Шестые врата

Чего стоил один только фокус с ванной, в которой она неизвестно как оказалась. А знала ведь – фейсрек выдал сразу в файле Фактора – что мать Федора покончила жизнь самоубийством, когда ему было двенадцать: вскрыла вены в горячей воде. Выходит, Лилит разыграли против товарища по команде, как Динго использовали против Еретика? То-то ее файл был подозрительно чист. Наверняка девчонка – шкатулка с сюрпризом.

Если бы только удалось сосредоточиться, если бы не приходилось слушать весь этот трындеж про Эверетта, блуждания по альтернативным веткам, телепортацию и прочую лабуду! Пусть наивные дурочки с голубями верят фантазиям выгнанного за прогулы студента, мнящего себя будущим нобелевским лауреатом. Она больше не намерена тратить на это ни секунды. Без предупреждения Лилит шагнула к Еретику.

- Ай! – Парень запрыгал на одной ноге, потирая ушибленную лодыжку. – Ты чего?

Лилит с хрустом размяла пальцы:

- Скажи-ка, творец миров, если я отвешу тебе оплеуху, родится новая вселенная?

- Вполне возможно, - на всякий случай Еретик отступил к окну. – Но не факт, что она тебе понравится.

- Давайте никто больше не будет никого бить, - устало предложил Край.

Лилит потерла лоб, будто это могло унять начинающуюся головную боль:

— Он не привидение. Все убедились?

— Слушайте, я же серьезно! Это в том пространстве-времени меня нет, — Еретик махнул на свое «мировое древо», — зато я тут, с вами, и мне у-уй как больно-то!

— Может, хватит пургу нести? — Устало предложил Край. — Прежний ты, которого якобы не было, нравился мне гораздо больше — умел человек держать рот на замке.

— Прежний я, — набычился «доктор Джекил», — это вовсе не я! И я вам это докажу. Вот, наш доблестный капитан, — он взял Лилит под прицел карандаша, — назвала меня безработным и уклонистом. А я, между прочим, до вчерашнего дня честно трудился на Гатчинской скотобойне, и в армии отслужил сразу как из универа поперли. В/ч 64044, Псков.

— Может, она перепутала? — Робко предположила Динго.

Лилит громко прочистила горло, и глаза рыженькой метнулись в норку, словно испуганные мыши.

— Я ничего не перепутала. И не забыла. Все опера обучаются мнемотехнике.

— Тогда как ты объяснишь это? — Из кармана Еретика явилась довольно подмоченная красная книжечка.

Лилит перелистала паспорт. Главная страница с биометрикой была залита в тонкий пластик и совсем не пострадала от воды. С голограммы пялился черноволосый парнишка с таким выражением на широкоскулом лице, будто фотограф подключил к его стулу высоковольтный провод, сработавший от вспышки. Сходство со студентом наличествовало, но весьма отдаленное.

— Мдя, судя по фотке документ действительно не твой. У какого пациента психдиспансера ты его увел?

— Да ты на фамилию посмотри, — не выдержал Еретик и ткнул пальцем в нужную строчку.

— Лапичев, — прочитала она вслух. — Я ж говорю, чужой паспорт. И морда не твоя, и фамилия не сходится.

Мгновение «Доктор Джекил» только таращил глаза, беззвучно закрывая и открывая рот. Наконец, он шумно втянул воздух и выпалил:

— И зачем, интересно, я поперся в зону с фальшивым паспортом?

— А зачем ты вообще поперся в зону с паспортом?! — Изящно парировала Лилит.

— Знал бы, я б еще и военный билет прихватил...

На самом деле, она не очень верила в то, что Еретик жил по чужому или поддельному паспорту. Хотя в то, что фейсрек могла ошибиться, верилось еще меньше. И вот теперь это. Она напрягла память: газетные заметки, карта, Врата на мониторах охранного поста… Была там воронка от взрыва или нет? Еретик видел ее в ПНВ. Опять Еретик...

– Шива, а ты что молчишь? Неужели веришь в весь этот бред? Ты-то хоть понимаешь, что происходит?

Слепой поддал ногой пустую консервную банку. Та пролетела через площадку и поскакала вниз по ступеням. Полый металлический звук вдруг прервался, будто в темноте консерву поймала чья-то мягкая неслышная лапа.

- Трудно оказаться лицом к лицу со своим прошлым. Иногда проще его забыть. Или убедить себя, что все было совсем по-другому. Или придумать его себе. Но если бы у всех нас появился шанс его изменить, – зеркальные стекла отразили лица пятерых панорамной камерой, - неужели вы думаете, что мир остался бы прежним?

- Постойте-постойте! – Край оттолкнулся от подоконника и, покачиваясь, шагнул на середину площадки. – Вы что, собираетесь просто уйти?! Поменяли себе карму, построили замечательный новый мир, где ботинки не жмут, и вперед, взявшись за руки? А как насчет моего гребаного будущего, а, гений? – Темные глаза припечатали Еретика к стене, как зазевавшуюся муху. – Мне вот лично никто не предложил прогуляться в прошлое и все утрясти. Я ведь совсем не этого хотел! Я ведь от этого... Ты понял?! Я во Врата шел, а не за... – парень задохнулся, закашлялся, судорожно хватая воздух.

Фактор подхватил его под локоть, пристроил в уголок:

- Остынь. Дыши.

- Я же... Я не говорил, что этот мир лучше, - оправдывался ошарашенный напором «гений». – Он просто другой. И потом, – Еретик закусил губу, – это же только гипотеза.

Фактор метнул в его сторону мрачный взгляд типа «думай-что-мелешь-емеля», но было уже поздно.

- Да мне по барабану твоя гипотеза! – Поэт, наконец, отдышался и боролся с ручищей Фактора за свободу. – Или мы все идем во Врата прямо сейчас, или возвращай нас обратно!

Голубь, мирно дремавший, засунув голову Динго под крыло, встрепенулся и взвился в воздух, хлопая крыльями. Перья мазнули по ежику волос, Фактор инстинктивно прикрыл ладонями макушку. Край отпихнул его плечом, просквозил через площадку, и вот – откуда только прыть взялась - его кеды уже застучали по ступеням. Лилит ругнулась сквозь зубы.

- За ним! – Быстро среагировал Еретик. - Держитесь все друг за друга и не отпускайте!

Опомнившийся Фактор уцепил ее под локоть и поскакал вниз. Ладонь Шивы ухватила полу куртки, Еретик покатился следом. Динго, громко взывавшая к Фродо, замыкала процессию. Лилит не сомневалась, что нагнала бы хиляка-поэта за пару секунд, если бы не привесок сзади, который она не решалась стряхнуть – что, если кто-то из шестерки потеряется, и все начнется снова?

Вот так и вышло, что они были на площадке четвертого этажа, а Край – парой пролетов ниже, когда до ушей Лилит долетел знакомый звук. Вертушка пролетела совсем близко – в рассохшейся раме задребезжали стекла. Жужжание винта не удалилось, а зависло над домом, накрыв его гулом, режущим воздух на дольки. Лилит затормозила, но сталкеры по инерции потащили ее вперед. В окне мелькнула крыша черного фургона, тормознувшего у подъезда. Вроде не ганарейка[2], но ситуация пока что развивалась, как по учебнику. Не ясно было только, с какого бодуна Гуняга бросил на пяток любителей такие силы.

Свободной рукой Лилит нырнула в карман, вытащила мобильник. Запястье тут же перехватили жилистые пальцы. Еретик сообразил, видно, насчет вертолета:

- Ты чо? Слить нас хочешь?

Остальные сталкеры в замешательстве столпились на лестнице между этажами. Кеды Края топали далеко внизу.

- Не слить! Помочь. Я… – Закончить она не успела.

Грохнула решетка в парадном, забухали по ступеням подошвы тяжелых ботинок. Щелчки затворов, крики, шум возни, удар, от которого даже наверху задрожали перила – и зловещая тишина. Стряхнув руку побледневшего Еретика, Лилит переключила «ветрогон» на радиоприем. Привычный канал заполнял белый шум. Запустила авто-настройку. Сережка наушника всхрапнула, просыпаясь:

- ...тридцатому. У нас один гость. Ситуация под контролем.

- Тридцатый двадцать четвертому. Сокол с птенцами на крыше. Готовы слететь.

- Ну, что там? – Влез Фактор, отодвинув плечом кусающего губы Еретика.

Лилит пихнула его к стене, чтоб не светился в пролете, и зачастила вполголоса:

- Куколка тридцатому! Дайте мне Папика, срочно. Гостя не трогать. Как поняли меня? Гостя не трогать.

В эфире чертыхнулось, зашуршало озадаченно. Несколько голосов бурчали невнятно на заднем плане. Наконец, в ухо рявкнуло решительно: