Страница 46 из 70
Кубанские казаки в немецкой армии. Справа казачка. Фотография 1942 г.
Амазонка верхом на волке. Рунический камень из Швеции.
Казачка Стеша. Рисунок А. Базилевича.
Близко к этой песне и народное предание о храброй казачке Стеше, которая воевала с татарами и турками, которое существует в Павлоградском районе на Днепропетровщине. Именем бесстрашной казачки даже названо село Стешино-Черноглазовка (183, 129).
Как свидетельствуют античные историки и данные археологических раскопок, покровительницей амазонок была Великая Мать и бог войны Арес, которые позже трансформировались в народном сознании в образы Пресвятой Покровы и Георгия Победоносца (кстати, именно они были покровителями славного Запорожского войска и казачества вообще).
Об амазонках вспоминают не только античные источники, о них широко пишут и средневековые авторы. Историограф Карла Великого Павел Диакон (728–800 гг.) в своей «Истории лангобардов», рассказывая о продвижении лангобардов на юг, описывает их встречу с амазонками, которые перекрыли им дорогу через реку. После борьбы одной из амазонок с вождем лангобардов женщины вынуждены были пропустить их (44, 105). Козьма Пражский в «Хронике чехов» рассказывает о чешских девушках, которые жили отдельно от юношей и даже воевали с ними, называет их крепость Девин около Праги. Такая община женщин-воинов в Богемии сохранилась до середины XV века, ее описал выдающийся итальянский историк и поэт Сильвий Пикколомини (1405–1464), который впоследствии стал папой Пием II (44, 105). «К западу от Русов — царство женщин», — сообщает Ибрагим ибн Якуб, а Адам Бременский размещает землю амазонок на границе со шведами, где-то на побережье Балтийского моря (в те времена, как известно, заселенного славянскими племенами). Приск, описывая быт наших предков гуннов (некоторые ученые настойчиво пытаются сделать их то китайцами, то мадьярами, то монголами или даже евреями, хотя археологические данные и даже некоторые пласты лексики языка гуннов («мед», «блюдо», «квас») убедительно свидетельствуют об их славянском происхождении), отмечает, что женщины гуннских вождей жили в отдельных поселениях. Например, первая жена Атиллы Крэка или жена Блед, одного из его помощников, подобно как в более поздние времена княгиня Ольга, жили в поселениях, вокруг которых были деревянные ограждения. Внутри стояли деревянные здания, украшенные резьбой, комнаты которых были достаточно высоки. Там Крэка принимала послов и решала государственные дела. И что интересно, жены гуннской знати принимали участие в походах наравне с мужьями.
В наших древних письменных источниках амазонки упоминаются в «Повести временных лет» и в «Азбучнике» XV в. Также иностранные авторы, описывая военные походы наших предков, часто удостоверяют участие в них женщин-воинов. Византийский патриарх Никифор, описывая битву ромеев с аварского-славянским войском, которая состоялась в 626 году под Константинополем, отмечает, что: «среди тел погибших были и женщины-склавинки» (28, 161). Славянки участвовали и в болгарском походе русов в 811 года на Византию, на это указывает анонимный автор времен правления императора Льва Армянина (28, 173). И что самое интересное, амазонки сражались даже в армии Святослава Завоевателя, что подтверждают греческие авторы, в частности Скилица. Так, описывая бои русов Святослава с ромеями около болгарской крепости Доростолом в 971 года, Скилица отмечает: «Снимая доспехи с убитых варваров, ромеи находили между ними мертвых женщин в мужской одежде, которые сражались вместе с мужчинами против ромеев» (103, 130). Это подтверждает и рисунок из Радивиловской летописи, где среди воинов Святослава, которые плывут на корабле, изображены женщины.
Изображение женщин в армии Святослава. Рисунок из Радивиловской летописи.
Фрагмент миниатюры из Радзивилловской летописи.
Женщины-воины упоминаются также в древнерусских былинах под названием «поляницы», что означает — богатырши. Так, в былинного Святогора, прообразом которого послужил именно князь Святослав Завоеватель, есть жена «поляница», она сопровождает его в походах, наделена частью своей огромной силы. Эта женщина была настолько сильной, что легко поднимала самого атамана Илью Моровця вместе с его богатырским конем. И другие былинные героини часто побеждают в поединке мужчин. Жена сотника Ставра Годиновича Екатерина Ивановна в борцовом поединке побеждает лучших богатырей князя Владимира, самого же Владимира она побеждает в стрельбе из лука и игре в шахматы. Другая женщина — Анастасия-королевна — также побеждает богатыря Дуная Ивановича в стрельбе из лука. Заслуживает внимания вид соревнования по стрельбе из лука, в котором женщины-богатырши Екатерина и Анастасия побеждают мужчин — князя Владимира и Дуная. Целью в этой стрельбе служил перстень, за которым находился воткнутый лезвием к нему нож. Стрела (очевидно, без наконечника) должна была пролететь сквозь кольцо и, ударившись о нож, разделиться на две половинки, которые должны быть абсолютно равными. Выполнение этого приема требовало просто виртуозного владения луком и то, что так стреляют именно женщины свидетельствует об их профессиональной подготовке, причем очень высокого уровня.
Интересно, что упоминания о женщинах-борцах, которые побеждали мужчин, существовали по всей Украине. Согласно права обычаев женщины могли участвовать в поединках даже с профессиональными, так называемыми «странствующими борцами» и часто одерживали над ними победы (193, 249–250). Самое дольше (до конца XIX в.) традиции борьбы юношей с девушками сохранились у потомков запорожских казаков в Черноморье: «Бывает так, что ребята борются между собой, а иногда, то и с девушками. Однажды, как начали ребята бороться с девушками, выискалась такая девушка, что какой парень подойдет к ней, то она его „так и брякнет об лед“. И на силу уже нашелся такой, что как ударил ее через голову о лед, то она совсем потеряла сознание — водой отливали ее. Но несмотря на это, ее, „бедовую девку“ все хвалили за храбрость, стыдя тех парней, которых она об лед била» (91, 6).
Также, в былинах есть упоминания о том, что в подчинении именно княгинь находились большие военные отряды. «Гой, еси, Иван Годинович! Возьми у меня, князя, сто человек мощных русских богатырей; у княгини ты бери другие сто!» В подтверждение этого в скандинавской саге об Олафе, сыне Триггвиевога, находим также известие о том, что у русов княжеские жены содержали половину дружин и получали для из казны деньги для этого (48, 343). Это подтверждают и летописные сообщения о том, что княгиня Ольга имела свой собственный замок Вышгород, на содержание которого выделялась одна треть дани, которую брали в древлян (48, 300). Кроме того, ей принадлежали и окрестные села, такие как Ольжичи, Будутин и другие. У жены Владимира Рогнеды также был свой двор на Лыбеди, который перешел к ее дочери Предславы, а также город Изяслав (48, 136). Итак, женщины в те времена нередко были обладательницами больших поместий, что зафиксировано и в «Русской Правде»: «что на ню муж возложил, тому же есть госпожа» (48, 132).
Княгиня Ольга перевозит в лодке князя Игоря. Рисунок П. Андрусива.
Анна Ярославна — королева Франции.
Более того, древнерусские женщины активно занимались и внешнеполитической деятельностью, что зафиксировано в договоре князя Игоря с Византией в 944 году. В этом договоре перечисляются уполномоченные послы от князя и бояр, которые должны представлять их интересы в Константинополе. Что характерно, княгиня Ольга, независимо от мужа, тоже имеет своего отдельного уполномоченного посла Искусеви. И от бояр и знатных женщин, послы есть как от мужчин, так и от женщин, что уже само по себе свидетельствует о чрезвычайно высоком положение женщин в древнерусском обществе.