Страница 40 из 60
— А откуда мне было знать? Может быть. Именно этого она, в конце концов, и хотела. Хотя говорят, что слабые не так-то уж и долго живут после рождения тройняшек… Жизнь королевы славна и коротка, независимо от того, правит она или умирает в Год Вознесения. И муки ничего не меняют.
— Слабые, — Арсиноя принялась нарезать грибы. — Но Мирабелла будет королевой, которая будет править много лет. У неё будут свои близнецы, и они где-то грандиозно умрут, старуха.
— Не сокрушай меня, — грубо промолвила Караф, ударив по крупу одну из лошадей, на которых прибыли Джозеф и Мадригал. Они теснились в маленькой конюшне, раздражаясь от близости.
— Раньше ты пользовалась даром. Или ты его потеряла?
Караф сжала зубы и посмотрела на красавицу-сестру.
— Я никогда не пользовалась даром для таких мелочей, как чистка конюшен.
Она открыла стойло и прислонила вилы к стене, прежде чем двинуться дальше. Она насыпала зерно лошади и погладила его по носу.
— Нечестно, — Мадригал с недовольством фыркнула. — Нет, не делала ты такого, фривольность — это только моё дело, да?
— Я этого не говорила.
— Конечно, ты никогда не говоришь, что думаешь.
Караф сжала зубы. Она оглядела чёрного коня и вдохнула его мускусный запах.
— Я не видела таких воспитанных конец уже долго. Где ты взяла эти седла?
Мадригал упёрла руки в бедра и топнула ногой. Она была в коттедже неделю и уже дрожала от вида Караф.
— Чего ты хочешь, Мадригал?
— Поухаживать за своей дочерью.
— Я не о том. Сейчас. Что ты хочешь сказать? — её взгляд скользнул по животу Мадригал. — Не трудись, я вижу, что ты беременна.
Мадригал посмотрела на свой живот. Да, рано, но уже заметно.
— Джулс, должно быть, рада, что станет сестрой, — продолжила Караф. — Я счастлива, что она выросла крепкой и счастливой. О Джозеф… Так похож на Мэтью. Я чуть не бросилась ему на шею.
Мадригал сжалась и пробормотала что-то себе под нос.
— Мэдди, говори.
— Не смей так меня называть!
Но Мадригал хотела ей сказать. Что-то стояло у неё в горле, сжимало её…
— Ребёнок, — промолвила она, — от Мэтью.
Пальцы Караф схватились за дверь стойла. Каждая лошадь в сарае бросила еду, даже коричневый мул Виллы. Мэтью, её Мэтью, больше ей не принадлежит.
— Мне просто хотелось самой тебе об этом сказать, — с сомнением в голосе промолвила Мадригал. — я не хотела, чтобы это заявили Джулс или Джозеф, — она мягко, нерешительно подошла к ней поближе. — Караф?
— Что?
— Скажи хоть слово.
— Что сказать? Что я ждала, как дура, когда нечего ждать? Всё меняется, только не здесь? Не рассказывай, я буду старая и сгорбленная, как Вилла, и тебе не нужно моё благословение.
— Всё не так, — промолвила Мадригал, когда собака Караф взвыла.
— Тихо. Вопли вызывают компанию, а от компании надо прятаться.
Старик с поросёнком неторопливо двигались к Чёрному Коттеджу. Хорошо, потому что это дало Арсиное достаточно времени для того, чтобы устроиться в укрытии под окном. Всмотревшись, она увидела Джулс и Джозефа в конюшнях. Кто знает, где Мадригал…
Когда старый Вустер добрался до дома, Вилла помогла ему разгрузить мешки с зерном и кувшинами вина в месте с тремя или четырьмя посылками. Они говорили о чём-то целую вечность, прежде чем он вновь зашагал по тропинке в обратном направлении. Большинство разговоров касались, кажется, именно письма, которое он ей принёс. Она стояла посреди продовольства и перечитывала его раз за разом, пока Арсиноя не потеряла терпение. Она встала и толкнула створку.
— Вилла! Что это?
Вилла спрятала письмо обратно в конверт, когда остальные повыбирались из конюшен, словно белки из нор.
Арсиноя выхватила письмо и принялась читать.
— Что там? — спросила Джулс, когда королева оторвала взгляд от бумаги.
— Мирабелла вызвала Катарину на Дуэль.
— Это мудро? — спросила Мадригал. — Охота рискованная, но не настолько. Столкнуться лбами… Они обе могут умереть.
— Богиня не позволит, — ответила Вилла.
— А вам откуда знать? — спросил Джозеф.
— Потому что за всю долгую историю все королевы не умирали. И я должна знать, половина библиотеки тут — история королев.
— Но не все королевы погибнут, — возразила Джулс. — Если Мирабелла и Катарина умрут во время дуэли, Арсиноя всё равно будет жива.
Каждый взгляд скользнул к ней.
— Может, это план, — промолвила Джулс. — План Богини.
Но Уилла замахала руками.
— Нет, Мирабелла станет королевой, и королева Камилла знала об этом. Весь остров знал. Арсиное даровали тайную жизнь, и всё.
— Ты не видела, сколько раз она её спасала, — промолвил Джозеф. — И вернула. Жить в бегах? Не верю.
Арсиноя закатила глаза. Они просто сошли с ума!
Она прошла мимо них, шагнула к громадному гобелену, что висел на стене и изображал охоту на оленей, ритуал, исполняемый женихами во время года Вознесения на Белтейне. Молодые люди скалились, сверкали ножами. Один лежал впереди, олень, на которого они охотились, пал. Так много крови, удивительно, что у ткача не закончилась алая нить… Это ведь мог быть и Билли, истекающий в долинах кровью.
— Все эти жестокие традиции… — спокойно проронила Арсиноя.
— Арсиноя? — переспросила Мадригал.
Арсиноя долго мечтала об этом. Сбежать. Исчезнуть. Но Богиня возвращала её, как пешку, туда, куда хотела. Даже дала ей Джулс, проклятую войной, что всегда, как говорил Лука, была рядом. Чтобы дать ей свободу? Или корону?
В любом случае, Арсиноя устала удивляться. Она с трудом сглотнула и почувствовала жжение в шрамах. Она будет делать то, что хочет, с этого мига.
— Нам надо в Индрид-Даун, — промолвила она.
— Да! — Джулс зааплодировала. — Мирабелла и Катарина падут, и ты будешь ждать там!
— Нет, Джулс. Вилла права, и Мирабелла — избранная. Я думаю, меня пощадили, чтобы я могла помочь ей, — она смяла в кулаке вызов. — Я еду в столицу и помогу Мирабелле убить королеву отравителей!
Королевская дуэль
Роланс
Повозка Мирабеллы была украшена чёрными перьями и серебром. Синие знаки элементалей красовались на флагах рядом с чёрными. А белые повозки, запряжённые белыми лошадьми, везли жриц, чтобы весь Индрид-Даун знал, что храм на её стороне.
— Ты уверена, что не хочешь отправиться морем? — спросила Сара, упаковывая вещи в сундуки. — Безопаснее.
— Она может выступить в мой город, — промолвила Мирабелла. — я не дам.
Сара взяла платье.
— Это для бала?
Мирабелла едва взглянула на него, сверкающий атлас, лиф да ремни.
— Всё в порядке, — она шагала по маленькой комнатушке в Вествуд-Хаусе. Она чувствовала себя опустошённой, словно говорила слишком громко, и голос был эхом.
— А драгоценности?
— Не чёрный жемчуг. Катари его любит, не хочу, чтобы мы были одинаковыми.
— Вы не сможете быть одинаковыми, — промолвил Билли.
Мирабелла и Сара обернулись. Билли стоял в двери, и Сара вздёрнула бровь в ответ на его малиновую рубашку. Он не должен был носить траур по другой королеве, объявив себя мужем Мирабеллы, но никто не просил его снять это. Да и Природа будет на его стороне.
Сара опустилась в реверансе и ускользнула, оставляя их наедине.
— Сколько ещё будет длиться траур? — спросил Билли.
— Недолго.
Скоро пропадут свечи и алое. Молитвы для Арсинои притихнут. О побеждённых королевах не говорят после Года Вознесения. В Волрое нет зала с её портретами. Даже имена никто не помнит.
— Ты готов? — спросила она. — У тебя есть одежда для бала?
— Да. Но не поверю, что мы будем пировать с ними за день до её смерти.
— Бал — это ответ Катари. Мой — дуэль, её — бал. Всё прозрачно. Но не сработает.