Первенец

- Транспорт готов, Ваше Превосходство, - доложил Нурий, вытянув спину.

- Спасибо, ты свободен. А лейтенант Назо где?

- Здесь я, - тихо отозвался Публий, волоча от походной палатки огромный медицинский кейс.

- Тебе куда столько?

- Не дай несуществующие боги пригодится, - проворчал военврач, укладывая ношу в багажник. - Не порез едем кадету обрабатывать.

Генерал молча кивнул и сел за руль. Нервозность Публия подхлестывала его собственную. Не получалось успокаиваться тем, что миллиарды женщин на Дарии рожали до Куны и столько же родит позже. Страх выползал демоном из бездны. А вдруг не получится? Случится что-нибудь с матерью или ребенком. Медицина на планете одна из самых лучших, а женщины до сих пор умирали в родах.

- Публий, скажи, что все будет хорошо.

Военврач сел рядом на пассажирское, пристегнулся и только тогда повторил:

- Все будет хорошо. Поехали, Ваше Превосходство.

Тонкая корка оставшегося на дороге льда захрустела под колесами. Внедорожник сонно выкатился в просвет между походными палатками и ушел на серпантин. Горизонт прятали холмы, но светило уже очерчивало их покатые бока бледным рассветным заревом. В черно-белом мире камня и льда появлялись краски. До снеговой линии далеко, луга здесь расстилались плотным ковром, но пока о нем напоминала только жухлая осенняя трава. В тени еще лежали ноздреватые как сыр сугробы и блестели кристаллами льда.

Внедорожник забирался все выше и выше, чтобы преодолев перевал, снова спуститься к аэродрому уже с другой стороны отрогов Ленивого хребта. Публий позвонил Куне, чтобы уточнить частоту схваток и спросить отошли ли воды. Процесс не затух, как бывало при ложных схватках, а околоплодный пузырь держался, давая время на дорогу. Однако, Цесту предупредить стоило уже сейчас. Наилий повесил гарнитуру на ухо и, аккуратно выходя из очередного поворота серпантина, услышал заспанный голос акушерки.

- Цеста.

- Дарисса, мы к вам едем со схватками. Через полтора часа ждите.

Ответ акушерки пришлось ждать. Она дышала в гарнитуру и шуршала чем-то текстильным.

- Ваше Превосходство, ночью случился обвал. Глория на мотоцикле поехала к Куне с продуктами и вернулась обратно. Дорога для Нарта не основная, Глория не знает, будут ли её вообще расчищать.

Если мотоцикл не проехал, то внедорожнику тем более не пробраться. Вселенная поиздеваться решила всласть, не иначе.

- Тьер. Кхантор бэй, - выругался сквозь зубы генерал, закрыв пальцами микрофон гарнитуры. Администрация Нарта неповоротливее застрявшего в болотах танка. Выбивать из них помощь можно сутками. А из военной техники здесь только внедорожники и легкие бронетранспортеры, которые умели плавать, но не умели летать. Был еще воздушный транспортник и, видимо, все-таки придется поднимать Куну на его борт.

- Я перезвоню, дарисса, - пообещал Наилий акушерке и бросил гарнитуру к лобовому стеклу.

(обновление от 12.08)

***

Туман в горах появлялся быстро. Только что за окном спальни было чисто, и вот будто снаружи кто-то белое полотно повесил. Куна сначала терла стекло пальцами, пытаясь прогнать наваждение, потом распахнула створку и вытянула руку вперед.

- Надо же, как холодно и сыро.

- Хоть ложкой туман ешь, - вздохнула за плечом Аттия, - ты бы полежала, девочка моя.

Схватка пошла по животу волной, за мгновения достигнув пика. Куна зажмурилась и перестала дышать. Давно бы кричала, не знай, что сейчас будет спад. Матка сжималась в тугой комок и расслаблялась. Удивительно упрямо и ритмично. Вдох до стиснутых зубов и выдох.

- Ох, отпустило, - пробормотала Куна и посмотрела на часы. Еще быстрее и сильнее. - Где же Наилий?

- Он едет, скоро будет, - ласково погладила по плечу матушка.

Боль учит замечать время. Считать его, как бедняк последние зерна пшеницы. Мгновение за мгновением и каждое через себя. Ночь показалась Куне вечностью. Пыталась расслабиться и лечь удобнее, даже дремала немного, но схватки выдергивали из сна безжалостно. Долбили с настойчивостью молотка. Цеста предупреждала, что в первый раз будет долго, но бездна, почему так тяжело?

- Я пойду на крыльцо встречать, - сказала Куна и потянулась за курткой. В Нарт они с Аттией давно собрали большую сумку и теперь без толку слонялись по дому. В Равэнне ждала детская, кроватка с балдахином и кофточки, шапочки, пинетки. Здесь же матушка сшила один комплект из своего платья и обрезала одеяло, в которое завернут Дариона. Недолго осталось терпеть. Куна очень на это надеялась.

На лестнице закружилась голова. Зря надела куртку так рано, надо было нести в руках до порога. Схватка остановила на середине ступеней и Куна зажмурилась. Боль утаскивала в темноту, мешая думать, слышать, дышать. Как это вообще можно терпеть? Но кричать глупо. Никто не услышит кроме матушки, а она и так сама не своя от беспокойства.

Куна не чувствовала рук Аттии, пока спускалась, чуть не запнулась на последней ступени и в проем открытой двери упала грудью.

Туман клубился сразу за крыльцом, проглатывая очертания перил, размывая оголенную землю. Белый и непроницаемый как слепота.

- Никогда такого не видела, - прошептала Куна, - в Равэнне туман стелился над дорогами и таял с первыми лучами светила, а здесь что-то невероятное.

- Мы в долине, девочка моя. Уж если сгустился проклятый, быстро не уйдет. Зажали его горы, закрыли от ветра и тепла.

Куна снова вытянула руку, коснувшись пальцами плотной дымки. Где-то в ней барахтался военный внедорожник, наматывая туман на колеса, как сахарную вату на соломинку. А может давно стоял над пропастью и генерал ходил вокруг, не понимая, где очутился.

- Лишь бы Наилий не заблудился, - вздохнула Куна и сморщилась от следующей схватки.

- Он горные туманы знает, - успокаивала Аттия, - и водит аккуратно. Ты слушай, вдруг мотор заурчит вдалеке?

Куна расправила плечи и разогнула больную спину. В туман хотелось упасть носом и лежать там как на подушке. Дарион притих и перестал пинаться. Не случилось бы чего. Где же Цеста, генетек-акушер с его приборами? Она мечтала услышать, как бьется сердце сына, все бы сейчас отдала за это. Дарион, ну что же ты? Толкни маму ногой.

Что-то слабо шевельнулось в животе и затихло. Сын не отзывался. Тоже устал или просто уснул? Несуществующие боги, увидеть бы хоть одного врача! Пусть скажет, что все в порядке.

- Смотри, - сказала Аттия и ткнула пальцем вправо, где за очертаниями перил крыльца слабо мерцали огоньки. Фары? Неужели дождалась?

Куна рванулась вперед, чуть не упав, когда отпустила опору. Огоньки то гасли, то вспыхивали снова, пока очертания внедорожника не проступили темным пятном на белом полотне тумана. Автомобиль поднялся на холм и затормозил у дома.

- Матушка, пойдем, - радостно позвала Куна, - где сумка?

- Здесь, я донесу, поспеши, дитя.

Наилий спустился с подножки внедорожника и поймал её за вытянутые руки. От генерала пахло свежестью, Куна уткнулась носом в его куртку и всхлипнула. Схватка крутила живот. Скорее, пожалуйста!

- Собралась уже, хорошо, - тихо говорил Наилий над ухом, - но мы сейчас никуда не поедем, на дороге обвал. Нужно вернуться в дом.

Куна застонала и обмякла в его руках.

- Мне так больно, Наилий, сделай что-нибудь!

- Сейчас, сейчас, - бормотал он в ответ, аккуратно разворачивая к дому. Обратно в тяжелую духоту и к новым схваткам. Да когда они закончатся?

***

Сидеть генерал не мог. Ходил по гостиной от кресла до книжного шкафа и слушал, как Куна отвечала на вопросы Публия. Её раздели, уложив на застеленный покрывалом диван. Военврач попросил оголить живот и уже дважды зло смотрел в сторону Наилия, еще проглатывая приказ немедленно убраться, но поскрипывая зубами.

- Хорошо, дарисса, а теперь честно. Когда начались схватки?

- Вчера в полдень. Сначала слабые и редко, но к вечеру стало тяжко.

- И вы молчали?