Страница 20 из 26
С тех пор, как Вольфганг переехал, он стал частенько сюда захаживать. Это кафе располагалось в нескольких минутах езды от квартиры матери на Ругерштрассе, 30. К матери он ездил довольно часто, а сюда заходил для того, чтобы успокоиться и собраться с мыслями после встреч с родительницей. Он всегда садился за этот столик в углу и всегда заказывал одно и то же. Пару раз, увидев, что столик занят, он попросту разворачивался и уходил. Практически никогда он не заказывал алкоголь. Лишь пару раз, когда он заходил сюда с Эрнстом Хольцапфелем отметить удачную сделку, Вольфганг заказывал бокал пива. Правда, даже тогда он оставлял этот бокал нетронутым. Алкоголь способен лишить человека контроля над собой, а именно этого более всего на свете боялся Вольфганг Приклопиль. Эрнст Хольцапфель тоже сюда захаживал довольно часто. Один он здесь появлялся редко, чаще он бывал здесь в компании кого-то из друзей и знакомых. Душой компании мужчина точно не был, но и к категории странных типов не относился. По разговорам Эрнста с приятелями Кристина и узнала о том, что странный тип за столиком в углу занимается строительством, а по совместительству талантливый автомеханик. Эрнст рекомендовал приятелю обратиться к нему за помощью в ремонте BMW. Впрочем, о том, что Вольфганг Приклопиль разбирается в машинах, Кристина догадалась и сама. Ярко-красный спортивный BMW, на котором ездил Вольфганг, говорил сам за себя. Частенько Вольфганг приезжал сюда и на других автомобилях: белом минивэне Mercedes, черном автомобиле марки Ford и пр. Столько машин может иметь либо миллионер, либо человек, занимающийся автомобилями. На первого Вольфганг никак не тянул, как минимум потому, что ни разу он так и не оставил на чай ни пенса.
«Он иногда показывался здесь, несколько раз в неделю, но мы не знали его имени до тех пор, пока не увидели по телевизору. Он был очень спокойным мужчиной, всегда дружелюбным и вежливым со всеми. Каждый раз занимал одно и то же место в углу. Не помню точно, что он ел и пил, но, думаю, обычно это была сосиска, и он никогда не заказывал алкоголя – может, яблочный сок с газировкой, что-то в этом роде. Я не помню, когда он начал здесь появляться. Он был не из тех, кого замечают и о ком говорят.
Вольфганг разговаривал лишь с двумя другими техниками об их работе. Они оба восхищались им и говорили: он знает свое дело и действительно одаренный. У нас у всех создалось впечатление, что он образованный и толковый человек, поскольку он всегда был модно одет.
Он был интересным мужчиной, но каким-то неприметным. Да он как раз и старался не выделяться. Можно было сказать, что он невидимка. Единственное, из-за чего люди обращали на него внимание, – так это его броская машина. У него был большой спортивный BMW, который он часто парковал перед входом. Когда ревел двигатель, люди оборачивались и смотрели.
Последний раз я видела его в июле 2006-го, перед закрытием на три недели на отпуск в августе»
(Кристина Палфрадер,
владелица закусочной «У Кристины»)
Бывал здесь и Генри Кох со своей дочерью Наташей. Мужчина развелся пару лет назад и теперь довольствовался положением воскресного папы. С дочкой у него были прекрасные отношения, а вот с ее матерью совсем наоборот. Женщина чинила всевозможные препятствия, лишь бы только ограничить его общение с дочерью. И все-таки Генри удавалось видеться с дочерью довольно часто. Поскольку «У Кристины» располагалось в паре кварталов от школы Наташи, заглядывали они сюда часто. Генри заказывал спиртное, а Наташе просил принести пирожные. Весьма упитанная и замкнутая Наташа с превеликим удовольствием принималась за сладости и ничуть не торопила отца. Ей нравилась обстановка кафе, все эти проходящие мимо люди, да и сама Кристина, владелица кафе, ей тоже нравилась. Генри устраивался за стойкой бара и буквально забывал о Наташе за столиком. Пока на столике перед девочкой стояла тарелка с пирожными, такое положение дел Наташу вполне устраивало. Она любила слушать разговоры взрослых, оставаясь при этом незаметной, как будто невидимой для остальных. Кристина могла бы голову дать на отсечение, что эта девочка, придя в кафе лет через десять, обязательно выберет столик в углу. Тот самый, что сейчас занимал Вольфганг Приклопиль.
Бывало, что девочку сюда приводила мама с отчимом, невзрачным мужчиной, который пару раз обращался к Вольфгангу за помощью в ремонте автомобиля. Генри много рассказывал о жене и проблемах с падчерицей. Наташа была замкнутой, стеснительной и, что более всего огорчало маму Наташи, слишком толстой. Да еще к тому же и мочилась в постель. И это в десять-то лет!
– Прекрати есть, Наташа, ты слишком толстая, – визжала Бригитта Сирни, когда видела, что Наташа откусывает от яблочного пирога. Девочка с сожалением откладывала пирог и тянулась к стакану сока. – Не пей так много, опять описаешься! – еще громче визжала женщина.
Насколько знала Кристина, неприятные инциденты с девочкой случались лишь по ночам. Да и зачем, в конце концов, заказывать девочке сок, если потом запрещать его пить? Весьма успешная бизнес-вумен мисс Сирни вызывала смешанные чувства: то ли уважение, то ли неприязнь. Особенно жалко Кристине было маленькую Наташу, которая совсем не заслуживала такого обращения. И ведь это Бригитта не со зла, вот что обиднее всего. Просто она считала, что чем больше будет понукать, чем чаще будет напоминать девочке о том, что та толстая и некрасивая, тем быстрее это смотивирует Наташу измениться. Кристина видела, что такой метод воспитания не работает, он попросту не для девочки. Но как же об этом сказать матери?
Однажды мама Наташи отправилась в туалет, а Кристина сжалилась над девочкой и принесла ей кусок пирога за счет заведения. Мама как раз только что закончила отчитывать девочку за очередной ночной конфуз, о котором теперь знало все кафе. Наташа сидела совершенно подавленная и не смела оторвать взгляда от неровной и потертой поверхности стола. Вид десерта заметно взбодрил девочку. Она тревожно оглянулась, не видно ли на горизонте матери, и встретилась взглядом с посетителем за столиком в углу. Тот ободряюще ей улыбнулся, и девочка вспыхнула от стеснения. Она поняла вдруг, что и этот милый мужчина теперь знает о том, что сегодня ночью она опять описалась. И Кристина об этом тоже знает… И пирог ей принесли именно поэтому. Девочка отвернулась и начала побыстрее запихивать в рот дармовой десерт. Мама все равно ничего не должна была узнать о нем.
Вольфганг Приклопиль допил свой кофе, оставил на столе деньги (как всегда без чаевых) и отправился к выходу. Когда он уже вышел из кафе, мимо него прошел Ронни Хусек, парень, которому он однажды починил коробку передач на автомобиле. Ронни рассеянно кивнул давнему знакомому и присел за столик к девочке с пирогом. К ним тут же подошла и мать девочки. В витрине кафе отражалась семейная идиллия, в которой Наташа явно чувствовала себя неуютно. Ронни и Бригитта ворковали о чем-то, а девочка продолжала угрюмо разглядывать поверхность стола. Чуть погодя он полезла в школьный рюкзак и достала книжку. Явно не учебник, так как книжка была слишком маленькой и в мягком потрепанном переплете.
– Мама, а ты мне купишь то постельное белье с Барби? – тихо спросила вдруг девочка.
– Ты смеешься? Ты же все равно его испортишь ночью, тебе ничего, кроме клеенки, не положено, – отрезала женщина.
Из кафе Вольфганг отправился в магазин строительных товаров. Там он закупил шумоизоляционные материалы и все необходимое для черновой отделки помещения. С этого дня он начал прорабатывать план кардинальной перепланировки той части дома в Штрасхофе, о которой никому, кроме старого Генри Эхлера, ничего известно не было. Он не хотел ничего плохого, просто… Просто быть кому-то нужным. Необходимым. Стать для кого-то целым миром.
В этом не было ни грамма романтического подтекста. В том случае, если бы Вольфганг был педофилом, скорее всего, он выбрал бы ребенка с детской, ангельской внешностью. Если бы его интересовали совсем юные девушки, то выбор бы его пал на девочку с уже оформившейся фигурой, но выбор Вольфганга пал на Наташу, самую некрасивую девочку в кафе. Она никому не нужна была в ее семье, и она так сильно напоминала Вольфгангу его самого.