Когда сойдет снег

- Но так же нельзя! - возмутился Дима. - Надо останавливать, сгорят же!

- Ну, остановим, а дальше что? Надо вызывать кран, отвозить в РМЦ , у-у, такое дело, брат, не подъемное. Сейчас начнут выяснять, кто должен кран заказать, да на чей счет надо вписать, не-е, нам решение тут принимать нельзя. Вот так.

- Не понимаю. Надо останавливать. Сам же видел, масло хлещет, как из ведра.

- Пока будем доливать, а как кончится, остановим. Пойдем, чего морозиться.

Они вошли в дом. Дима снова принялся возмущаться, но Андрей его не слушал, с наслаждением подходя к батарее, отогревая замерзшие пальцы.

- Давай поедим сначала, а потом все напишем. Чего зря горло драть, нет в этом смысла, нет, - сказал Андрей, сбивая сосульки с замерзшей бороды.

Пока Дима готовил незатейливый ужин, Андрей заполнял журнал. Закончив, он придвинул к себе ноутбук и стал писать рапорт. Дима тут же оживился, заглядывая ему через плечо в экран.

- Ну что, так пойдет? - спросил Андрей, давая ему возможность прочесть рапорт.

- Пойдет, но я бы жестче написал.

- Можно и жестче, но тогда читать не будут. У руководства душа ранимая, нельзя с ними так. Надо их подготовить, слегка намекнуть и бочком-бочком подвести к верному выводу, тогда они сделают так, как ты хочешь.

- Плевать я хотел! - гордо воскликнул Дима. - Я еще перед всякими придурками расшаркиваться должен? Да пошли они к черту!

- Да, так ты карьеры не сделаешь, - покачал головой Андрей.

- Да на кой она мне? - искренне удивился Дима. - Наше место давно определено, выше тут не прыгнешь, надо на большую землю валить.

- Ну, почему же, - возразил Андрей. - Вон, Алексеевич, из простого слесаря, а как поднялся - до главного инженера, во как.

- Ну нет, это не мой путь, - гадко ухмыльнулся Дима.

- Ну да, - согласился Андрей. - Банщик - это призвание.

- Ага, задний талант, - засмеялся Дима.

- Ну что, отправляем?

- Давай, - Дима вернулся к плите и стал раскладывать дымящуюся кашу по тарелкам.

Они сели есть. Андрей вполглаза смотрел в свой планшет, читая новости.

- Эх, сейчас бы картошечки с сальцем, да грамм сто, а может и сто пятьдесят, - мечтательно проговорил Андрей.

- А я бы от куска окорока не отказался. Надоела эта каша уже. Когда завоз будет? Долго нам еще это есть?

- До конца вахты, - ответил Андрей. - Вот, ты смотри, что пишут. Задержали опять каких-то подставных военных. Но я же по лицам вижу, что они не служили никогда. Сейчас опять начнется.

- А, плевать, - отрешенно ответил Дима, погруженный снова в тягостные раздумья.

- Ну как, плевать, - возразил Андрей. - Там же наши люди...

- Да нет там наших! - перебил его Дима. - Сам вспомни этих, кто к нам на вахту приезжает, помнишь? Пока мы им деньги даем, все в порядке. А как перестанем, так они нас знать не знают. На хрена такие друзья?

- Все же родная кровь. Ты сам же говорил, что у тебя там есть родня.

- Есть, а что толку? - Дима весь покраснел, раздражаясь на Андрея и самого себя. - Нет, не хочу это обсуждать. Плевать мне на них, это не наша страна, у нас своих проблем хватает.

- Проблем хватает, это да. Хм, а ведь мы же по-другому не можем.

- В смысле?

- Ну, не можем. Вот сам посуди, никогда еще у нас в стране до конца не решались проблемы. Ну, там залатаем, тут приотпустим, так же?

- Ага, подвяжем на проволоке и походит еще, - улыбнулся Дима. - Прям, как здесь.

- Во-во. А вот побороться против чего-нибудь - это мы любим. Пусть у себя дома есть нечего, но зато где-нибудь в Африке несправедливость накажем. Может, это и неправильно.

- Конечно, неправильно. Надо свою страну в первую очередь отстроить, чтобы люди жили по-человечески, чтобы жили, как люди.

- Нет, так не будет. Мы не можем по-другому. У нас другая вселенская миссия.

- Вот ты загнул, переморозился, что ли?

- Сам ты мозги заморозил. Читал в одной книжке. Хочешь, запишу?

- Не, не хочу. Все равно читать не буду.

- И почему ваше поколение читать не любит, - в очередной раз сокрушенно покачал головой Андрей.

- А зачем? Если что надо, все можно быстро в сети найти.

- Можно, а разве тебе что-то надо? Не будешь мозг упражнять, так и потребностей не будет, ну кроме очевидных, пожрать и потрахаться с кем-нибудь.

- В моем случае скорее с чем-нибудь, - Дима зло усмехнулся. - Не хочу. Если начну думать, то задам вопрос - что я тут делаю?

- А чего ты боишься этого? Я вот где только не был, и ничего, живой же.

- Да ты привык сидеть в своей землянке, да орать на солдат.

- И это было, - улыбнулся Андрей. - Завтра такой мороз обещают, ужас. А каши не осталось?

- Осталось, тебе положить?

- Нет, не мне, - Андрей встал и направился в прихожую. Вернувшись, он держал в руках пустую алюминиевую миску.

- Ты думаешь, она вернется?

- Конечно. Вряд ли далеко убежала, - Андрей наложил полную миску и пошел одеваться. Дима встал и пошел за ним.

Андрей поставил миску возле входа, придвинув в угол так, чтобы ее не унесло ветром. После теплого дома на улице было приятно, сухой трескучий мороз, голова прояснялась.

- Почему мы всегда хотим казаться другими, чем мы есть? - спросил Дима, разглядывая безоблачное небо с яркими холодными звездами.

- Ты о чем?

- Да об этой миссии. Зачем все это?

- А, понял. Почему казаться? По-моему мы такие и есть. Посмотри, хотя бы, на себя. Ты точно такой и есть - все время хочешь что-то доказать, исправить, а зачем это тебе?

- А как же иначе?

- Вот, и я о чем. Никак, никак иначе нельзя.

Я долго не могла сомкнуть глаз, все казалось, что человек бросится за мной в погоню, настигнет мой след и схватит меня. Раненая лапа кровоточила, я оставила след, теперь мне точно конец, но я не могу идти дальше. Ветер нагоняет стужу, и я не хочу высовываться из моего сугроба. Нет, он не пойдет на охоту в такую стужу, пускай он и сильнее меня, но даже медведь не решится пойти на тюленя в такой мороз, тем более, что тюлень и носа из воды не покажет.

Время шло, я часто проваливалась в сон и быстро просыпалась, услышав новый звук, но это был всего лишь ветер. Лапа болела нестерпимо, но сон одолевал мною. В сугробе было тепло и спокойно, я сильнее прижала хвост к мордочке и уснула.

Проснулась я поздно, меня разбудил лапа, боль усилилась, но все же было легче. Осторожно высунула нос из под хвоста и принюхалась... человека здесь не было. За ночь сугроб намело еще больше, и мои следы должны были тоже скрыться под снегом. Я чувствую их, вижу обонянием, но человек их не увидит, он слеп, это мое преимущество. Ветер принес мне запах той чудесной еды, которую он мне дал. О, как она прекрасна, я иду на этот запах, стараясь не наступать на больную лапу. Зачем, зачем он дает мне свою еду? Раз у него так много своей еды, значит он меня не съест.

Вот его дом, вокруг тихо. Вот эта страшная машина, в ней меня сюда привезли, она спит. Я с опаской обхожу ее, настороженно прислушиваясь, нюх помогает мне, я смогу быстро уловить любой новый запах, но еда манит меня, заставляя ускорить шаг.

Андрей вышел из дома и уловил стремительное движение в сторону левого угла от крыльца. Он прищурился и улыбнулся.

- А, привет-привет, - доброжелательно сказал он и посмотрел на миску, она была наполовину пуста. - Не бойся, я тебя не обижу.

Он взял миску и отнес ее подальше от крыльца и вернулся обратно ко входу. Из-за угла показалась белая мордочка песца, смотревшая на него тревожными блестящими глазами. Андрей жестом пригласил ее к столу, но зверек не двигался, чего-то выжидая.

- Ну, чего там? - вышел Дима, зверек дернулся, но не убежал.

- Не шуми, вон, пришла, - Андрей показал на угол дома. - Голодная.

- Еще бы, такая стужа, - Дима поежился. - Пойду за аптечкой.

Когда он ушел, зверек сделал несколько шагов из-за угла в сторону миски и замер, поджимая больную лапку. Андрей делал вид, что не смотрит на нее, краем глаза ловя движения осторожного зверька. Песец приблизился еще ближе и снова замер, уловив движение в доме. Вышел Дима и тут же остановился, увидев зверька.