Страница 37 из 70
2.4. Казацкая взаимовыручка. Побратимство. Отношение к жизни и смерти. Понятие воинской чести и долга
Чрезвычайно важным в бою рядом с отвагой и пренебрежением к смерти считалось привитие воину чувства дисциплины и взаимовыручки. Воин должен думать не только о себе, но и о своем товарище, который сражался рядом, и обо всем войске, судьба которого зависела от его поведения на поле боя. В армиях государств мира это достигали различными способами. Например, у древних римлян существовала так называемая «децимация», когда легион бежал с поля боя, по жребию казнили каждого десятого легионера. У монголов Чингисхана, когда из десятка воинов бежал один, казнили весь десяток. В Красной Армии, рядом с вышеприведенными способами поддержания дисциплины, практиковалось взятие семей красноармейцев в заложники с беспощадным их расстрелом в случае побега красноармейца. Для поднятия боевого духа также использовались так называемые «заградительные отряды», которые стреляли в спину наступающим подразделениям, поощряя их пулями идти в атаку.
Сколотские побратимы. IV в. до н. э.
В отличие от этих дикарских обычаев в Украине существовал институт боевого братства, который сохранился еще с древнейших времен. Еще Геродот, описывая обычаи древних сколотов, указывал на этот обряд. Будущие собратья надрезали пальцы, капали кровь в чашу с вином, погружали в нее лезвия мечей, а затем, держась друг за друга, пили. Побратимами становились на всю жизнь. У сколота мог быть один побратим, два, но не более трех. Насколько серьезным у сколотов было отношение к побратимству показывает история, записанная греческим историком Лукианом. Сколоты Дандамис и Амизок стали побратимами, а на четвертый день после этого на сколотский лагерь напали враги. Среди плененных сколотов оказался и Амизок. Когда Дандамис узнал об этом, то прыгнул в реку и поплыл к вражескому берегу. Враги бросились на него с оружием, но Дандамис воскликнул, что он пришел с выкупом за собрата. Тогда его повели к царю и тот спросил Дандамис, который выкуп тот предлагает за своего товарища. Дандамис ответил, что ничего, кроме своей жизни, у него нет, но свою жизнь он предлагает отдать при жизни собрата. Тогда царь сказал, что примет в качестве выкупа за жизнь друга глаза Дандамис. Тот согласился.
Ослепший Дандамис повел своего друга на родину. Амизок же, в знак благодарности Дандамису за верность, ослепил и себя.
Сарматы поняли, что людей, подобных Дандамис, можно пленить, напав неожиданно, но победить их невозможно. После этого они бросились бежать (108, 145–146).
Владимир Мономах. Изображение на старорусском знамени.
Статуя славянского божества из Фишеринзеля (Вост. Германия). Кон. І — нач. ІІ в. н. э.
Вообще, у скифов принцип взаимовыручки был священным, чему всегда удивлялись иностранцы. Лукиан, рассказывая о том, как скиф Арсак собирал войско против царя Боспора Левконора, с восторгом описывает этот непонятный ему скифский обычай взаимовыручки: «Обычай садиться на шкуру заключается в следующем: когда кто-то был обижен другим и хочет отомстить за обиду, но видит, что он сам по себе не достаточно силен для этого, то он приносит в жертву быка, разрезает на куски его мясо и варить, а сам, расстелив на земле шкуру, садится на нее, заложив руки назад, подобно тому, кто будто связан в локтях. Это считается сильнейшим молением. Его родственники, да и вообще все желающие, подходят, берут каждый по куску мяса и, став правой ногой на шкуру, обещают, в зависимости от своих средств, один — доставить пять всадников на своих харчах, второй — десять, третий — еще больше, а бедный — только самого себя. Таким образом, иногда у шкуры собирается большая толпа, и такое войско держится очень прочно и для врагов непобедимое, потому связано клятвой, ибо то, что человек ступил на шкуру, равносильно клятве. Так поступил и Арсак: у него собралось почти пять тысяч всадников, а с тяжеловооруженными и пешими вместе двадцать тысяч» (108, 149).
Прутики для побратимства.
Сколотский царь из Толстой могилы. Реконструкция М. Горелика.
Мотивы побратимства присутствуют и в былинах Киевской Руси (Святогор и Илья Моровец, Илья Моровец и Добрыня Никитич), в более поздних украинских легендах (о Котигорошке, Вернигоре и Вернидубе). Интересно, что обряд побратимства сохранился к началу XX века и на западноукраинских землях.
Интересный его вариант записал И. Франко в своем родном селе Нагуевичи. Там побратимство водилось между молодыми ребятами 8—20 лет. Для этого берут прут, разрезанный пополам, концы которого должны входить один в другой, между кончиками прута вкладывают зернышко (рожь, пшеницу) или траву-резийку и плотно сжимают, каждый со своей стороны, потом спрашивают один другого:
— Ты побратим?
— Не побратим.
— Ты побратим? — спрашивает тот во второй раз.
— Не побратим.
— Ты побратим?
— Побратим.
— До каких пор?
— До гробовой доски.
После этого побратимы разнимают (не разрывают) зазубчики прутика, вынимают зажатую в них траву, разрывают ее на две части и едят. После этого обряда ребята обязаны обращаться друг к другу на «вы», звать друг друга «побратим», не ссориться и не драться, а помогать в любой потребности (56, 197–198).
Особенно уважались принципы побратимства среди запорожских казаков. Казаки шли в церковь, где под присягой подписывали специальное завещание, дарили друг другу кресты или иконы и обменивались оружием. Теперь жизнь побратима было для казака дороже собственной (222, І, 182). Оставить побратима одного в бою считалось самым большим бесчестием. «Сам умирай, а побратима в беде не оставляй!» — говорит старая казацкая мудрость. Казаки смотрели на свое войско как на большую семью, называя его уважительно «рыцарским обществом», а своего атамана величали «отцом». Основной ценностью казака была честь — честь воина и честь общества, а потеря чести и рыцарской славы для воина гораздо страшнее чем потеря жизни. А жизнь — это мгновение, «один раз мать родила, один раз и умирать», «от судьбы не убежать», «кого должны повесить, тот не утонет», «что Бог назначил — того не миновать» — такой была философия запорожцев. Главное, чтобы прожить жизнь не кое-как и умереть достойно, как подобает настоящему рыцарю.
Д. Яворницкий приводит отрывок казацкой песни, в которой говорится об отношении казака к своей голове, к славе. Зачем же дорожить головой, когда:
Как тут не вспомнить знаменитое поучение Владимира Мономаха: «Смерти ведь, дети, не боясь, ни войны, ни зверя, дело исполняйте мужское, как вам Бог пошлет. Ибо, если я от войны, и от зверя, и от воды, и от падения с коня уберегся, то никто из вас не может повредить себя или быть убитым, пока не будет от Бога поведено. А если случится от Бога смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут вас отнять от нее, но если и хорошее дело — остерегаться самому, то Божие обережение лучше человеческого» (107, 461–462).
25