Петербургский пленник

Через час захват в плен всего боевого экипажа бронепоезда "Нэшвилл" закончился. Их вновь построили, вынули не нужные больше кляпы и повели к Гордонсвиллу.

Утром Лазарева привели к дому мэра, где расположился штаб полка северян, и ввели внутрь. В самой большой комнате сидело несколько офицеров, в том числе (Митя уже научился понимать знаки различия у военнослужащих обеих армий) полковник (с орлом на погонах) и бригадный генерал (с одной звездой). Генерал, средних лет мужчина с благообразной внешностью ("Кого он мне напоминает? - внутренне напрягся Митя. - Слегка бородатого Смоктуновского?!) встал со стула, одернул синий мундир и представился:

- Бригадный генерал Джон Турчин, дивизия Митчелла.

И вопросительно посмотрел на Митю.

- Капитан Мэтью Лазарефф, - сказал Дмитрий Николаевич, одетый в серую униформу войск КША.

- Вы русский? - воскликнул генерал по-русски.

- Да, родом из Аляски, - разом оживил свою легенду Митя на русском языке. - А Вы какими судьбами здесь?

- Долго рассказывать.... Дмитрий?

- Дмитрий Михайлович Лазарев.

- А я Иван Васильевич Турчанинов, бывший полковник русской службы.

И генерал обратился к своим офицерам по-английски:

- Это мой соотечественник, джентльмены.

- Это мы поняли, сэр, - жестко сказал полковник. - Но из показаний пленных мы знаем, что именно он был командиром этого чортова бронепоезда. Сколько солдат и офицеров он нам перебил!

- На войне как на войне, - отрезал Турчанинов. - Он теперь военнопленный. Для него война уже кончилась.

Глава двадцать вторая, в которой герой так и не сумел покинуть Америку

- Боже мой, как приятно встретить на другом конце земли соотечественника, поговорить на родном языке, к тому же без скидки на разницу в культурных уровнях! - говорил через два часа Мите генерал Турчанинов, расплываясь в улыбке. - С Наденькой и с Алешей Смирновым я тоже, конечно, разговариваю по-русски, но с Вами, человеком хорошо образованным, я буквально отдыхаю душой.

В этот раз их беседа проходила в другом доме Гордонсвилла (к тому времени часть домов поселка опустела), который мэр предоставил для генерала и его жены, Надежды Дмитриевны. Надин (таковым стало ее американское имя), миловидная, с типично русской внешностью женщина лет под тридцать, сидела здесь же в кампании с Дженнифер и, тихонько переговариваясь с ней, прислушивалась к речам мужа и его гостя. Дмитрий Николаевич, глядя на чету Турчаниновых, начал ощущать, как жуткое чувство катастрофы потихоньку покидает его душу.

Меж тем Иван Васильевич вдался в подробности своей жизни (многие люди очень любят беседы о себе любимом!) и тут выяснилось, что он был знаком с Александром Адлербергом (!) и даже (шапочно) с императором (тогда еще наследником) Александром 2-ым.

- Я ведь полковником служил, в Польше, там мы с Наденькой первый год после свадьбы жили. А тут черт попутал, захотелось свободной жизни понюхать - и мы рванули в Америку, я даже со службы не стал увольняться. Но как сказал совершенно точно Грибоедов: "Где лучше? Где нас нет!". По приезде я купил ферму в Иллинойсе, почти все деньги в нее вложил. Тут, как на грех, случился неурожай, и я оказался в долгах. Пришлось ферму продать и поступить в инженерное училище. Слава богу, я занимался в Крыму топографической съемкой, кое-какие познания уже имел - потому сумел устроиться инженером-топографом на железную дорогу в Чикаго. Надя же закончила медицинское училище, и ее взяли медсестрой в госпиталь. Два года мы прожили безбедно и даже вошли в местное общество, а с адвокатом Линкольном я был в неплохих отношениях. Тут разразилась война, а я целый полковник.... Пришлось вступить в армию, дали и здесь полк, потом до бригадного генерала дорос. Только под командованием Бьюэлла я долго не выдержу, сорвусь....

- Что так?

- Он натуральный рабовладелец, а командует нами, людьми демократических принципов. В итоге мы тянем в облака, а он, собака, в воду. Как бы мне от него к Гранту перейти....

В это время Дженни встала и по каким-то надобностям вышла из дома. Почти сразу на улице раздался выстрел и поднялись крики. Митя вскочил со стула, выбежал на крыльцо и увидел свою милую лежащей перед домом с прижатыми к животу пальцами, между которых сочилась кровь. Несколько солдат удерживали напротив Харрисона, который кричал:

- Эта сука меня разорила, я их поймал, а теперь они, как нивчем ни бывало, ходят свободно по поселку! Я и этого инженера убью рано или поздно!

Митя бросился к Дженни и увидел, что она уже потеряла сознание. Он отнял ее руку от живота, стал было разрывать платье, но тут его оттеснила прибежавшая следом Надин и принялась за осмотр раненой профессионально. Вскоре рана Дженнифер была забинтована, но по беглому взгляду Надин в сторону Мити стало ясно, что надежды на жизнь у нее нет.

Кровь бросилась Мите в голову, он вдруг упал на колени, обратил лицо к небу и взмолился:

- Господи! Умоляю тебя! Открой портал в любой цивилизованный город 21 века!

На него оторопело смотрели все присутствующие (солдаты, жители поселка, Турчаниновы и даже Харрисон), а он продолжал стоять на коленях, глядя в одну точку и по лицу его катились и катились слезы. Вдруг лицо обрадованно вздрогнуло, он вскочил с колен, проворно поднял Дженнифер на руки и сказал:

- Портал, развернись в рост человека!

И перед обалдевшими людьми века девятнадцатого появилось что-то вроде дверного проема, в который хлынул летний солнечный свет и стала видна широкая гладкая дорога, по которой периодически проскакивали на большой скорости полностью закрытые низкие блестящие коляски. Лазарев же шагнул в этот проем со своей ношей, обернулся на мгновенье, кивнул Турчаниновым, и дверь эта за ним закрылась - как и не было.

На обочине автобана он простоял минуты две (мимо пролетел с десяток машин), успел, тоскливо озираясь, увидеть полустертую надпись на баннере "Гордонсвилл", но вот рядом с ним затормозила "Тойота" и сидящий за ее рулем афроамериканец спросил обеспокоенно:

- Что случилось?

- Мою жену ранили в живот пулей. Пожалуйста, отвезите нас в ближайший хороший госпиталь.

- Хороший есть в Камберленд-универе, Это недалеко. Садитесь на заднее сиденье.

Уже набрав скорость, негр кинул через зеркало на Лазарева сочувственно-недоуменно-презрительный взгляд и спросил:

- Вы что, реконструкторы? В войнушку играли?

- Да, - ответил Дмитрий Николаевич. - Уж наигрались вволю.

23 января 2018 г

г. Красноярск