Страница 11 из 15
Уговорить владельца ранчо продать собаку не составило никакого труда. Карл надел на нее ошейник. «Ну уж нет, дорогуша, ты ведь не собираешься обратно домой, – сказал собаке Карл. – Я буду несколько дней держать ее на поводке, пока она не привыкнет ко мне, а затем она сама будет идти за мной».
Кевин сделал несколько фотографий нового члена нашей команды, и мы снова двинулись в путь.
Из-за дурацкой собаки мы двигались очень медленно. Она отказывалась идти с такой же скоростью, что и мы, и периодически ложилась прямо на дороге, не желая двигаться дальше. Карл испробовал все. Сначала он ласково говорил с ней, обещая, что все будет хорошо. Затем он ругал ее, угрожал, пинал и даже стегал розгой.
Впереди нас ждал крутой склон, но собака, похоже, даже не собиралась двигаться с места. Карл силком потащил ее на вершину, беспощадно волоча пса по корням, веткам и камням до тех пор, пока Кевин не сжалился над бедным животным. Он отстегнул поводок и уложил ее на плечи словно ягненка (одна пара ног свисала с левого плеча, а другая – с правого). Собака добавила веса и к без тому тяжелому снаряжению, которое нес Кевин.
Спуск был таким же крутым, как и подъем. Нам нужно было идти аккуратно, чтобы не поскользнуться и не покатиться кубарем вниз с огромными тюками за спиной. Только Карл бежал впереди всех, волоча за собой Доходягу и разговаривая с ней в полный голос. Вдруг мы потеряли их из виду. Маркус начал нервничать. Он предложил окликнуть его хором, чтобы он точно услышал нас и подождал.
«Да какая разница? – спросил Кевин. – Все равно мы все идем в одном и том же направлении. Рано или поздно мы догоним его».
Маркус промолчал, но не мог скрыть своего беспокойства. Через полчаса мы дошли до развилки. Одна из троп была продолжением той дороги, по которой мы шли, а другая сворачивала в сторону. Кевин уверенно ступил на ту, что вела прямо.
«Погоди! – завопил Маркус. – Откуда ты знаешь, что нам нужно именно сюда? Может, Карл пошел другим путем».
«Да не нервничай ты так, Маркус. Ясно же, что эта дорога ведет туда, куда надо. Если бы Карл свернул, он бы обязательно предупредил нас. Пошли».
«Нет, – не унимался Маркус, голос его дрожал, – давайте подождем здесь и будем звать Карла, пока он не вернется за нами. Нельзя терять его из виду. Без него мы можем заблудиться в джунглях».
«Маркус, может, тебе просто вернуться?», – спросил Кевин с вызовом.
«Что ты хочешь этим сказать? – спросил Маркус. – Вернуться куда?»
«Тебе явно это приключение не понравится. Ты не создан для таких путешествий. Почему бы тебе просто не отказаться от этой затеи и не вернуться в город? Еще ведь не поздно все изменить. По пути много ранчо, ты мог бы даже взять напрокат осла, и уже завтра ты был бы в Аполо».
«Чушь собачья! – вскипел Маркус. – Мне все нравится. Ты вообще кто такой, чтобы решать, нравится мне или нет?»
«Все, забудь об этом. Просто забудь», – Кевин решил закрыть тему и двинулся вперед.
Мы молча поплелись за ним, но в воздухе царило напряжение. Через некоторое время мы заметили Карла и Доходягу. Они отдыхали у небольшого ручья.
«Смотрите, что я нашел», – закричал Карл, махая нам рукой.
В руках он держал огромную лягушку. Я даже не представлял, что лягушки бывают такими большими. Она, должно быть, весила порядка двух килограммов. «На вкус как курица, – сказал Карл, – иногда я ем их, но сейчас пусть ею полакомится Доходяга».
Он снял с лягушки шкуру и бросил кусок собаке. К нашему превеликому удивлению, пес к ней даже не притронулся. Уговоры Карла ни к чему не привели – Доходягу лягушка просто не интересовала.
После нескольких часов изнурительного пешего похода мы вышли к широкой реке. «Отлично, – радостно сказал Карл, – мы у реки Мачариапо. Осталось совсем немного».
Река была глубокой, где-то по грудь мне. Ботинки мы повесили на шею. Карл срезал с дерева несколько веток и показал, как переходить реку вброд, упираясь палками в каменистое дно, чтобы справиться с течением. Кевин пошел первым, за ним Карл. В одной руке он держал палку, а в другой – поводок. Собака неуверенно вошла в реку, держа голову над водой. Мы с Маркусом шли последними. Нас качало из стороны в сторону так, что мы едва не потеряли равновесие, но в конце концов нам удалось добраться до противоположного берега.
Карл предложил разбить лагерь. Мы очень устали, поэтому охотно согласились. Мы снова соорудили палатку. Карл занялся ужином, а мы разделись и побежали к реке.
Плескаясь в прохладной воде, мы плыли то по течению, то против него. Маркус взял с собой мыло, и мы передавали его друг другу по очереди.
Утром мы снова двинулись в путь в отличном настроении. Едва мы отошли от лагеря, как увидели фермеров, ведущих огромного белого быка за веревку, привязанную к рогам. Мы попытались узнать у них, далеко ли Асриамас, но не смогли разобрать их местное наречие, хотя и говорили они по-испански. Некоторое время спустя мы вышли из джунглей к широкому зеленому лугу, который был огорожен забором из колючей проволоки. Райское местечко. На лугу, рассеченном рекой пополам, мирно паслись коровы. За забором росли деревья папайи. Недолго думая, я пролез под проволокой, потряс дерево и вернулся с четырьмя свежими плодами папайи. За два дня мы ели только два раза, поэтому сочный фрукт доставил нам непередаваемое удовольствие.
Вскоре мы нашли калитку, ведущую к ранчо, и вошли. Поселение состояло из нескольких мазанок и одного двухэтажного каменного здания. Местные жители не обращали на нас никакого внимания. Однако, когда мы стали подходить ближе, женщины начали загонять детей домой. Мы ловили на себе любопытные взгляды. Только один мужчина подошел к нам с улыбкой на лице. Изо рта у него текла слюна, и он протянул руку, словно ждал, что мы поделимся с ним сигаретой. Он носил рваную черную шляпу, а на его одежде от заплаток не осталось живого места. Пальцы его были покрыты грязью. Сам он был невысокого роста и, судя по всему, умственно отсталым.
«Esclavos (рабы)», – мрачно пробормотал Карл.
Из каменного здания вышла молодая женщина. Одета она была просто, но опрятно.
«Эй! Чужестранцы, – поприветствовала она нас, – ищете золото?» Карл рассказывал ей, куда мы направляемся, а она слушала, недоверчиво качая головой. Она налила нам чичи и сказала, что она жена управляющего, который на несколько дней уехал в Аполо, оставив ее одну.
Карл спросил, где находится ранчо дона Куанки, и она ответила, что это недалеко. Женщина позвала кого-то по имени, и рядом с нами из ниоткуда появился мальчик.
«Он отведет вас», – сказала она и дала ему указания на языке кечуа.
Мальчик, не поднимая глаз, вывел нас. Мы шли за ним по тропе, ведущей вдоль реки.
«Что тут происходит, Карл?» – спросил Кевин.
«Сложно поверить, но эти люди – рабы», – объяснил Карл.
«Рабы?» – скептически спросил я.
«Ну, рабами их, конечно, не называют, но фактически так оно и есть. Им не платят, с ними жестоко обращаются, и им некуда податься».
«А правительство? Неужели оно им не помогает?» – спросил Маркус.
«Правительство? – Карл рассмеялся. – Правительство, боже мой! Тут чиновники несколько лет пребывают у власти, делают деньги на контрабанде наркотиков, становятся миллионерами и увольняются. Затем на смену им приходят новые, и история повторяется. Думаешь, им есть дело до того, что происходит с парой несчастных индейцев?»
Мы вышли на равнину и увидели табун из тридцати лошадей. Рядом стоял мужчина. Мальчик подошел к нему. Карл закричал мальчику вслед, чтобы узнать, правильно ли мы идем (в это время он рукой указывал в том направлении, куда, по его мнению, следовало двигаться дальше). Мальчик кивнул, даже не оглянувшись на нас. Мы оставили его и пошли вперед.
Спустя еще пару часов пути, на протяжении которых мы постоянно подгоняли Доходягу, мы наконец увидели еще одно ранчо. Здесь мы также заметили мазанки, каменное здание, зеленые пастбища и пасущихся коров. Все было таким похожим, но в то же время таким другим.