Страница 25 из 29
С дерева, стоявшего напротив, спрыгнули Джон и Статли. Робин оттолкнулся рукой от сука, на котором лежал, спрыгнул вниз, поймал Марианну и, достав из ножен меч, оттолкнул ее под защиту необхватного бука.
– Стой здесь и не смей даже шевелиться! – бросил он ей сквозь зубы.
Стрелки окружили копошившихся под сетью ратников, которые осыпали проклятиями лорда Шервуда.
– Выдайте нам пленников и останетесь в живых! – громко сказал Робин.
На него обрушился новый шквал брани. Робин поднял руку, и по его знаку стрелки вскинули луки.
– Подождите! – раздался приглушенный сетью голос старшего ратника.
Сеть заколыхалась, заходила волнами, из-под ее края показались две взлохмаченные головы. Джон перерубил клинком веревки, которыми были связаны пленники, и помог им подняться на ноги. Тем временем Клем выгонял из леса лошадей стрелков. Одного из пленников взял себе за спину Скарлет, второго – Статли.
– Ладно, Шервудский Волк! Ты еще попадешься нам в руки! – раздался из-под сети возглас, полный бессильного гнева.
– Нам разрубить сеть? – только и спросил лорд Шервуда, но под сетью сразу прекратилось всякое движение, словно под ней никого и не было. Робин жестко усмехнулся: – Помните свое место, псы!
Сев на лошадей, стрелки скрылись в лесу. Миновав второе кольцо дозоров, они встретили Алана с десятком стрелков. Те возбужденно переговаривались, и их глаза еще блестели охотничьим азартом. Робин сделал знак спешиться, спрыгнул с коня и подошел к Алану.
– Ни один не ушел! – ответил на его безмолвный вопрос Алан, улыбаясь жестокой улыбкой, и вытер о траву окровавленный клинок. – А как у вас?
– У нас была другая цель, – ответил Робин и указал ему взглядом на пленников ноттингемских ратников.
Посмотрев на них, Алан радостно заулыбался:
– Томми, Уот! Так это из-за вас был такой переполох на весь Шервуд?!
– Да уж! Устроили они хлопот своей матушке, а она нам! Придите в себя, мальчики! – проворчал Джон, протягивая им флягу с элем.
– Лорд Робин! – восхищенно воскликнул один из братьев, не сводя с Робина восторженных глаз. – Мы просто обомлели со страху, когда твой вороной споткнулся и упал вместе с тобой прямо под ноги ратникам! Ну, думаем, пропал лорд Робин!
– Смотри ты! – покачал головой Вилл. – В вашем-то положении да бояться за других! Что будем с ними делать, Робин?
Робин, покусывая сорванную травинку, окинул братьев быстрым внимательным взглядом. Младшему было около двадцати лет, старшему – больше на год-два. Оба стройные, ясноглазые, с одинаковыми шапками светло-русых волос. Недавнее печальное происшествие уже не сказывалось на их настроении. Лишь порванная в клочья одежда и кровоподтеки на лицах напоминали о суровом нраве ратников шерифа.
– Что с ними делать! – вздохнул Робин и посмотрел на Статли: – Раз ты приглашал их на охоту, вот теперь и заботиться о них.
Когда стрелки вернулись в лагерь, Робин спрыгнул с коня и бросил через плечо Марианне:
– Я жду тебя в своей комнате.
Расседлав иноходца, Марианна медленно прошла через трапезную в коридор. Она не сомневалась в том, что Робин не намерен легко простить ей проявленное непослушание, и невольно робела, вспоминая, каким гневом загорелись его глаза, когда он обнаружил ее рядом с Виллом и Клемом. Тяжело вздохнув, она толкнула ставшую вдруг тяжелой дверь и вошла в комнату лорда Шервуда.
Робин, уже освободившись от оружия и скинув куртку, сидел за столом и пил молоко из высокого серебряного кубка. Он молча смотрел на Марианну, когда она, закрыв дверь, встала перед ним. Не предложив ей сесть, Робин продолжал пить молоко маленькими глотками и недобрым взглядом рассматривал замершую перед ним Марианну.
– Что мне с тобой делать? – неожиданно спросил он, глядя на Марианну так, словно действительно ждал от нее совета.
Марианна подняла взгляд и заметила гневные искорки в прищуренных глазах Робина. Допив молоко, он поднялся, подошел к Марианне, остановившись прямо перед ней, и сложил руки на груди. Она почувствовала, что он рассержен всерьез и с трудом удерживается от резких слов.
– Я приказал тебе возвращаться домой. Почему ты решила поступить иначе?
Марианна еле слышно вздохнула и, встретившись с ним глазами, решила, что лучше не придумывать оправданий, а сказать все как есть.
– Мне очень хотелось посмотреть, как все произойдет.
Увидев, как высоко взлетела бровь Робина, она сама поняла, что названная причина свидетельствовала о недопустимом легкомыслии и неосмотрительности.
– То есть я отдал тебе при всех приказ, а ты также прилюдно выказала мне неповиновение из любопытства, желая узнать, что будет? – отчетливо проговорил Робин, не спуская с виноватого лица Марианны холодного взгляда, и, усмехнувшись, пообещал: – Узнаешь, и очень скоро!
– О Робин! – догадавшись, чем он сейчас пригрозил, но все еще не веря в серьезность его угрозы, прошептала Марианна и подняла на него глаза, полные смятения. – Неужели ты и вправду…
– О Марианна! – передразнил ее Робин. – Что заставляет тебя сомневаться? Ты была предупреждена – и не однажды! – чем заканчивается нарушение моих приказов! Так что ступай к стрелкам и поищи желающего подставить за тебя свою спину под плеть, которую ты сегодня заслужила.
Марианна тяжело вздохнула, но вдруг глаза ее сузились и впились в Робина. Ни вины, ни раскаяния во взгляде Марианны больше не было. Шагнув к Робину, удивленному такой внезапной переменой, Марианна совершенно бесцеремонно отвела в сторону ворот его рубашки и посмотрела ему в лицо с нескрываемым гневом. Не сказав ни слова, не спросив разрешения уйти, она стремительно вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Робин внимательно посмотрел на себя и увидел на груди след, оставленный страстным поцелуем минувшей ночью. Сначала он нахмурился от досады, но через мгновение беззвучно рассмеялся. Услышав приближающиеся к двери летящие легкие шаги, он тут же вернул лицу серьезное выражение и, сложив руки на груди, стал ждать продолжения.
Оно не замедлило последовать. Дверь распахнулась, и Марианна, влетев в комнату, подошла к Робину и протянула ему свернутую плеть.
– Держи! Ничью спину вместо своей я искать не буду! Здесь или перед лагерем, чтобы все видели, чем чревато ослушание тебя?
Глаза Робина потемнели от гнева. Выхватив из рук Марианны плеть, он швырнул ее в сторону и схватил Марианну за плечи.
– Ты в своем уме?! Как ты посмела думать, что я ударю тебя или позволю сделать это кому-либо?!
– Что за игры в благородство?! – с не меньшим гневом воскликнула Марианна. – Тебе же хватило стыда провести эту ночь с женой погибшего друга?! А я, наивная, вчера распекала ее за то, что она усомнилась в твоей чести! Оказывается, напрасно: ты не имеешь о чести ни малейшего представления!
– Что ты сказала? – очень тихо спросил Робин, не сводя с Марианны ледяных глаз. – Ну-ка, повтори!
Она попыталась вырваться, но он с силой прижал ее спиной к стене так, что она не могла даже пошевелиться.
– Повтори, – снова предложил он, глядя на нее с нескрываемой угрозой. – Ты только что отказала мне в самом представлении о чести. Я не ослышался?
Марианна попыталась всем телом сдвинуть его с места, но оказалась еще теснее зажатой между ним и стеной. Настолько тесно, что грудью почувствовала биение его сердца. Судорожно вздохнув, она заглянула Робину в глаза и попросила:
– Отпусти меня! Пожалуйста! Забудь то, что я сказала.
– Отпустить? Сначала ты оскорбляешь меня, а потом просишь отпустить тебя и забыть то, в чем ты меня обвинила? – он холодно улыбнулся. – Нет. Сначала ответишь за оскорбление. Будь ты мужчиной, я бы потребовал твоей крови. Но поскольку ты женщина, то плата с тебя будет соразмерной.
Глядя в ее ставшие испуганными глаза, Робин обхватил ладонью ее подбородок и внезапно прильнул губами к ее губам. Марианна от неожиданности вскрикнула, попыталась вырваться, но безуспешно.
– Пожалуйста, не надо! – прошептала она, но тем самым лишь приоткрыла губы его губам.