбаясь, ответил я.

Она все кашляла от табачного дыма и закрывала нос ладонью.

- Мне не нравится, когда человек рядом со мной курит, лучше бросай эту гадость.

Я взглянул ей прямо в глаза, затянулся и выдохнул дым прямо ей в лицо.

- Бросать курить, все равно, что бросить бумеранг. Курильщик рано или поздно возвращается к этому снова.

Мой взгляд скользил по ее лицу в этот момент молчания. Вдруг я периферическим зрением увидел детей, как они играют вокруг большой лужи. Я задумался, вспомнил, как я сам играл в детстве. Хорошее было время, когда ни о чем не думал, ничего не заботило. Единственное что беспокоило, это как смастерить бумажные кораблики, которые не тонут и не растворяются в воде. Эти дети тоже пускали в лужу свои маленькие кораблики с парусами, и дули со всей силой, чтобы те быстрее поплыли. Я не обращал внимания на огромные размеры этой лужи до тех пор, пока не вспомнил слова Рагны о потопе. И действительно, почему лужа не высыхает или не впитывается в землю, дождь-то лил всего несколько часов. Тщательно осмотревшись по сторонам, я увидел что лужи и грязь везде, кроме каменных тротуаров. Как мы не заметили этого раньше?!

- Что случилось? - спросила Лиза, заметив изменение на моем лице.

- Дождь, Рагна была права насчет потопа.

Глава 23

У лавиноотбойных сооружений уже несколько часов без перерыва работала оперативная группа во главе с Тилем. Основной задачей группы была очистка мусора и грязи у подножия сооружений, которые образовались после схода лавины. Каждый был занят делом, Свен копал глубокую яму, куда предполагалось выгружать всю грязь, ему досталась одна из самых трудных работ на данном участке. Издалека послышался голос Тиля:

- Через пять минут обед.

В это время двое молодых ребят несли землю на носилках, которую им грузили Карл и Тиль. Было решено выгружать эту грязь около ямы, которую копал Свен, пока она не достигнет достаточной глубины. Из-за тяжелого веса они еле передвигали ноги, то и дело норовя упасть. Вдруг из рук впередиидущего человека выскользнула одна из ручек носилки. Не выдержав тяжелого веса, второй человек тоже отпустил ручки, в результате весь мусор, который они несли, обрушился прямо на голову Свена. Почти погребенный Свен, тут же позабыв об усталости, выпрыгнул из ямы, и, не обращая внимания на извинения молодых людей, кулаком с размаха ударил первого так, что тот упал в яму как парализованный. Затем Свен так же ударил второго, но тот оказался сильнее и выдержал удар, только лишь присел на одну коленку и в ужасе прикрыл голову дрожащими руками и все продолжал повторять слова извинения. К сожалению для него, поблизости никого не было, кто мог бы помочь. Карл и Тиль сидели, упершись спиной к лавиноотбойной дамбе, и отдыхали, дожидаясь носилок. Вдруг до них донеслись звуки ударов и треск дерева. Они тут же вскочили и увидели, как Свен двумя руками взял те самые носилки и со всей силой ударил сидящего, но он все еще защищался. Затем он нанес несколько сильных ударов носилками с разных ракурсов, пока тот не упал без движений.

Карл и Тиль, посчитав это бытовой ссорой не стали вмешиваться, но увидев, что Свен начал закапывать этих двоих в яме, они подбежали к нему. Свен был очень спокоен, лицо его излучало чувство удовлетворенности. Устав оперативной группы гласил, что старший отвечает за безопасность каждого члена группы. Тиль это знал, ведь это он, как ответственный за безопасность Норбурга, участвовал в составлении данного устава. Также он знал, что не только родственники убитых парней, но и все жители города будут желать смерти Свену. Но закон Норбурга запрещал убийство как наказание. Высшей мерой наказания было изгнание из города без каких-либо средств для проживания, без еды и воды. Таких людей называли "изгоями".