Весна в октябре

«Я не допущу, чтобы мой клан погиб!», подумал Итачи. «Похоже, маленький Нара прав и во мне всё-таки не угас этот весенний огонь юности.»

*

Ладони Цунаде-сама были окутаны зелёным цветом медицинской чакры. Шисуи, лежащий в огромной сложной печати, был без сознания, но состояние его было стабильно, а дыхание, после того, как Советник манипуляцией Суйтона извлекла из лёгких пациента всю воду — размеренным.

Итачи проявил все свои навыки Анбу, чтобы попасть в госпиталь незамеченным, чтобы его увидела только глава Ирьё Бутай. Цунаде без всяких вопросов унесла пациента на подземные уровни в исследовательский комплекс и занялась реанимационными процедурами. Но, видимо, какой-то сигнал она всё же подала.

Хокаге даже не потрудился воспользоваться дверью. Он прошёл прямо сквозь потолок, бросил беглый взгляд на Цунаде и Шисуи и обратил прищуренные змеиные глаза на Итачи.

— Докладывай. Мне нужен полный и подробный доклад.

Итачи покорно склонил голову и начал рассказывать обо всём, что произошло после утренней встречи с Хокаге. Глаза Орочимару-сама пылали гневом, помещение наполнила тяжёлая гнетущая жажда убийства.

— Орочи, успокойся! У меня тут пациент в тяжёлом состоянии.

— Данзо… — голос Хокаге был тихим и напоминал змеиное шипение.

— Орочи-кун, мне трудно удержаться, поэтому я и не буду этого делать! — усмехнулась Цунаде. — Так вот, я тебе говорила! Я тебе столько раз говорила!

— Что ж, и ты была права. Но и я был прав. Данзо раньше был полезен, но свою полезность он исчерпал. Шисуи был одним из моих лучших шиноби. Похоже, время Корня истекло. Пусть я считал, что две дублирующие друг друга шпионские сети — это полезно, но если руководитель одной из них решил действовать против приказов Хокаге, значит он не нужен. Джирайя опять будет ныть, но думаю в Корне найдётся достаточно аппетитных куноичи, чтобы он не слишком сопротивлялся. Итачи-кун, ты услышишь это первым: Данзо Шимура — предатель деревни, захвативший ценное достояние Конохи. Одной из твоих задач будет вернуть Мангекё Шаринган. Мне нужно, чтобы Шисуи был снова в строю, а безглазым или одноглазым он будет неэффективен.

— Слушаюсь, Хокаге-сама! Приступать к выполнению?

— Не торопись. Я не буду спрашивать, почему ты поступил как идиот и решил послушать Данзо при однозначных приказах Хокаге. Я планировал сделать тебя главой клана после восстания, но ты оказался слишком незрелым и подверженным внешнему влиянию. Также я не смогу назначить на этот пост Шисуи — его поступок граничил с идиотизмом. Нет, я ошибся — это и был самый настоящий идиотизм. У меня к тебе есть вопрос: как ты в одиночку намеревался уничтожить клан сильных шиноби, планировавших победить всю Великую Деревню?

— Хокаге-сама, я планировал заручиться помощью неизвестного шиноби в маске.

— Детали!

— Он пробрался сквозь клановую защиту и проник к святыне Учих. Об этом месте знают лишь отдельные члены клана. Я попытался проанализировать его действия и понял, что он один из членов клана, враждебно настроенный против Учих и нашей деревни. Я планировал с ним встретиться, предложить помощь в отмщении клану, потребовав взамен, чтобы он не трогал деревню.

— Опиши маску.

— Гладкая маска по типу ойнинов Кири. Оранжевый цвет и поперечные чёрные полосы, изгибающиеся вокруг единственного правого глаза.

— Я был прав, ты действительно не готов быть главой. Цунаде, тебе это описание ничего не напоминает?

— Человек в маске и с одним глазом? Это тот, кто устроил нападение Кьюби на Коноху. Он виновен в тысячах смертей, в гибели Йондайме и в том, что мой милый Наруто-кун сирота. Знаешь, Итачи-кун, но Орочимару прав. Твоё решение заключить союз с врагом деревни, чтобы нарушить приказ Хокаге, убить всю свою семью кроме одного маленького брата — это самый идиотский поступок в мире после намерения Джирайи подсмотреть за мной в источниках. В твою пользу говорит только то, что ты всё-таки поступил, как велит тебе твой долг и рапортовал Хокаге. Ты не совершил предательства, а значит вряд ли будешь наказан. Но в будущем всё-таки постарайся задумываться, кому ты подчиняешься и в чём состоит твой долг как шиноби Конохагакуре.

— Слушаюсь, Советник-сама! — склонил голову Итачи.

— Ну-ну, Цунаде-тян, не будь так строга к мальчику. Он ведь исправится, правда Итачи?

— Да, мой Хокаге!

— Вот видишь, Цунаде! Ну а теперь, давай вернём в строй Шисуи. Итачи-кун, где его глаз?

— Орочимару, не торопись. Я закончила стационарную версию моей Инфуин и у нас есть чудесный подопытный образец.

— Ку-ку-ку, общение со мной тебе идёт на пользу. Итачи-кун, твоим заданием будет найти Наруто Узумаки и доставить его сюда. Учителям Академии скажешь, что это приказ Хокаге, а в качестве причины… Пусть будет то, что я недоволен их с Шикамару Нара соревнованием по расписыванию заборов. Нет, я не возражаю против того, чтобы в будущем Наруто стал Хокаге, да и языки пламени выглядят артистично, но, скажем, жители деревни беспокоятся.

— Слушаюсь Хокаге-сама.

*

Наруто знал, что его ожидает наказание. Он знал, что их с Шикой заставят убирать последствия вчерашнего соревнования. К сожалению, у них с Вечным Соперником вышла боевая ничья — краска закончилась гораздо раньше, чем вышло назначенное время соревнования. Пусть каллиграфическая (сестрёнка Хонока применяла нечестные методы, угощая раменом в Ичираку только после прилежных занятий по фуиндзюцу) надпись «Наруто Узумаки — шестой Хокаге Конохагакуре» требовала меньше времени и краски, чем «Пусть в сердце каждого шиноби пылает Пламя Юности и Весны», а значит Наруто успел сделать больше надписей, но у Шикамару были крутые языки пламени, поэтому эстетически работа Наруто проигрывала. По обоюдному согласию было решено считать результат состязания боевой ничьёй.

Узумаки совершенно не удивился появлению Анбу в белой кошачьей маске. Он не удивился, что тот потребовал у Ируки-сенсея Наруто для визита к Хокаге. Он даже посчитал справедливым, что вызвали только его, лишь порадовался, что Шикамару спасся от наказания. Но что его безмерно удивило, что они направились не к башне Хокаге, а к госпиталю, месту, в котором Наруто бывал чаще всего после дома и Академии.

— Анбу-сан, скажите, вы ничего не перепутали? — спросил Наруто.

— Хокаге-сама и Цунаде-сама тебя ожидают именно там, — ответил Анбу.

Они промчались по улице, заскочили в госпиталь, зашли в кабинет мамы Цунаде и оттуда спустились под землю на незаметном лифте. Маршрут Наруто был знаком досконально, поэтому подозрительные мысли по поводу этого странного Анбу постепенно отступили.

— Мама Цунаде! — обрадованно завопил Наруто. — Тётя Марика!

Наруто выскочил из-за спины Анбу и кинулся в объятия двух женщин. Через некоторое время он обернулся и увидел, что в просторном исписанном кучей символов помещении находятся не только они. На стуле сидел незнакомый шиноби с окровавленными глазницами, над ним возвышалась стройная фигура в белом хаори и большой квадратной шляпе.

— Дядя Орочимару! Ой, извините, Хокаге-сама! — завопил Наруто. — Я прошу прощения! Шика ни в чём не виноват, это я предложил состязание!

— Ку-ку-ку, Наруто-кун! Я не слишком злюсь, но ты постарайся воздержаться от подобного. Жители Конохи почему-то нервничают. Наказания не будет, но вам с Шикамару-саном завтра придётся состязаться, кто больше ваших надписей закрасит. Мы можем, конечно, дать миссию команде генинов, но, согласись, это будет несправедливо.

— Слушаюсь дядя… Хокаге-сама! — воскликнул Наруто.

— Я тебя позвал не для этого, — на лице Хокаге заиграла змеиная улыбка. — Видишь этого раненого шиноби? Это Шисуи-сан, он пострадал в сражении с предателем. Твоя чакра опять должна сослужить службу деревне.

— Я не подведу дя… Орочимару-сама! — обрадованно запрыгал Наруто.

— Очень хорошо. Вы с Марикой-сан будете подпитывать эту печать. Ты добился впечатляющих успехов, Наруто-кун, но всё же твой контроль пока что недостаточен, так что без твоей тётушки не обойтись.