Страница 11 из 15
- Эй! Есть кто живой? - крикнул я, встав на ноги. Охота было глянуть в окно и понять, где я нахожусь. Лёгкое головокружение, но устоял. Пошатываясь, я подошёл к оконной решётке. Лес, за стенами деревья и густые кусты, пахло травой и грибами. Ни одного живого существа, только птичий щебет где-то в зарослях. - Ни фига себе, где это я?
- В пяти километрах от города! - от неожиданности я вздрогнул, за спиной, у открытой двери, стоял Авелей. Надо же, как бесшумно он вошёл, петли, наверно, смазаны.
- Авелей, ну это уже как-то не смешно! Разве церковь может применять силу к страждущему? - для убедительности я задел рукой свой нос, острая боль пронзила лицо. - Ой..., и вообще, что происходит?
- Прости, Сережа нас! Но так надо! Ты же понимаешь, без радикальных мер тебя не спасти! Ты находишься в одном из наших реабилитационных, православных центров....
- Но это же бред какоё-то..., вы же не должны, без согласия, такими вещами заниматься....
- Эхх, Серёжа..., если бы ты знал, сколько к нам обращаются за помощью. Сотни и сотни людей спиваются, наркотиками увлекаются, азартными играми мозг свой сжигают, а страдают ведь близкие люди.... Всем мы помочь не можем, но всё же, иногда, берёмся за спасение утопающего. Именно такие центры мы и используем в лечении... - Авелей сел на мою лавку и, постучав ладонью по дереву, приглашая меня присесть, продолжил: - ...А тут другой случай, за тебя никто не просил..., ты сам пришёл к нам за помощью. Силы разговоров и веры не помогли, и я взял на себя ответственность спасти тебя. У тебя есть Дар от Бога, Единого Бога, и ты должен распорядиться им правильно! Теперь тебе предстоит тут прожить довольно длительное время без злоупотребления - только постная еда и вода.
- Если не секрет, сколько времени вы меня тут продержите?
- От полугода и больше....
- Но я ведь сдохну, если не смочу жабры.... - мой голос сел от страха, представить себя "сухим" такое длительное время, я не мог.
- На всё Божья воля! - перекрестил меня брат Авелей.
Глава 5
Я метался от стены к стене, бился головой об бетон, просто в апатии лежал, не реагируя ни на что - я хотел выпить! Один раз, почти неделю ни кусочка съестного в рот не положил, надеялся, что меня в больничку отправят на восстановление сил, и ведь почти получилось.... Но зашли трое крепких брата, скрутили меня как агнца и силой впихнули еду, и опять нос повредили при этом. На следующий день, эта же троица опять вошла в мою камеру, или в келью, как они сами называли сие помещение, и поставили передо мной тарелку с горкой гречневой каши, на верхушке которой соблазнительно таял кусок сливочного масла. Монахи на меня смотрели выжидающе, готовые повторить вчерашнюю экзекуцию. Я демонстративно стал кушать кашу, периферическим зрением я видел свой фиолетовый нос - за его состояние я испытывал лёгкое беспокойство.
Как-то я раньше представлял себе православных служителей церкви такими добрыми и всёпрощающими, а реальность оказалась совсем иной. Очень крепкие молодчики в рясах, и в глаз могли дать..., и, чёрт возьми, в нос..., за ними не заржавеет. Правда, перекрестятся и попросят прощение перед Богом - но не за действия свои, а за грешную мою душу....
Спесь моя потихоньку спадала. Через какое-то неопределённое время, жгучее желание алкоголя стало растворяться. Всё чаще я стоял у окна и смотрел на берёзки, на кустики боярышника и волчьих ягод, на облака, на белые полосы в небе - следы самолётов, и представлял себя птицей, вылетающей из клетки. Сколько прошло временя с того дня, как меня сюда поместили, я не знал, но судя по погоде, месяц уже точно пролетел. Листья на деревьях, почти все опали, была уже глубокая осень. Иногда кружились неуверенно снежинки поутру, и прохлада заставляла меня закрывать форточку в окне.
В одно такое промозглое утро, ко мне в келью вошёл Авелей и сел на мою лавку. Я стоял у окна и смотрел в мир, очень хотелось пройти по земле и почувствовать ногами грунт и усыхающую траву.
- Доброе утро, Серёжа! - поздоровался Андрей за моей спиной. Я чувствовал и видел, как он пришёл и сел, но виду не подавал - просто не хотел с ним разговаривать: - Только не надо играть в молчанку, я не хочу с тобой разговаривать как священник, или там ещё как-то, возвышенно... Ты знаешь обо мне такое, что не даёт мне право на такой тон. Но ты должен знать, что я тебе друг и хочу помочь....
Заинтересованный я повернулся к нему, он сидел и смотрел на меня с теплотой.
- Я вижу, что тебя отпускает болезнь, но ещё очень далеко до полного выздоровления, поэтому могу предложить иногда прогулку по лесу, но под присмотром одного из монахов....
- Да! Я хочу туда! - тут же подал голос, моё нутро восторжествовало, я не верил услышанному. - Андрей, я хочу прямо сейчас....
- Хорошо! Тебе принесут через пару минут тёплую одежду, одевайся, и мы с тобой погуляем, есть разговор.... И, ещё одно..., не называй меня перед моими братьями Андреем...
* * * *
Я стоял на опушке леса, растопырив свои руки, как крылья, и смотрел вверх, ртом ловя снежинки. Прохладный ветер обволакивал моё тело. Я себя не чувствовал так хорошо, уже очень длительное время, просто какой-то нереальный кайф. Хотелось кричать от счастья...
- Ууух! - не выдержал я, проухав во весь голос. Эхо унеслось в глубину леса рикошеча от стволов деревьев. Какая-то, не улетевшая в тёплые края, птица, ответила пронзительным, недоумённым визгом. Душа моя пела. - Как классно!
- Так и есть, мир вокруг нас прекрасный! - за моей спиной стоял Авелей, я его не видел, но чувствовал, что он улыбается. - Чем больше ты будешь очищаться от затуманенности мозга, тем краски будут сочней восприниматься..., я-то знаю..., сам через это прошёл в своё время....
- Андрей..., о чём ты хотел поговорить со мной? - у ноги лежала куча сухой листвы, я с воодушевлением её пнул, придавая кратковременную невесомость жухлым листочкам. Такая маленькая глупость, но стало так приятно после содеянного.
- Я хочу, чтобы ты помог одной женщине..., она ходит к нам в церковь, почти каждый день, ставит свечи "за здравие" и "за упокой", одновременно..., улавливаешь?
- Немного да..., но я ведь ещё пока в..., тюрьме....
- Ты не правильно воспринимаешь своё положение..., ты не в тюрьме..., а скорей в больнице..., на стационаре....
- Но суть то от этого не меняется... - я повернулся лицом к Авелею и, подмигнув ему, специально упал на спину, в траву. Надо мной, через ветки деревьев пробиваясь, висело серое небо. Рядом сел Авелей.
- Эта женщина с каждым днём всё более и более ссыхается от горя..., её сын пропал без вести с полгода назад..., он у неё единственный был..., или есть..., мужа схоронила год назад. Такая вот "счастливая" череда событий....
- Вы ей про меня уже рассказали?
- Нет..., и не расскажу..., я её приведу просто, и ничего не скажу, только попрошу её прихватить с собой вещь сына. Не буду обнадёживать, а если ты сможешь увидеть что-нибудь, то тогда сам решишь, что сказать.... Я боюсь за неё, неизвестность её просто убивает...
- Я помогу ей! - обнадёживающе похлопал я Авелея по коленке и приподнялся с травы. Почему-то я явственно вспомнил свою мать у окна, и её печальные глаза, смотрящие на калитку, и как она ждала моего появления в своё время....