Страница 1 из 41

Избранные произведения в одном томе

Робинсон Спайдер, Хайнлайн Роберт

Роберт Хайнлайн

Звездный десант

Сержанту Артуру Джорджу Смиту,

солдату, гражданину, ученому,

и всем сержантам,

когда-либо бравшим на себя труд

воспитывать из мальчишек мужчин.

Глава 1

А ну, вперед, обезьяны! Или вечной жизни захотелось?!

Вот всегда у меня перед броском колотун начинается! Кажется, и стимуляторами напичкали, и гипнодинамику провели – после всего этого должен бы напрочь всяких страхов лишиться, а вот поди ж ты… Наш корабельный психиатр каждую извилину мою прозвонил – загипнотизировал, задал кучу дурацких вопросов, а потом сказал, что нет у меня ничего особенного и вовсе это не от страха. Точно так же, мол, призовые рысаки дрожат на старте.

Тут я ничего не скажу – в жизни не был призовым рысаком, откуда ж мне знать? Однако перед броском всякий раз трясет, будто последнего салажонка. За полчаса до броска нас выстроили в «предбаннике», и командир взвода, сержант Джелал, приступил к осмотру. На самом деле Джелал вовсе не был командиром взвода – просто взводным сержантом. Однако наш лейтенант Расжак из последнего броска не вернулся, и Джелал, как старший по званию, на время его заменил. Джелал наполовину финн, наполовину турок с Искандера (Проксима) и больше всего похож на писаря-недомерка. Но это – только с виду; я однажды сам наблюдал, как он разделался с двумя парнями, которые разбушевались ни с того ни с сего. Джелли до голов-то их едва мог дотянуться, но уж когда дотянулся… Лбы их друг о друга щелкнули звонче спелых кокосов! А сержант еще успел на шаг отступить, прежде чем парни долетели до пола.

Джелал, хоть и сержант, занудою вовсе не был. Вне строя его даже можно было в глаза звать – Джелли. Конечно, салагам такого не дозволялось, но если хоть раз ходил в боевой десант – смело можешь обращаться к нему на «ты».

Но как раз сейчас он был «при исполнении». Все мы уже проверили каждую мелочь в экипировке – от этого как-никак своя же шкура зависит, – потом нас жучил и. о. взводного сержанта, а теперь за дело принялся Джелли. Лицо его будто окаменело, а глаза не упускали ничего. Подойдя к стоящему напротив меня Дженкинсу, он протянул руку к его поясу и нажал кнопку индикатора физсостояния.

– Выйти из строя!

– Сержант, всего-то навсего насморк! Фельдшер говорил…

– «Говорил»… Фельдшеру в десант не идти! И тебе с твоими 37,5° – тоже. Нашел время болтать. ВЫЙТИ ИЗ СТРОЯ!

Дженкинс покинул строй. Он был просто сам не свой – да и мне сделалось не по себе. После гибели лейтенанта Расжака нас повысили по цепочке, и я стал помощником командира второго полувзвода. Теперь, с уходом Дженкинса, в отделении появилась дыра, и заткнуть ее нечем. Плохо; может статься, кто-нибудь из ребят позовет на помощь, а услышать его будет некому…

Джелли завершил осмотр. Отступив на середину, он оглядел нас и покачал головой.

– Стадо обезьянье, – угрюмо буркнул он. – Ладно, если всех вас сегодня ухлопают к чертовой бабушке, может, мне таки удастся сколотить подразделение, какое и лейтенанту не стыдно было бы показать. А может, и не выйдет ничего – война, кого попало набирают…

Джелал вдруг стал точно выше ростом.

– Запомните! Каждый из вас, обезьян, и все вы вместе – влетели Федерации в копеечку! Оружие, скафандр, боезапас, прочая экипировка, обучение, жратва – словом, все, что вам стравили, потянет больше полумиллиона! Да еще сами потянете на тридцать центов – вполне приличная сумма выйдет.

Сержант обвел взглядом строй.

– А потому казенное имущество – хоть в лепешку разбейтесь, но доставьте обратно! Сами вы потеря невеликая, но время сейчас не такое, чтобы попусту разбрасываться экипировкой! Зарубите себе на носу: мне тут героев не надо. Лейтенанту – тоже. От вас требуется просто сделать ваше дело: отправиться вниз, выполнить задание, не прохлопать отбой и прибыть к месту сбора – на полусогнутых и в порядке номеров. Ясно?

Джелли вновь окинул строй взглядом.

– Считается, что план вам известен. Однако многие из вас, обезьян, за отсутствием хоть капли мозга наверняка забудут и гипноустановки, поэтому я повторяю. Нас сбросят в две цепи, интервал – две тысячи ярдов. По приземлении – тут же взять мой пеленг. Пока ищете укрытие – пеленгуйте напарников справа и слева. На все это – десять секунд. А после, до приземления фланговых, крушите все, что попадется под руку.

Фланговый – это я. Как помкомотделения, я должен был замыкать левый фланг, и меня слева не прикроет никто. Дрожь усилилась…

– Как только приземлятся фланговые, выровнять цепи и уточнить интервал. На это у вас двенадцать секунд, все прочее бросьте. Затем – прыжками вперед, четные-нечетные. Помкомотделений следят за очередностью и чтобы фланги полностью завершили охват.

Сержант поглядел на меня:

– Если сделаете все как надо – в чем я сильно сомневаюсь, – то фланги сомкнутся как раз к отбою, и можете сваливать. Вопросы?

Вопросов, как всегда, не было. Джелал продолжал:

– И еще. Это не настоящий бой, а только рейд. Мы должны показать противнику нашу силу и нагнать на него страху. Нужно, чтобы они поняли: нам ничего не стоит стереть город в порошок. И если мы пока что не забрасываем их бомбами, пусть это их не успокаивает. Пленных не брать. Убивать только при необходимости, но на месте приземления уничтожить все. И если хоть один олух притащит назад хоть одну бомбу!.. Ясно?

Некоторое время он молча взирал на нас.

– «Дикобразы Расжака» должны быть, как всегда, на высоте. Перед смертью лейтенант просил меня передать вам, обезьяны, что и на небесах не спустит с вас глаз ни на минуту… и надеется, что вы сможете покрыть славой свои имена!

Взглянув на сержанта Мигелаччо, командира первого полувзода, Джелли отступил в сторону, бросив напоследок:

– Падре, у вас пять минут.

Многие ребята вышли из строя и опустились на колени перед Мигелаччо. Вероисповедание здесь значения не имело: христиане, мусульмане, гностики, иудеи – всякий, кто хотел, мог рассчитывать на благословение перед броском. Говорят, есть части, где капеллан не идет в бой вместе с остальными, но я понять не могу: как же они там в таком случае вообще живут?! Как капеллан может благословлять других на то, чего не собирается делать сам? У нас, в Мобильной Пехоте, все идут в бросок и все дерутся – и капеллан, и кок, и даже секретарь нашего Старика. Когда мы сядем в капсулы, никто из Дикобразов не останется на борту – кроме Дженкинса, но тут уж вина не его.

Я не стал подходить к Мигелаччо – боялся, как бы кто не заметил, что меня трясет. В конце концов, падре и оттуда может меня благословить. Однако он, напутствовав остальных, подошел ко мне сам и прислонил свой шлем к моему, чтоб обойтись без радио.

– Джонни, – тихо сказал он, – ты впервые идешь в десант капралом.

– Ну да…

На самом-то деле я был такой же капрал, как Джелли – офицер.

– Послушай, Джонни… Отыскать свои «метр на два» никогда не поздно и всегда слишком рано. Ты свое дело знаешь, вот и делай его. Ни больше, ни меньше. Не лезь из кожи вон ради медалей, ладно?

– Ага, спасибо, падре. Хорошо.

Он мягко добавил что-то на языке, которого я не знал, хлопнул меня по плечу и поспешил к своему отделению.

– Смир-р-р… на!!! – крикнул Джелли. Все застыли.

– Взво-од!

– Полувзвод!.. – подхватили Мигелаччо и Джонсон.

– По полувзводам… с левого и правого борта… к броску… товсь!

– Полувзвод! По капсулам!

– Отделение!..

Мне пришлось подождать, пока рассядутся и уйдут в «ствол» четвертое и пятое отделения. Потом в «стволе» показалась моя капсула. Забираясь в нее, я успел подумать: а тех, древних, тоже дрожь брала, когда они влезали в своих троянских коней? Или это только я один такой?