Страница 43 из 78
Благодаря подобным вливаниям западные и местные прозападные акторы «мягкой силы» сумели полностью переиграть официальный Киев. Именно они годами пропагандировали необходимость европейского выбора Украины; именно они подготовили общество к «неизбежным» нарушениям и фальсификациям на выборах; именно они обеспечили высокую явку избирателей, столь необходимую «оранжевым»; именно они сразу после закрытия избирательных участков публиковали данные экзитполов, уверенно отдававшие победу Ющенко; именно они мобилизовали и вывели сотни тысяч людей на улицы, оказав тем самым невероятное давление на правящий режим и заставив его, по сути, предать собственного ставленника.
Фактор Запада изначально был одним из решающих для делегитимизации выборов на случай успеха кандидата от власти и для предотвращения применения силы против «революционных» масс. С этой целью на Киев оказывалось колоссальное дипломатическое давление как по официальным каналам, так и в кулуарах. И оно возымело соответствующее воздействие на украинскую правящую элиту, учитывая, что деловые интересы последней, в том числе наличие крупных банковских счетов, были тесно связаны с Западом. В кризисной ситуации президентских выборов 2004 года США и ряд стран ЕС, в первую очередь, Польша сумели не только подготовить на Украине выгодное им общественное мнение, обеспечить информационное и дипломатическое сопровождение своих действии, но и стать активными посредниками в переговорах в самый разгар «оранжевой революции», добившись в конце концов необходимого результата — победы на президентских выборах собственной креатуры.
Сегодня мало у кого вызывает сомнение, что прозападная оппозиция стремилась не к системным изменениям на Украине, а к банальному захвату рычагов управления в стране. Целями «оранжевой революции» были изменения в высшем политическом руководстве, перераспределение финансовых потоков и изменение внешнеполитического курса государства. Даже западные авторы признают, что победившие «революционеры» не принесли Украине «новый рассвет», а «оранжевая революция», по сути, способствовала лишь замене на Украине одной части постсоветской элиты на другую[290]. За популистскими лозунгами о скором вступлением в ЕС и НАТО последовало лишь охлаждение отношений с Россией. За обещаниями побороть коррупцию последовали очередные политические и финансовые скандалы уже в стане «оранжевых». Получив рычаги управления государством, «оранжевые» не осуществили никаких качественных сдвигов в развитии Украины.
Более того, победа оппозиции в декабре 2004 года оказалась не без ложки дегтя, в роли которой выступила пресловутая политическая реформа, ставшая для Украины одним из важнейших итогов «оранжевой революции» и одновременно причиной перманентного политического кризиса последующих лет. Основные противоречия украинского общества преодолены не были, значительного улучшения качества жизни рядовых украинцев также не произошло, народ достаточно быстро разочаровался в «оранжевых». Это наглядно показали президентские выборы 2010 года, на которых Ющенко набрал позорные 5,45 % голосов избирателей. После пяти лет нахождения у власти «оранжевые» растеряли поддержку в обществе, а сама Украина оказалась в состоянии глубокого и системного общественно-политического кризиса.
Глава 7
«Тюльпановая революция» в Киргизии
Со времени победы «оранжевой революции» прошло всего несколько месяцев, но архитекторы и технологи «цветных революций» уже выбрали новую цель — Кыргызстан. По мнению отечественных исследователей, с которым трудно не согласиться, использование данной страны в качестве мишени для очередного удара предопределили удобное географическое положение, открытость западному влиянию и слабость местной власти[291]. Катализатором «цветной революции» в Киргизии, так же как и в Грузии, стали парламентские выборы. Прошедшие в феврале — марте 2005 года, они привели к взрыву народного недовольства, резкому обострению положения в стране и свержению существовавшего режима.
С 1990 президентом Киргизии являлся Аскар Акаев, который в последующие полтора десятка лет неоднократно переизбирался на пост главы республики. Конструируемая на заре независимости политическая система Кыргызстана ориентировалась на передовые, на взгляд ее создателей, образцы демократических государств Запада, что для страны, считавшейся малоперспективной периферией во времена Советского Союза, а ранее находившейся на стадии родоплеменных отношений, являлось гигантским рывком. Однако скрытые в советскую эпоху механизмы, издавна существовавшие в общественной организации киргизов, начали оказывать серьезное влияние на строительство молодого государства.
Нарастанию кризисных тенденций в Киргизии, которые в итоге привели к антиконституционному перевороту, способствовал целый ряд факторов: тяжелое социально-экономическое положение республики, перманентно ухудшавшееся после распада СССР; противоречия между более обеспеченным (по киргизским меркам) Севером и бедным Югом; глубоко укоренившаяся в стране коррупция, семейственность, клановость, ухудшение криминогенной обстановки и другие проблемы, характерные для новых независимых государств на постсоветском пространстве.
В первой половине 2000-х годов в Кыргызстане усилилась социально-политическая напряженность. В первую очередь этому способствовало отсутствие эффективной системы управления страной, которая могла бы решить или, по крайней мере, амортизировать многочисленные проблемы социально-экономического характера. В Кыргызстане существовали серьезные региональные и клановые противоречия между элитами. Хотя эти расхождения и не проявлялись открыто в постсоветский период, их потенциал был очень высок, что в полной мере сказалось во время «тюльпановой революции». Отчетливый географический разлом страны проходил по линии Север-Юг. Еще с советских времен на севере был сосредоточен основной промышленный потенциал республики, а южные регионы традиционно имели основой экономики сельское хозяйство. В этническом плане наряду с киргизами большую группу составляли здесь таджики и, особенно, узбеки. При этом южные области были обременены серьезными социальными и демографическими проблемами (Ферганская долина еще в годы существования СССР отличалась самой высокой плотностью населения в стране), что при недостаточной урбанизации порождало высокую безработицу. Географическое разделение Киргизии усугублялось слабыми коммуникационными связями[292].
Слабым звеном в механизме государственного управления Киргизии была клановая система, опиравшаяся на родственные связи. Хотя городское население под влиянием советской модернизации стало постепенно избавляться от родоплеменных идентичностей, обеспеченная ресурсами киргизская элита продолжала руководствоваться в своих действиях интересами родов и кланов. Четырнадцать лет до «тюльпановой революции» были временем доминирования кланов севера (чуйско — иссык-кульский клан), к которым принадлежал и сам президент Акаев. Выходцы из них занимали ведущие посты в государстве и соответственно превалировали в бизнесе. Доля участия и влияния южных кланов (ошский клан, включая узбеков) в политике и экономике выглядела гораздо скромнее. Северяне не доверяли южанам, не без оснований подозревая их в оппозиционности и антипрезидентских заговорах[293]. В итоге именно на юге страны сформировался настроенный антипрезидентски плацдарм для «тюльпановой революции» (название приписывают самому А. Акаеву, который стремился вызвать этим словосочетанием аналогию с событиями в Грузии и на Украине, подчеркнув западное участие)[294].
Лидерами оппозиции стали в основном выходцы с юга, в том числе и высокопоставленные отставники, такие как экс-премьер Курманбек Бакиев и экс-глава МИД Роза Отунбаева. Присутствие же среди первых лиц оппозиции единственного представителя северных кланов Ф. Кулова (с 2001 года он находился в заключении по обвинению в крупных хищениях, хотя мало, кто сомневался в политической подоплеке его дела), который ранее также занимал ряд высоких должностей в силовом блоке страны, стало свидетельством смыкания всех ключевых кланов в противостоянии Акаеву, начавшему, по их мнению, преследовать узкородовые интересы. Таким образом, клановые противоречия и противостояние «Север-Юг» сыграли важную роль в формировании оппозиции и свержении режима Акаева.
290
The Colour Revolutions in the Former Soviet Republics: Successes and Failures. Ed. by O. 6 Beachain and A. Polese. N.Y., 2010. P. 43.
291
Филимонов Г., Данюк Д., Юраков М. Ук. соч. С. 160.
292
Прокофьев А. В. Ук. соч. С. 68.
293
См.: Михеев С. Жертва дурно понятой демократии // Киргизский переворот. Март — апрель 2005. Сост. Павловский Г. О. М., 2005. С. 44.
294
Филимонов Г., Данюк Д., Юраков М. Ук. соч. С. 46.