Миллион в карму

- Миллион, - сказала галлюцинация.

- Чего? - переспросил Артем.

- Миллион, - повторила галлюцинация. - Миллион тебе в карму.

- За что? - спросил Артем.

Он уже понял, за что, но пока не поверил, что понял. Это совсем разные вещи - понять и поверить.

- Ты изобрел генератор червоточин, - сообщила галлюцинация. - Придумал ту самую конфигурацию поля, которая коллапсирует тем самым единственно подходящим образом. Теперь будут путешествия к другим звездам.

- Теперь - это когда? - спросил Артем.

Он ждал, что интеллект ответит что-то вроде "послезавтра", но интеллект сказал:

- Лет через десять, вряд ли раньше. Пока я умею перебрасывать за световой конус только запутанные частицы поодиночке, для макрообъектов надо решить ряд проблем. Но ты свое дело сделал, я тебя уже признал великим ученым, ты добавлен в официальный список.

- Артем! - прозвучал в сознании телепатический голос мамы. - Ты где?

- В парке, - ответил Артем. - С Валькой гуляю. А что?

- Дай координаты! - потребовала мама.

- Дать координаты? - спросил интеллект.

- Дай, - сказал Артем.

- Я иду! - сказала мама. - Стой на месте, никуда не уходи!

Вспомнился дурацкий анекдот еще дореволюционных времен. "Стой, стрелять буду!" "Стою!" "Стреляю!" Куда уж тут уйдешь... Мама где угодно найдет.

Валька пискнула, соска выпала, беда. Может, разбудить, поиграть? Не здесь, понятно, в шаге от пропасти, откатить куда-нибудь, например, назад, к телепорту, маму встретить.

- Так, интеллект, как у мамы здоровье? - спросил Артем.

- Сегодня светлая полоса, - ответил интеллект. - Деменционный уровень пятнадцать.

- Ого! - обрадовался Артем. - Давно такого не было!

Пятнадцать - это почти нормальный человек, только слова не сразу подбираются и с юмором беда. С двадцати начинается социопатия, а к пятидесяти уже полный букет: амнезия, бред, компульсии...

Мама показалась за поворотом. Артем вздрогнул и сразу же улыбнулся во всю морду, чтобы скрыть испуг, есть у него такая фобия - старики в молодых телах пугают до усрачки, ладно если бабушка только морщины убирает или фигуру подтягивает, но когда полное внешнее омоложение - это вообще кошмар, по-любому ведь видно, что нервная система живет второе столетие, как она сама не понимает! Кстати, при Д-пятнадцать вполне может понять, надо попробовать объяснить.

- Какой ты молодец! - воскликнула мама, неловко обняла, поцеловала, а губы жесткие и влажные, старческие, отвратительный контраст с молодым телом. - Что изобрел?

- Решил уравнения Хокинга-Нгуена, - ответил Артем.

- Какой молодец! - повторила мама. - У тебя всегда хорошо получались уравнения. Помнишь, как я подобрала тебе репетитора?

Артем открыл рот, чтобы ответить, но это было бесполезно, маму понесло.

- Ты всегда был таким умным ребенком! - сообщила она. - Помнишь, когда тебе было пять лет, ты у бабушки жил, ее подруги спрашивали тебя, что такое атом, а ты толково объяснял, как настоящий преподаватель!

Это Артем помнил прекрасно. И не только в пять лет, не только у бабушки, так всегда было, пока борода не выросла, потом как-то прошло. Ой, глядите, какой Артик умный, Артик, расскажи что-нибудь умное, все равно что! Ой, ну вообще, какой умный, вот это да, ха-ха-ха! Они никогда не слушали и не понимали, что он говорил, он был для них говорящим попугаем в человеческом облике, он мог вещать что угодно, взрослые держали его за клоуна и когда он это понял, он их возненавидел. Странно, что они так и не смогли окончательно отбить тягу к знаниям.

- А у моих подруг дети никакие, - продолжала мама. - Только Сашка Чернов, ну, ты его знаешь, у него патент на педагогическую методику, слушай, а тебе патент дадут?

- Нет, - помотал головой Артем. - Патент не дадут.

- Жалко! - огорчилась мама. - Какое же это открытие без патента?

В словесном потоке мамы образовалась пауза, редкий случай. Надо заполнить, а то заметит, что он все время молчит, обидится. Хотя на Д-пятнадцать, по идее, не должна.

- Какое есть, - сказал Артем.

- Не обижайся, - сказала мама.

Протянула руку, потрясла за плечо, видимо, предполагалось, что это ласково. А у нее точно пятнадцать?

- Конкретно сейчас девятнадцать, - сообщил интеллект. - Это временно, от радости.

- А все-таки я тебя хорошо воспитала, - сказала мама. - Знаешь, как трудно было с тобой возиться? Ты таким болезненным ребеночком был! Когда ты ветрянкой болел, я ночей не спала! И еще у тебя аллергия была, такие ужасные прыщики!

Валька пискнула.

- Вставь ей соску! - потребовала мама. - Какие у тебя хорошие девочки! А Маша такая же толстая? Ей корректироваться надо, некрасиво!

Артем вставил соску, но нет, Валька проснулась окончательно, бабушка разбудила.

- Достань ее из коляски, поводи! - потребовала мама. - Я тебя всегда водила за ручки, знаешь, как спина болела?

Артем достал девочку, машинально подбросил, Валька улыбнулась, гыгыкнула.

- Осторожнее! - воскликнула мама. - Не урони! Она же такая хорошенькая! Ути-пути, кто у нас такой хорошенький?

Артем разжал руки, страховочный кокон мягко опустил ребенка на землю.

- Ой, что ты делаешь! - воскликнула мама. - Ты меня так в могилу сведешь! У меня сердце оборвалось! Я подумала, она сейчас упадет!

- Она не упадет, - сказал Артем. - Тут страховочный кокон.

Валька бодро засеменила куда глаза глядят. Вышла с дорожки на газон, споткнулась о камень, упала. Все правильно, при неопасных падениях кокон не срабатывает.

- Упала! - взвизгнула мама. - Ты говорил, что не упадет, а она упала! Осторожнее, сынок, умоляю, дети же - это...

Она замолчала, не смогла подобрать слово.

- Старая я стала, - сказала мама. - Все время все забываю.

Артем промолчал. Он мог сказать, что она вовсе не старая, все с ней в порядке, не о чем беспокоиться, но это неправда и она сама понимает, что это неправда, у нее ведь дементность не сорок-пятьдесят, а пятнадцать-двадцать, такие вещи она пока еще понимает. Начнет протестовать, придется убеждать, Артем всегда ненавидел такие моменты, это хуже, чем убеждать живого человека, что формальная модель не бессмысленна. Можно посоветовать скорректироваться на перманенте, дескать, нет своего интеллекта - используй общественный, но нет, лучше наркотики, чем так, у стариков интеллект очень быстро вытесняет собственное соображение, человек превращается в чат-бота с дистанционным управлением, ходячую живую куклу, интеллект поддерживает имитацию разума на приемлемом уровне, посторонние люди ничего не замечают, но ты по-любому замечаешь, она ведь твоя мать. А если даже не замечаешь, это еще хуже, ты ведь знаешь, что конкретно творится у нее с головой.

Запиликала простая мелодия, что-то из древней попсы, не как у Даньки, а еще древнее, не как говно мамонта, а как говно, не знаю, динозавра, наверное.

Мама щелкнула пальцами, из кармана вылетел старомодный телефон, не просто в физическом корпусе, а вообще с кнопками, разложился, прислонился к левому уху.

- Верочка! - закричала мама. - Привет!

Мимо проходил негритянский мальчик интеллигентного вида, от ее вопля он вздрогнул и ускорил шаг.

- Ладно, давай, мне Вера звонит, увидимся, - сказала мама и ушла.

- Так, интеллект, тут есть какая-нибудь песочница? - спросил Артем.

Перед глазами нарисовалась цветная линия. Артем мысленно направил Вальку вдоль нее, страховочный кокон чуть-чуть изменил конфигурацию, хаотичные шаги ребенка стали менее хаотичными, Валька зашагала примерно вдоль линии. Отличная штука этот кокон, жалко, что этим режимом нельзя часто пользоваться. А нечасто - можно, это как наркотики.

Валька увидела песочницу и зашагала совсем целеустремленно, кокон отключился, перестал направлять движение. Хорошая песочница, чистая, игрушек валяется целая гора, игрушки на вид тоже чистые, трудно поверить, что полвека назад Индия была жопой мира, хуже, чем Украина. Артем сел на скамейку, раскинул руки, откинулся на спинку. Может, пыхнуть что-нибудь легонькое? Машка сегодня коноплю курила прямо по ходу семинара, а он чем хуже? Он, в конце концов, великий ученый, в отличие от нее.