Страница 4 из 36
— Но почему? Ты ведь прекрасна! Любой мужчина пошёл бы за тобой на край света!
— Льстец! — засмеялась девушка. — У меня горячий темперамент и я вспыльчива, как все женщины нашего клана. Иногда я бываю несдержанной.
— Ты… — прошептал Наруто. — ты…
— Тебе Минато ничего не говорил? О, малыш! Я твоя…
Быстрее мысли Наруто оказался рядом с женщиной и заключил её в крепкие объятия, смущённо чувствуя, как упругая грудь под простым зелёным платьем прижимается к его груди, ощущал дерзкие соски под этой тонкой тканью, чувствовал как под его пальцами пружинят сильные мышцы спины.
— Я всегда хотел встретить тебя, даттебайо!
— Даттебайо? Ты и правда мой сын!
Наруто стоял и вдыхал незабываемый запах этих волос, ощущал тепло любимого человека, купался в ласке и любви.
— Знаешь, мама, я так много хотел тебе сказать! Но всё кроме «это преступление, что самая прекрасная женщина в мире — моя мать!» вылетело из головы!
— Погоди, Наруто-кун, у нас ещё будет время. Но сначала разберёмся с хвостатым!
Наруто почувствовал, как из его груди вылетели тяжёлые цепи чакры, он ощущал, как упавший навзничь Кьюби крикнул: «Кушина!». Но это чувство ушло на задворки сознания. А сейчас был только тёплый золотой свет, прекрасная богиня, заключённая в его крепкие объятия и её соски, слегка царапающие его грудь сквозь тонкую сетчатую майку.
*
Наруто слушал рассказы своей матери. Она говорила об своём детстве, об отце, об том как он спас её от шиноби Кумо. Она рассказывала о своей подруге Микото Учиха и о её маленьком сыне Саске. Она поведала о клане Узумаки, о событиях, произошедших в день рождения Наруто.
Узумаки краем сознания ощущал, как его клоны сражаются с Кьюби, как они тянутся к природной энергии, как переходят в режим Отшельника. Как те зачатки Мокутона, что две тысячи клонов Наруто пытались изучить на глазах посмеивающегося Ямато-сенсея, под влиянием сен-чакры превращаются в податливую и лёгкую в управлении силу. Как клоны обрушивают на Кьюби, опутанного цепями мамы и корнями послушных его воле деревьев, множество убойных дзюцу. И как тёмная чакра ненависти загорается золотым пламенем, превращая его в огненное божество.
Но все эти события не волновали Наруто. Он слушал рассказ мамы о том, как коготь биджу пронзает живот отца и её прекрасное тело, его сердце сжимали холодные тиски а глаз, горящий огнём Шарингана, наполняла режущая боль.
— И я сказала тебе, своему милому малютке: «Ешь больше овощей и расти большим. Заводи друзей, количество их не имеет значения, главное, чтобы дружба была настоящей! Пусть их будет всего несколько, но чтобы каждому можно было доверить свою жизнь! Изучай ниндзюцу. Я никогда не была слишком крутой в нём, но ты — другое дело. У каждого есть сильные стороны, так что если что-то не получается, не расстраивайся! Слушайся учителей Академии. И, самое главное: избегай трёх пороков шиноби. Не одалживай денег почём зря, откладывай оплату с миссий… Никакого алкоголя, пока не исполнится двадцать лет. Да и потом не напивайся. А что касается женщины… Я сама женщина и не знаю что сказать. Если ты когда-нибудь захочешь завести себе девушку… Не выбирай какую-нибудь чудачку, пусть она будет похожа на твою маму! И ещё, берегись Джирайю-сенсея!». А затем нас с Минато поглотила Печать Восьми Триграмм.
— Мама, я нарушил все твои заветы, — из глаз Наруто лились обильные слёзы. — Я не ел овощи, налегал на рамен. Вместо того, чтобы изучить кучу надирающих жопу ниндзюцу, я изобретал свои извращённые техники. Я никогда не слушал учителей, даже Ируку-сенсея, которого люблю как брата. Трёх пороков шиноби я всё же избежал. А касаемо женщины… Только перед встречей с тобой я понял, что та, которую я думал что люблю, — это не моя судьба. Я узнал, что меня любит одна девушка-чудачка, но она прекрасна и восхитительна. Я понял, что очень много замечательных женщин дороги мне, и что я сделаю всё, чтобы быть с ними. Я решил продолжить дело Эро-сеннина, включая его извращённые стремления. Но, самое главное, мама. Я люблю тебя. Но не только как мать, ты мне безумно нравишься как женщина. И то, что твоя грудь сейчас прижимается ко мне, то, что она такая полная и упругая, меня волнует гораздо больше, чем то, что я твой сын! Я счастлив, что моя мать — красивейшая женщина в мире! Я счастлив, что вы с папой избрали для меня судьбу джинчурики. Я грущу лишь об одном, что не имел возможности вырасти вашим сыном, как придурок Менма!
— Менма? Эй, Наруто, убери руки с моей задницы!
— Прости, мамочка, ничего не могу поделать — ты выглядишь не старше Аяме-тян. К тому же у меня никогда не было мамы, и ты для меня — просто божественно выглядящая девушка! Менма — это я, выросший в другом мире. Там, где я встретил тебя с папой, там, где я на время обрёл семью. Но наконец-то здесь, в печати Кьюби, я снова увидел тебя. Теперь мы всегда будем вместе!
— Извини милый, но моё время истекает. На Адамантитовые Цепи я потратила слишком много чакры. Я тоже счастлива, что узнала тебя. Спасибо, что позволил мне хоть на краткий миг стать твоей мамой, а Минато твоим отцом. Прощай, сынок, я люблю тебя!
Сквозь густую пелену слёз Наруто увидел, как силуэт мамы стал расплываться. Жжение в глазу было невыносимым, но Наруто было плевать на боль. Вся его душа вздымалась в протесте. Он не мог снова потерять своего самого родного человека. Это было неправильно и противоестественно, этого не должно было случиться.
Губы Наруто шевельнулись, гортань пересохла, казалось, сама по себе выплёвывая слова:
— Гедо: Ринне Тенсей но дзюцу!
Закрыв усталые глаза, Наруто сказал:
— Мама! Я стану самым сильным шиноби в мире! Я стану крутым, как отец и буду надирать плохим парням задницы как ты. Я буду есть овощи и изучать дзюцу. У меня много друзей и станет ещё больше. Среди девушек я обязательно найду кого-то, похожего на тебя. Я стану величайшим Хокаге в мире!
— Йо, Наруто, ты не успел отойти в сторонку, как нашёл себе потрясную девчонку! — послышался размеренный голос братца Би.
— Кушина-сан? — неверяще воскликнул Ямато-сенсей.
— Я уверена, ты сдержишь обещание, ведь ты мой сын! — раздался мелодичный и родной голос. — Может теперь дашь мне что-то надеть?
Наруто рывком поднял голову и широко распахнул глаза. Он стоял среди тех же развалин храма, где они с мистером Осьминогом начали укрощать Кьюби. Он протянул окутанную золотым пламенем руку и дотронулся до щеки прекрасной молодой женщины. Которая стояла, укрытая лишь в водопад своих алых волос.
*
— Ты выглядишь как Какаши, милый! — смеялась мама.
— Мне нужно немного привыкнуть к Риннегану, — ответил Наруто, старательно отводя от матери не закрытый протектором глаз.
На острове-черепахе было не слишком много подходящей одежды, зато у сенсея-Толстобровика, как всегда, нашлась пара зелёных трико. И костюм, обтягивающий каждый изгиб тела Кушины Узумаки, был слишком уж провоцирующим. Ни капли не спасал накинутый поверх гладкой тонкой ткани расстёгнутый жилет джонина.
— Девять и восемь промчались как пули, надрав задницу синей акуле! — напевал под нос Би.
— Синему чуваку ввалил густобровый сенсей! — поправил своего кумира Наруто. — Так что тот не успел даже крикнуть «эй!».
— Ну-ну, Наруто-кун, рассмеялась мама, — не забывай, кто пробил эту дурацкую водяную тюрьму своими крутыми дзюцу! Кто ввалил придурку так, что тот забыл как его зовут!
Наруто и Би, вспомнив скорчившегося в позе эмбриона Кисаме, дружно поёжились.
— Зато он успел послать акулу со свитком! — возразил Наруто.
— Ты тоже отправил кучу клонов, — фыркнула Кушина.
— Потому что мы должны помочь друзьям! К тому же я опоздал! Придурок Мадара успел забрать глаза братца Нагато! Он убил Конан-тян!
— Ты же сказал, что оживил её своим супер-дзюцу.
— И она пообещала со мной пойти на свидание!
— Я должна была пойти с тобой и сама глянуть на эту вертихвостку! — волосы Кушины вновь образовали девять хвостов.