Страница 22 из 26
«Значит, надолго», – решил он, осуждая характерную женскую черту – нерасторопность.
Однако ему ничего другого не оставалось, как ждать и нервничать… в одиночестве. Только спустя четверть часа она снова вырулила из каюты и замаячила в середине узкого коридора. Подскочив к ней, он без разговоров помчал ее на прежнее место. В успехе он не сомневался – одного ее обнадеживающего взгляда оказалось достаточно.
– Вот, возьми. А ты пользоваться умеешь или показать?
Первым делом он взял фотоаппарат Nikon и с интересом разглядывал его, пытаясь понять принцип работы.
– Со вспышкой? Это хорошо, а то вдруг там темно.
– А с магнитофоном еще проще: здесь включать, а вот так выключать, – Стелла попыталась наглядно продемонстрировать, даже не подозревая, что этим может задеть его самолюбие. Однако Джонни опередил ее.
– Ничего, разберусь, на месте опробую, – заверил он и с благодарностью взглянул на свою милую помощницу. – Ты просто умница! С тобой не пропадешь.
Вооружившись, он ощутил себя не простым сыщиком, а суперагентом, ему просто не терпелось использовать полученную спецтехнику для документирования преступной деятельности. Оставив Стеллу за любимым занятием, он помчался за сестрой. Она оказалась на другой палубе вместе с подружками. С большим трудом ему удалось убедить ее показать подсобку, в которую заходили его соседи.
– Да пойми ты, мне вот так надо! Время поджимает, – торопил он ее, приставив ребро ладони к вытянутому горлу.
– Ты же видишь: я не одна. Неприлично, – шептала она, искоса поглядывая на девочек-хохотушек в одинаковых платьях.
– Да что тут такого! Мы только туда и обратно. Предупреди их: они без тебя не растают, и ветер не сдует их с палубы.
Надув щеки, недовольная Кэт всё же сдалась. Она неторопливо подошла к подружкам – как же она умеет своей нерасторопностью нервы мотать – и стала им что-то объяснять. Нетерпеливый Джонни был уже метрах в десяти и поражался ее врожденной медлительности. «Мне кажется, что такие люди по привычке опоздают и на собственные похороны». Однако деваться некуда, опять пришлось ждать: ничего не поделаешь – служба агента вся на нервах, и любое их действие сопряжено с риском для жизни. И лично он к этому готов. Главное, не показывать своего излишнего волнения и раздражительности, иначе быстро выдашь свой интерес и расшифруешься – ведь противники тоже не спят и всегда начеку. Не то что моя неповоротливая сестра. «И кого я привлек!»
Спустившись по трапам до нужной палубы, они прошли до кухни, и Кэт кивнула на металлическую, ничем непримечательную дверь.
– Здесь, – шепнула она, скривив рот, который предусмотрительно прикрыла ладошкой.
Не отрывая взгляда от указанной двери, Джонни взволнованно спросил:
– Точно? Не перепутала? – Та указала на характерное пятно. – Умница!
Сестра протянула алчную руку, на что Джонни жестко скомандовал:
– Свободна. Можешь исчезнуть.
– Фу! Как грубо. Тут стараешься, стараешься для него, а он: «свободна»!
Она засеменила по голубой ленте начищенной палубы, а он даже не взглянул ей в след, сосредоточившись только на замке. Далеко не простой. Как же его открыть? В течение дня он дважды пытался справиться с ним, но ничего не вышло: ни один подручный инструмент не подошел в качестве воровской отмычки. Да и времени на это у него было всего-навсего несколько секунд: постоянно сновали туда-сюда матросы и прочие члены судовой команды. А долго задерживаться здесь ему никак нельзя, иначе можно столкнуться лицом к лицу с Биллом. Это не входило в планы обеспокоенного такой неудачей Джонни.
Только вечером у него созрел грандиозный и очень рискованный план: ночью проникнуть в каюту подозреваемых типов, и выкрасть у них ключ. Иначе в злополучную подсобку не попасть. К тому же в это время на камбузе никого: все нормальные люди крепко спят.
Поскольку других вариантов в голову не пришло, решил действовать этой ночью. Откладывать такие вещи нельзя: как бы не опоздать. А это главная болезнь и ошибка всех сыщиков и даже суперагентов мира. Да, придется подвергать себя опасности, а что делать, если готовится что-то ужасное?
В номере Джонни сделал последние записи в свою тетрадку, после чего перешел к другим непосредственным обязанностям.
«Ну что ж, начнем с малого – настраивал он себя и включил миниатюрный магнитофон. Положив его в чашку, он прижался к ней ухом, которое сразу же покраснело от нецензурной брани. – Хоть это и не для детского слуха, но придется слушать: ведь сейчас я не обыкновенный турист, а разведчик международного масштаба! Ведь преступность не имеет национальности. Поэтому не должен обращать внимание на всякие пустяки вроде мата, а проявлять невероятную бдительность и расторопность».
После короткой паузы послышался раздраженный голос Билла:
– Если в голове гуляет ветер, значит, есть, где разгуляться.
– Да я ей так и сказал: «Клянусь, я не причастен к твоей дряхлой старости: ведь я женился на молоденькой девушке. Взгляни на себя: что с тобой стало?!» А она вспылила, и тут такое началось!..
В это время раздался настойчивый стук в дверь. Джонни быстро спрятал магнитофон и тетрадку под подушку и открыл. Увидев уборщицу, упредил ее профессиональный вопрос категоричным ответом:
– У меня всё чисто. Завтра тоже убираться не надо.
Закрывшись, «слухач» снова прильнул к стене. А братья уже крепко ругались, обвиняя друг друга в пропаже денег. Судя по их голосам, они уже изрядно выпили и не церемонились в выражениях, словно специально прибегая к наиболее смачным из их богатого лексикона. Перемирие наступило только после того, как оба пришли к выводу, что совсем скоро деньги на какое-то время им не понадобятся. Зато потом их будет очень много.
«Что бы это значило?»
– На мой взгляд, самые привлекательные цифры знаешь где? На банковских счетах и денежных банкнотах, – уверял Фреди, с чем брат полностью согласился.
Но согласие длилось ненадолго, поскольку они затронули больную тему о взятках – а отношение к ним у обоих оказалось противоположным.
– Ты можешь быть и тем, и этим, но всё равно придется дать и тем, и этим, – доказывал Билл упрямому брату, который упорно стоял на своем.
– Да что мы понимаем в этой жизни, когда мы вовсе не живем, а скучно существуем. Вот поэтому я никому и не давал, а предпочитал брать и отнимать. И чем больше, тем лучше!.. для меня, а на остальных мне наплевать.
Время уже перевалило за полночь, а они всё еще оживленно болтали, по-стариковски ворчали – видимо, сказывался алкоголь, – вспоминая прошлые налеты, драки, взаимные обиды и грубые просчеты, из-за которых пришлось сроки мотать.
Однако вскоре спорщики одновременно захрапели, заставляя вздрагивать устоявшуюся тишину. На всякий случай выждав минут пятнадцать, пока их сны закрепятся, Джонни достал ключ от их каюты. Настало время действовать, только очень осторожно и быстро, иначе… От одной мысли, что с ним сделают сгоряча эти бандиты, если поймают его в своей каюте-ловушке, Джонни лихорадочно затрясло, будто он попал на специальный трясучий аттракцион. Едва усмирив свое волнение, он филигранными движениями легко справился с замком и протиснулся в образовавшуюся щель.
– Все люди обыкновенные, а следователи – обыскновенные, – решил он первым делом оправдать свои действия перед законом и совестью.
Братья уснули при свете, что было только на руку Джонни. Сначала он ощупал карманы брюк и рубашки Фреди, который продолжал громко храпеть. «Хрюкай не хрюкай, а свиное сало из тебя всё равно не получится».
Затем проверил одежду Билла, который старался не уступать брату, но и там юного сыщика поджидала неудача. Тогда осмотрел карманы курток, висевших на крючках, на всякий случай проверил в тумбочке и на полках в шкафу – ключа нигде не оказалось. И тут он обратил внимание на веревочку на шее Билла.
«Что это, нательный крест, медальон, жетон или “золотой” ключик, который так тщательно прячется? Другого выхода нет – придется рисковать».