Город ящеров

— Я часто вспоминаю тот случай на «Станции 5». Помнишь, ты хотел, чтобы я зашла к тебе в клетку? Одна мысль не даёт мне покоя. Если бы я вошла — ты бы меня убил?

Я обернулась. Прикоснулась кончиками пальцев к его шее. Так легко и просто — я прикасалась к столь уязвимому месту на теле судьи, потому что он мне это позволял. Мне и никому больше.

«Я понимаю ваш язык, у меня как минимум в несколько раз улучшился слух… Я начала видеть мир по-другому, как будто сняли с глаз серую вуаль.

Расскажи мне правду, мой любимый ящерр».

— Лин… Ты даже не представляешшь, насколько иначе видел ситуацию я…

— Объясни, — я погладила его щёку.

— Это сложно.

— Такой ответ не принимается.

— Другого пока нет, — он усмехнулся и поцеловал мою ладонь. — Тебе нужно поесть.

— Да, нужно.

Я схватила с подноса ароматную булочку, пока Руанн наливал в чашку горячее молоко. Оказывается, я была ужасно, зверски голодна.

— Тебе нужно отдохнуть. Я приду позже, — он встал с постели с намерением покинуть комнату.

Я схватила его за руку.

— Уже!

— Что «уже»? — он усмехнулся.

— Уже отдохнула. Присядь ещё на минуту.

Руанн удивился, но присел на кровать. Я отложила поднос в сторону. В комнате мало воздуха.

— Понимаю, мы не идеальная пара, что бы ты там ни говорил. Ваше отношение к людям весьма показательно, и у тебя нет причин доверять мне… Но, — я наклонилась к нему, — если ты настроен на моё пребывание в твоей жизни — не скрывай от меня ничего.

Пауза.

— Почему ты решшила, что я от тебя что-то скрываю?

— Потому что ты судья, — я посмотрела ему прямо в глаза, — и потому что от плохих привычек сложно избавляться.

Длинный протяжный звук вырвался из его горла. Не рычание, но как похоже…

— Да, я много чего скрываю, — пауза. — Но все эти секреты касаются работы. К тебе они не имеют никакого отношшшения.

Переправа. Падение тонн воды на корабли. Дерзость, с которой железные глыбы принимают эту тяжесть. Хладнокровный капитан корабля.

— Мне казалось…

— Лин, — Руанн взял меня за руку, — ты не о том беспокоишшься.

Он лёг рядом. Поцеловал. Его тело нависало над моим. Судья был не прочь остаться.

— Хорошо, Руанн, — я положила ладонь ему на грудь, — иди. Я хочу ещё немного поспать.

Мой судья усмехнулся и одним проворным движением поднялся. Завис над кроватью.

— Встречное предложение: не скрывай ничего от меня.

Наступила моя очередь саркастично хмыкать.

— Разве мне есть что скрывать?

Когда Руанн ушёл, я с головой спряталась под одеяло и попыталась отрешиться от всего. Но одна мысль никак не покидала: мне нужно научиться жить, понимая, что мой любимый ящерр прежде всего — великий судья Руанн.

Опасен…

Хитёр…

И он меня обманывает.

***

Пар лип к глазам, заставляя их то и дело закрываться. Горячая вода превратила моё тело в облако. Дыхание рассеивалось в воздухе.

Ощущая полнейшую расслабленность, я отвлеклась от проблем. Всё теперь воспринималось по-другому. И обморок около Переправы, и разговор ящерров, и моё странное восприятие реальности. Даже жизнь на станции я видела по-другому, будто и не со мной это было.

Внезапно послышался скрип двери.

Руанн.

Мой ящерр.

Он без слов подошёл к бассейну, сбросил халат и спустился по ступеням вниз. Несколько секунд ему понадобилось, чтобы подплыть ко мне. Я ни о чём не спрашивала — пожирала глазами его тело.

Шаг, ещё шаг — он рядом.

Его руки обхватили меня за талию и осторожно сдвинули в сторону. Я оказалась сидящей у него на коленях.

Несколько секунд мой ящерр смотрел мне в глаза.

— Лин, — он погладил мои влажные волосы. — Ты ведь помнишшшь, как ради меня спустилась на нижние уровни? — я молча кивнула. Он и дальше гладил мои волосы. — Это было только твоё решшение. Только твоё…

На этом слова закончились. Удовольствие от горячей воды смешалось с другим, не менее приятным удовольствием.

Глава четырнадцатая

Руанн устраивал ежегодный приём. Это была традиция, рождённая много лет назад. Каждый судья раз в год приглашал сливки ящерриного общества к себе домой. Подготовка началась за месяц до события.

Я в этом фарсе участвовать отказалась и с лёгкой душой заверила, что с удовольствием пережду праздник у себя в комнате. Руанн сказал, что это необязательно. Я настояла — обязательно.

— Ты сможешшь потом уйти, — настаивал ящерр. — Согласно традиции, хозяева приветствуют гостей у порога. Ты их встретишшь, а потом уйдёшшь. Это займёт не более двадцати минут.

— Двадцать минут? — повторила я как попугай.

— Да, Венилакриме, двадцать минут. И тебе не придётся улыбаться этим напыщенным, самоуверенным…

— …наглым, — подсказала я.

— Наглым, — покорно подтвердил Руанн, — ящеррам.

— Я согласна. Двадцать минут я выдержу.

После инцидента на Переправе во мне проснулся хитрый маленький зверёк. Он требовал скрыть факт понимания ящерриной речи, подсказывал: об обострении слуха и зрения также стоит умолчать. А главное — ничего не говорить о «картинках».

А картинки, безусловно, были. Чаще всего, они появлялись сразу после пробуждения, теряясь на границе сна и яви. То были вспышки воспоминаний из далёкого детства: лицо Рам-Дасса, тёплые руки Виры, странные вывески, надписи на которых я не могла или не успевала разобрать.

Но иногда, внезапно, током ударяло странное моё-не-моё воспоминание об удивительных зданиях, людях и ящеррах, которых я знать не могла. Происходило это в очень неподходящие моменты: во время завтрака или, например, на прогулках с Руанном.

Самым ярким оказался случай на утренней пробежке. Преодолевая препятствие в виде маленького снежного сугроба, я поскользнулась, и в момент, когда падала, перед глазами высветилась картинка: много людей, они куда-то бегут. Не все, некоторые остаются на месте. И я с удивлением пониманию, что на них колодки и орешники. Я чувствую, что тоже хочу убежать, но не получается — вокруг слишком много ящерров.

На этом видение прервалось — я грохнулась в сугроб снега. Ко мне сразу же подбежали слуги, поставили на ноги, отряхнули… и увели обратно в дом.

К приёму готовились все в доме, даже Руанн заказал себе новый костюм. Портной приехал в точно назначенное время — аккуратный высокий старичок лет шестидесяти.

Когда я увидела Руанна в праздничной одежде — застыла в проёме двери с восторженным выражением на лице.

— Руанн, — и задохнулась от ответного взгляда, пойманного в зеркале. — Таким ты был, когда я увидела тебя впервые. Помнишь? — засмеялась и подошла ближе.

Он посмотрел на меня с улыбкой. Кивнул портному, и тот неспешно удалился.

— Что ж, таким я буду на приёме весь вечер.

— И первые полчаса я не смогу спустить с тебя глаз.

— Венилакриме, — он оторвал взгляд от пуговиц на рукаве и посмотрел на меня. — Ты ведь знаешшь, стоит тебе только захотеть…

— Знаю. И ты знаешь, что я не захочу. Рано мне ещё с убийцами знакомиться. Будет намного лучше, если я проведу это время у себя в комнате. Встречу гостей — и уйду. Не смотри на меня так, я не могу за несколько месяцев разувериться в том, в чём меня убеждали всю жизнь. Завтра в твоём доме соберутся самые опасные ящерры не только Гнезда, но и, возможно, всего вашего мира. Я не могу улыбаться и делать вид, что всё в порядке. Я их ненавижу.

— Не забывай, я — тоже часть этого мира.

— Руанн, ты даже не представляешь, как я об этом сожалею.

Молчание.

Он поправил нашивку на рукаве. Отвернулся и посмотрел на себя в зеркало. Сказал сухо:

— Есть несколько людей, с которыми я бы хотел тебя познакомить.

— Что за люди? – спросила, зная, что Руанн говорит о ящеррах.

— Один человек. Мы давно не виделись, он живёт на далёкой планете…

— Звучит как начало сказки… — я усмехнулась.

— Ещё какой, — серьёзно ответил Руанн. — И главная героиня этой сказки — мозоль в системе многих миров. Так вот, мой друг воюет на стороне этой «мозоли». Из-за этого он попал в опалу, ему запретили въезд на Цертамину.