Страница 27 из 49
Как услышал страж эту радостную весть, возликовал и тотчас пошел с докладом к бадшаху. А бадшах Табаристана все видел своими глазами и от слова до слова слышал разговор стража с сыном. Он поспешил во дворец, опередив стража, взошел на балкон и как ни в чем не бывало стал прохаживаться взад и вперед. Немного погодя страж явился к его светлому величеству и, поклонившись, начал докладывать:
— Да пребудут жизнь, богатство, величие и слава царя царей до судного дня!
— Скажи, страж, — прервал его бадшах, — чей это был голос? Если ты это узнал, расскажи обо всем подробно.
Страж сложил руки и сказал:
— О государь! Одна красивая женщина поссорилась со своим мужем и ушла в джунгли. Она сидела под деревом на дороге, плакала и громким голосом твердила: «Я не останусь!» Я подошел к ней, принялся утешать ее ласковыми речами и увещевать добрыми советами. Наконец, уговорил ее помириться с мужем и снова жить с ним в любви и согласии. И вот что она мне обещала: «Шестьдесят лет не буду выходить из дома своего супруга!»
Тогда бадшах оценил мудрость и преданность стража и мужество его сына и сказал так:
— Слушай, страж; когда ты отправился на разведку, я шел за тобой следом. И я своими глазами все видел; своими ушами слышал то, что говорил ты и твой сын. Если раньше ты нуждался, был беден, ничтожен, обременен заботами и служил у меня стражем, то теперь ты с каждым днем будешь все больше благоденствовать и преуспевать. Я час за часом буду выказывать тебе свое расположение, и ты, по милости аллаха, достигнешь вершины счастья.
Сказав это, бадшах удалился на отдых и уснул на ложе наслаждений. А когда спустя несколько часов настало утро, бадшах сел на трон, созвал всех визирей, царедворцев и слуг и сказал им:
— Слушайте вы, что стоите у подножия трона! Я с радостью назначаю этого человека своим наследником и в благодарность отдаю ему все свое имущество и казну.
Так закончил попугай эту сказку. Между тем настало утро, и солнце взошло. Пришлось Худжасте остаться дома — ведь она всю ночь слушала сказку о бадшахе Табаристана и его страже и глаза ее слипались. Не успела она дойти до постели, как заснула.
Когда солнце скрылось и взошла луна, Худжаста надела алое платье, накинула на плечи желтую шаль и, с ног до головы утопая в море драгоценностей, пошла отпрашиваться к попугаю и сказала:
— Слушай, попугай! В эту ночь отпусти меня поскорей, чтобы я могла встретиться со своим другом и поговорить с ним по душам.
— Но, госпожа, — возразил попугай, — я ведь отпускал тебя прошлой ночью. Что же ты медлила? Хорошо; иди теперь, но сначала сними с себя эти уборы, потому что наш мир, госпожа, очень дурное место. Нехорошо идти в таком наряде к постороннему мужчине. Может быть, он посмотрит на твои украшения, и в душе его вспыхнет жадность; тогда несдобровать ни тебе, ни твоим украшениям. Получится так: дружба врозь, а драгоценностей нет как нет! Вот так же было со столяром и золотых дел мастером. Много лет они дружили, а как дошло дело до золота, так и разошлись.
— Что это за сказка? — спросила Худжаста. — Расскажи подробно!
Попугай начал рассказывать:
— В одном городе жили столяр и золотых дел мастер. Они так подружились, что каждый, кто их видел, говорил: «Да они словно влюбленные», или: «Да они, как родные братья».
Однажды они вдвоем отправились путешествовать. Поселились в одном городе, пожили в нем, обеднели и стали так говорить друг другу:
— В этом городе есть кумирня, а в ней много золотых идолов. Надо нам с тобой туда пойти под видом брахманов. Притворимся, что читаем молитвы, а как улучим удобное время, стащим несколько идолов. Потом продадим их и на вырученные деньги будем жить в свое удовольствие.
На том и порешили. Пошли в кумирню и стали молиться. А тамошние брахманы увидели, что не сравняться им в благочестии с этими двумя, и стыдно им стало. И вот они стали уходить из кумирни по одному, по два, и больше не возвращались. Случалось, люди их спрашивали:
— Почему вы покинули этот храм?
Тогда брахманы отвечали:
— Несколько дней назад сюда прибыли два брахмана, да такие набожные, такие богомольные, каких свет не видывал. Молятся они до того усердно, что ни на миг не отрываются от помышлений о богах и ни на кого глаз не поднимают. Вот почему мы уходим оттуда — где уж нам тягаться с ними в служении богам и подвижничестве.
Наконец, в храме никого не осталось, кроме двух друзей, переодетых брахманами. Тогда они ночью улучили удобное время, выкрали несколько золотых идолов и направились домой, а подойдя к городу, зарыли идолов под деревом и разошлись по домам.
После полуночи золотых дел мастер пошел один к дереву, вырыл идолов и отнес их в свой дом, а утром пришел к столяру и стал кричать:
— Ах ты, изменник, лжец, плут! Значит, не дорога была тебе наша старая дружба, если у тебя хватило духу наплевать на нее и забрать себе наших общих идолов. Вероломный, на это золото ты проживешь много лет и много дней будешь им кормиться. Что же это делается на свете? Выходит, по нынешним временам и на дружбу нельзя полагаться!
Услышал столяр эти слова и остолбенел. Подумал: «Что он за вздор болтает?» Наконец, понял, что ничего не поделать, и сказал так:
— Слушай, золотых дел мастер! Как говорится, «что сделано, то сделано; что было, то было». Отпусти меня — я все понимаю: только, ради бога, на меня не клевещи.
Столяр был человек умный и понимал, что перечить золотых дел мастеру бесполезно, — лучше смолчать.
Но спустя несколько дней столяр вырезал из дерева куклу в рост человека. Лицо он ей сделал точь-в-точь такое, как лицо золотых дел мастера, и одел ее в такую одежду, какую носил тот. Потом добыл где-то двух медвежат, а пищу для них стал класть в рукава и за пазуху халата, надетого на куклу. Вот проголодаются медвежата, сейчас же бегут к кукле и тащат себе еду то из рукавов, то из-за пазухи ее халата, а сами думают: «Это, должно быть, наш отец или мать». И до того они привязались к деревянной кукле, что то и дело бежали к ней и, ласкаясь, ложились на подол ее халата.
Когда медвежата совсем привыкли к кукле, столяр позвал к себе в гости золотых дел мастера с женой и детьми. Позвал и соседских женщин. Жена золотых дел мастера пришла к столяру со своими двумя мальчиками. А столяр только того и ждал, он, как говорится, «уже залег в своей засаде». Прошло часа два. Заметил столяр, что жена золотых дел мастера не следит за своими ребятами, и спрятал обоих мальчиков, а медвежат выпустил и ну кричать:
— Ай-яй! Сыновья золотых дел мастера превратились в медвежат! Да как же это могло случиться?
Золотых дел мастер выбежал на крик; заливаясь слезами, схватил столяра за пояс и завопил:
— Что за чушь ты мелешь? Когда это было, чтобы человек превратился в зверя?
Спорили-спорили, наконец пошли к судье просить, чтобы он их рассудил.
— Ну, столяр, — сказал судья, — говори, каким это образом дети его обратились в медвежьих детенышей?
— Не знаю, господин! — ответил столяр. — Мальчики играли при мне. Вдруг ни с того ни с сего повалились на землю и обратились в медвежат.
— Да-а, трудненько мне разобраться в этом деле, — промолвил судья.
— О господин, — сказал столяр, — я читал в одной книге, что некогда толпа людей божьим гневом была превращена в зверей. Однако ум их не изменился; остались у них и чувства любви и привязанности. Прикажите доставить медвежат в суд и при всем народе подведите их к золотых дел мастеру. Если это его дети, они будут к нему ласкаться; если нет, делайте со мной, что хотите.
Судье совет понравился, и он приказал доставить медвежат в суд и подвести их к золотых дел мастеру. А медвежата, как завидели его, бросились к нему со всех ног, — даже толпы не побоялись. Подбежали и ну тыкаться мордами то в ноги ему, то в бока — приняли его за свою деревянную куклу.