Сгорая в твоих объятиях

Ответил Дэсмонд не сразу. Развернул Эжени вокруг собственной оси, глядя задумчиво на партнёршу.

Не похоже, чтобы ужаснулся вышеперечисленному и осознал нелепость своего предложения.

– Я понимаю, что нетактично спрашивать у дамы про её возраст, но всё-таки, насколько, по-твоему, ты старше?

– Э-э… лет на пять? – фактически ткнула пальцем в небо, но не говорить же, что лет на десять? Самой от такой мысли делалось нехорошо.

– Холодно, – улыбнулся Дэсмонд, остановился, прерывая танец, и увлёк Эжени к окнам.

Но не к тому, где остались Алионор и Юлисса, а со стеклянной дверью, выходящей на большой полукруглый балкон. Пропустил Эжени вперед, вышел следом, прикрыв створку.

За балюстрадой расстилалось ночное небо, усеянное крупными звездами. Долина, разрезанная на две неровные части серебрящейся рекой. Чёрный массив леса на одном её берегу и кажущийся бескрайним луг на другом. Под балконом сад, озарённый светом фонарей, линии дорожек, цветущий жасмин, кружащий голову своим тягучим сладковатым запахом.

Эжени положила руки на балюстраду, впитывая тепло, собранное за день камнем. Глубоко вдохнула свежий воздух с ароматом цветов и летней ночи. Странно находиться здесь, любоваться тихой долиной, зная, что где-то зима в разгаре.

– Красиво.

– Я знаю, – Дэсмонд стоял чуть позади и, вопреки обыкновению, сущность просто наслаждалась присутствием источника огня рядом, не стремясь поглотить, не пробуждая сводящего с ума желания. Даже удивительно. Или прошлого раза до сих пор хватает? – Это частные владения. Людей, естественно, здесь нет, но за последние несколько веков их на этой стороне стало не меньше, чем нас на той. Живут они не так долго, как мы, зато размножаются куда быстрее и активнее.

– Правда, что организатор этого бала – двухсотлетний реликт? – спросила Эжени.

Дэсмонд кашлянул сдавленно.

– Кто, прости?

– Реликт. Юл сказала, что он какой-то там князь и ему больше двух веков.

– На самом деле меньше. Даже второй век ещё не отметил.

– Но он точно князь?

– Точно.

– Не сочти за отсутствие воспитания, но мне, признаться, было бы любопытно взглянуть на него.

– Хорошо. Но попозже, ладно?

– Ладно.

Впрочем, не покажет – и леший с князем. Вид с балкона лучше всяких долгожителей. Ночная долина завораживала, словно пламя свечи, манила прогуляться по лесным тропинкам, искупаться в реке при луне. И прикосновение к нижней части спины, открытой вырезом на платье, не отвлекло от созерцания.

Желает прямо здесь, сейчас? Или особая любовь к сексу в общественных местах?

И ладно. Особых возражений всё равно нет.

Пальцы провели вверх вдоль позвоночника до завязки на платье, затем Дэсмонд обнял за талию, прижал к себе. Эжени замерла в ожидании закономерного продолжения, но Дэсмонд просто обнимал, молча, без намёков на большее, глядя на долину. Сущность потянулась охотно, радостно к теплым рукам, к огню и Эжени нахмурилась озадаченно, пытаясь разобраться в собственных непривычных ощущениях.

– Что ты делаешь? – спросила наконец.

– Ничего.

– Я вижу, что ничего.

Но чувствовала, как обе сущности сплетаются, перетекают друг в друга мягкими волнами, наслаиваются, сходясь и расходясь, будто те пары в фигурах танца. Никогда прежде Эжени не ощущала ничего подобного, даже не предполагала, что такое в принципе возможно. Немного странно и непривычно, однако, надо признать, приятно, умиротворяет и не выматывает настойчивым желанием поглощать чужое тепло без остатка.

– Эжени, можно спросить?

– О чем? – Эжени прижалась к мужской груди, откинула голову на плечо.

– Что ты делала у госпожи Миланы?

Вопрос уместный и своевременный.

– А ты?

– Был свободный вечер, решил заглянуть, поскольку действительно наслышан. Некоторые из нас питают слабость к подобного рода мероприятиям. Ты говорила, что искала там что-то. Или кого-то?

– Надеюсь, ты не собираешься упрекать меня количеством мужчин в моей жизни? – полюбопытствовала Эжени сухо.

– Не стану уверять, что мне этого не хочется, – во вроде бы спокойном голосе пробились раздражённые нотки. – Но всё же меня больше волнует вопрос, как часто ты так… гуляешь?

Эжени высвободилась резко из объятий, развернулась лицом к собеседнику.

– Не думаю, что тебя это должно касаться. Я же не интересуюсь, сколько девиц ты точно так же имел по углам и с какой целью отправился в тот вечер к Милане, кроме как снять кого-то на пару часов. А теперь извини, я хотела бы чего-нибудь выпить, – обошла Дэсмонда и вернулась в зал.

И желательно покрепче.

Сущность протестующе обдала холодом по телу, возражая против разрыва приятного физического контакта, но на сей раз Эжени не стала с собой соглашаться. Перехватила одного из официантов, снующих по залу, взяла с подноса бокал с шампанским и выпила содержимое залпом. Направилась вдоль ряда окон, ища то, возле которого остались подруги.

Они видятся третий раз в жизни, а Дэсмонд уже пытается допрос с пристрастием устроить. Ему-то какая разница, один был мужчина, десяток или легион? Или вообразил, что раз их сущности похожи, то теперь можно вести себя так, словно у него есть какие-то права на неё?

Мальчишка!

Юлисса обнаружилась у того же окна и в той же компании. Сама компания несколько поредела, однако неутомимой коллеге хватало внимания и троих оставшихся молодых людей, кем бы они ни были. Присев на край подоконника, Юлисса с бокалом шампанского в руке, повышенным вниманием и широкой улыбкой слушала одного, худощавого, невысокого и светловолосого, пока двое других с усердием не меньшим заглядывали в низкое, поддерживаемое рискованно тонкими бретельками декольте.

– Юл, – окликнула Эжени. – Юлисса! – повторила громче, не дождавшись реакции.

Юлисса наконец удостоила Эжени вопросительным взглядом. Светловолосый умолк, остальные отодвинулись от Эжени.

– А, привет, Эжени, – поздоровалась Юлисса радостно. – А мы тут беседуем на та-акую интересную тему. Вот ты знала, что здесь…

– Рада за тебя, – перебила Эжени хмуро. – Где Али?

– Али? – Юлисса осмотрелась. – Али ушла.

– Одна?

– Да. Сказала, что лучше бар поищет.

– И где здесь бар?

– На той стороне зала, – указал светловолосый на противоположную стену. – Там отдельный вход.

– Спасибо, – Эжени сунула ему пустой бокал, мимолётно отметив странное выражение на не особо привлекательном лице блондина, настороженное, опасливое.

Трудно винить Алионор за желание укрыться в месте потише и менее людном. Эжени и самой хотелось сбежать отсюда поскорее.

На середине зала нагнала Юлисса, ухватилась за локоть, чтобы не отставать, маневрируя среди собравшихся.

– А что случилось-то?

– Ничего.

– Только не говори, что Дэсмонд пообещал сложить к твоим ногам оба мира, а ты гордо отказалась.

– Нет, – отрезала Эжени.

Если бы пообещал или намекнул хотя бы. Но нет, ничего не обещал, а уже осуждает.

Бар нашелся довольно быстро. Арочный проём, ведущий в небольшой, тихий зал с барной стойкой и высокими столиками у стен, отделанных деревянными панелями. Народу мало – несколько занятых столиков да пара-тройка спин за стойкой.

И Алионор среди присутствующих не было.

– А не в бар ли направил стопы свои друг Ройс? – напомнила вдруг Юлисса.

– В бар. Но он давно мог уйти отсюда. Ты что имеешь в виду?

– Ничего. Просто прокладываю логическую цепочку: Ройс пошел в бар, Али пошла в бар. Теперь приходим мы, а их здесь и нет.

– И что? – огрызнулась Эжени раздражённее, чем хотела. – Али не я, в тепловом источнике не нуждается.

– Зато полнолуние завтра-послезавтра.

– Тогда скорее уж она могла выскользнуть из дворца, чтобы побегать на природе, – Эжени развернулась и едва не врезалась в Дэсмонда. Позади застыл мрачным изваянием Ройс.

– О, а мы только его помянули, – заметила Юлисса.

– Что-то случилось, Эжени? – спросил Дэсмонд обеспокоенно.