Город ящеров

Я первой поцеловала его. Почувствовала, как он на секунду ошарашенно замер, а затем как с цепи сорвался — его руки полезли к внутренней стороне бедра, сжали ягодицы, погладили спину.

— Снимай всё это, девочка… снимай, — послышалось бормотание, прерываемое ненасытными поцелуями.

Может, он имел в виду мою одежду, но так получилось, что я снимала слои ткани с него. Стянула плащ, свитер. Заставила его положить руки мне на бедра. Выгнулась. Прикосновения горячих ладоней заставляли кровь кипеть. Хотелось сделать всё так, как хочу я. Стереть эту дурацкую сосредоточенность и увидеть обычную похоть.

Меня крепко прижали к себе и переложили на сидение. На нависающем надо мной лице я увидела знакомую, лукавую улыбку: куда ты девочка, лезешь?

Щёлкнула пряжка на брюках.

***

Когда я успокоилась и восстановила дыхание, то смогла наконец понять очевидный факт — мы ехали домой. На пропускном пункте нас уже ждали: массивные ворота были заблаговременно открыты, а все охранные сети — разблокированы.

Я вздрогнула, когда машина, только-только миновав границу города, резко взметнулась в воздух. С удивлением поняла, что это первый раз на моей памяти, когда мы летим, а не едем по Гнезду.

Я вопросительно взглянула на Руанна. Он расслабленно кивнул:

— Дороги перегружены.

Это никогда не было оправданием, Руанна пропускали всегда и повсюду. Я решила: он не хотел, чтобы его заметили.

Наша беседа иногда провисала. Я задала вопрос, куда мы едем — лишь бы не молчать, ответ очевиден. Он спросил, не голодна ли я, при этом смотрел внимательно, будто мой ответ мог разъяснить для него нечто важное.

— Лин… — Руанн бросил на меня тяжёлый взгляд. — Мне нужно знать… С тобой… хорошшшо обращались?..

Я подсела к нему ближе и осторожно прикоснулась к плечу.

— Руанн… со мной хорошо обращались.

Ящерр пристально всмотрелся мне в глаза. Даже не в глаза — в самый зрачок.

— Хорошшо… — ответил после паузы, позволяя залезть к нему под руку и там затихнуть.

***

Дверь открылась, Руанн вышел первым и буквально вытащил меня из салона. Я вернулась туда, откуда не так давно сбежала.

Он положил руку мне на спину и подтолкнул вперёд. И опять это был холодный, чужой человек — такой и в орешнике заставит ходить, если сочтёт нужным.

На пороге стояла Возница. Увидев её, я оступилась. Мы встретились взглядами, и я поняла — она знает.

— Осторожно… — сказал Руанн с хищной улыбкой. — Ты ведь помнишь дорогу.

Мне не понравился его тон. Не понравился взгляд, как будто он знает правду и теперь наблюдает за мной с брезгливостью и зависимостью вперемешку.

— С возвращением, — равнодушно пробормотала Возница. Я не поняла, она обращалась к Руанну или ко мне.

Неважно. Руанн прошёл вглубь дома, не проверяя, следую ли я за ним. Я шла, что мне ещё оставалось?

Он снял с себя плащ и небрежно бросил его на столик. Я же осталась стоять в верхней одежде. Всё в этом доме было мне знакомо. Раньше судья позволял мне думать, что это и мой дом. А сейчас равнодушно поднимался на второй этаж, будто я — пустое место. Будто не отдавал за меня выкуп, не горел желанием прикоснуться ко мне в машине.

А что было бы, окажись я в плену по-настоящему? После холода и боли меня бы тоже ждал такой приём?

Меня обуяла настоящая злость. Вот он, сволочь, которая разрушила мою жизнь. Он испоганил моё детство, а теперь и до взрослой Венилакриме добрался. И разрушает меня окончательно.

Я тебя задавлю. Убью! И найду настоящего ящерра, того, который станет моим избранником, а тебя забуду!

Я решительно поднялась вслед за ним на второй этаж. Влетела в комнату, где судья как раз снимал свитер.

— Ты! — закричала, вкладывая в одно слово всю ненависть. — Ты! Что ты себе позволяешь?!

Я подошла к нему и ударила кулаком в грудь. Ударила несильно, так как была ослаблена — последствия укола. А ведь на станции думали, что он будет мою кровь проверять. А он… равнодушен. Можно было и не вводить мне этот дрянной состав.

— Я не хочу так! Не желаешь меня видеть — я уйду! Сегодня и сейчас! И никогда ты больше обо мне не услышишь. Но не смей, не смей… так…

Он посмотрел на меня насмешливо. Спокойный, выдержанный взгляд. Как вино столетней давности — красное, густое.

— А то что?

Я опешила. От спокойствия, с каким он это сказал. От его глубокого ровного дыхания. От того, как громко бабахнуло моё сердце.

— Зачем ты меня спас? Мог ведь там оставить, какое тебе…

Он подошёл ко мне.

— Лин, ты давно уже должна была понять, — каждое слово давалось ему с трудом, — насколько ты мне дорога…

— Тогда зачем ты со мной играешь? Знаешь ведь, мне нечего… нечего тебе противопоставить.

Он лишь смотрел. Так же пристально, так же настойчиво.

— Ко мне не прикасались, если это то, что тебя волнует. А даже если бы прикасались, и ты из-за этого решил от меня отказаться, — значит, такой ты мне тоже не нужен.

— Я не отказывался… — он медленно выдохнул накопленный воздух. — Тебе нужно отдохнуть. Я обещаю, когда ты проснёшшься… всё будет хорошшо… как раньшше.

Как раньше. Как тогда, когда ты пичкал меня ящерриными фокусами.

— Я буду спать в другой комнате. В той, что ты мне выделил, когда…

— Нет, — равнодушно возразил Руанн. — Спать ты будешь в нашей комнате. И когда я вернусь — мне нужно ненадолго отлучиться, — я лягу рядом с тобой и впервые за долгие недели усну спокойно.

— Если так, то почему сейчас… такой…

— Лин… Это не твоя вина… я ждал тебя. Я лично занимался переговорами. Но… сегодня утром я получил информацию, которая меняет всё. И я ещё не знаю, как буду на неё реагировать.

Он знает.

Усилием воли я заставила себя не спросить, что за информацию он получил. Боялась ответа, страшилась откровенного разговора. Опасалась того, что окажусь права.

— Мне нужно… душ… и лекарства.

В глазах Руанна промелькнуло беспокойство.

— Зачем?

— КМВ… Мне кололи. Это такое…

— Я знаю, что это такое, — перебил Руанн. — Возница предупреждена, она выполнит любое твоё желание. Отдыхай. Я вернусь через несколько часов…

И ушёл. Резко. Поспешно. А я не знала, что делать и как себя вести. Посмотрела на треклятый потолок, лишь бы не пролить опять бережно хранимые слезы. Чертыхнулась про себя: ну что за странная любовь к потолкам?

Глава двенадцатая

Руанн потребовал у водителя остановиться около Маятника. Вошёл обычным чёрным ходом, и, не будучи никем замеченным, поднялся на крышу.

Отсюда весь город как на ладони — постройки, статуи, озёра, окружавшие Маятник. Вода сверкала не хуже бриллиантовых украшений. Она и была бриллиантом — благодаря воде Гнездо получило абсолютную автономность.

Руанн разглядывал пейзаж, как художник рассматривает свою картину. Вроде бы всё идеально, но придирчивый взгляд всегда найдёт, к чему придраться. Он прерывисто вздохнул.

Сегодня утром к нему домой пожаловал Гажди. Непрошенный гость требовал незамедлительной встречи. Руанн без слов пригласил наёмника в кабинет. Только дверь закрылась, тот вытащил из кармана полупрозрачную вещь квадратной формы: флеш-карта.

«Плебейство, — подумал бы посторонний зритель, — что за устарелая технология?». Но Руанн знал: уж кто-кто, а Гажди ничего просто так не делает.

— Что там?

— Доказательства того, что всё мною сейчас сказанное — правда.

Руанн внутренне напрягся. Ему сегодня забирать Лин, ещё одна нервотрёпка ни к чему.

А Гажди заговорил…

…Руанн осматривал Гнездо. Сколько мудрых решений воплощено в жизнь в этом городе. Бельмом на глазу лежали решения неверные. Но с кем не бывает. С ним — тоже, просто другие не замечают.

Он вздохнул. Не такой представлял себе свою жизнь великий судья, другого он ожидал от женщины, которую полюбит. Сегодня он смотрел на неё, по-настоящему напуганную, неприлично желанную, и не мог поверить, что всё это правда. Она вернулась, чтобы предать. Он боялся, что её используют для давления на него. Но земляне поступили умно — они сделали из неё оружие.