Мистификсация

Я совсем, было, собрался на выход, за дверную ручку уже взялся, да вспомнил о главном:

- И ещё, брат.... Этот несчастный... как бишь его?

- Андрей.

- Да, Андрей. Он хороший бухгалтер?

- Не то, чтобы хороший, но дело знает. А что?

- Во внутренних вопросах Подковы ты полный хозяин, брат Кир. Тут я могу лишь советовать. Мой тебе совет - назначьте его казначеем. Это ничего, что он столь недоверчив - казначей просто обязан обладать подобным качеством. Да, к тому же, - тут я ещё потянул паузу, пристально глядя Кириллу прямо в глаза, - будучи занят делом, он не будет отвлекать от дела других.

Вот таким вот способом наша троица и внедрилась в самое сердце Подковы. Ребята, узнав о нашем договоре с Кириллом, поначалу, было, взвились. Особенно Андрон, которому совсем не улыбалось тратиться на общую затею. Но стоило мне упомянуть о проценте, выбитом мной из "андрюхиной кассы", как все возражения отпали незамедлительно.

- Правильно, - одобрил Тимоха, - не одним нам разоряться на эту затею. Компенсируем затраты!

Весть о происшествии в магазинчике облетела город в течение недели. Кирилл сделался тайной знаменитостью всего района. Говорят, даже глава администрации нашёл время полюбопытствовать о случившемся. Месяц спустя, в Подкове насчитывалось уже сто двадцать постоянных членов, так сказать, перманентных сторонников Благого Духа. А бюджет подскочил к пятидесяти тысячам.

Подкова взялась за расширение зала. Внутренние переборки были решительно сломаны, стены оштукатурены, непрезентабельное произведение деревенского печника уступило место роскошному камину из шамотного кирпича, облицованному настоящей мраморной плиткой. Плитку пожертвовал охранник одной из строительных фирм; по увереньям Андрона, здоровенный жлоб, наивный, как истинный дегенерат. Второй придурок отвалил Подкове два кубометра пиломатериалов, третий припёр большущую картину с намалёванными концентрическими окружностями неправильных форм. Он заявил, что так он видит мысль Заратуштры.

Группа энтузиастов , знакомых со столярным делом, принялась за массовое производство кресел для собратьев. А, поскольку места для такой прорвы сидений явно недоставало, воспользовались высотою потолка, смастерили галерею для тех, кто бывал на сходках от случая к случаю. Но это для торжественных сборищ. Обычно заседания Подковы на заседания не походили абсолютно. Устраивался шведский стол; присутствующие наливали себе чайку, накладывали сдобу на маленькие деревянные подносики и слонялись по залу, подыскивая себе подходящих собеседников. На галерее, пользуясь полутьмой, флиртовали в открытую.

Поскольку народу набегало порядочно, каждый старался как-то выделиться среди прочих. Дамы цепляли на пальто всевозможные броши, мужчины предпочитали значки. В ход пошли имена, вроде, "сестры Белочки", "Фламинго", "Лисички", "брата Форварда", "Спартака", "Серебряного Парашютиста". Андрюху называли по должности, Кирилла по титулу в торжественных случаях а в обиходе - просто и демократично - "брат Кир". Титул Стеблова сократили до "Стража Луны", Василия Петровича переименовали в "Нефритового Часового", а последнего оставили без изменений.

Структура Подковы приобрела ярко выраженный иерархический вид. Во главе нее, безусловно, и непререкаемо стоял "Послушник Младших Арканов"; ступенькой ниже расположилось "ядро" - Стеблов и Василий Петрович, выполнявший роль "телохранителя" Кирилла при нашей первой встрече. На той же ступеньке, но, если так можно выразиться, прилепились третий соратник Кирилла и Андрон - "Казначей". К мнению этой четвёрки был вынужден прислушиваться "сам Кир".

Третий уровень заполняли свидетели нашего с Андрюхой конфликта - "старожилы", "мантия". Этим, как своеобразной гвардии, дозволялось некоторое фрондёрство, известное панибратство по отношению к верхушке Подковы. И, наконец, "корона" - чернь братства, безгласная и восторженно покорная. Эти не то, что против Кирилла, поперёк Андрона вякнуть не смели. Подискутировать с кем-нибудь из "мантии" средь них считалось верхом геройства.

К середине второго месяца с момента создания Подковы наш ас-провокатор подкинул Кириллу очередную идею - во-первых, собираться по средам и субботам. Во-вторых, отказался принимать взносы от главы Подковы, а в-третьих, настоял на снижении "входного пожертвования" со ста до восьмидесяти рублей. Он сам додумался до этого, сам рассчитал ожидаемый эффект. От подобной реорганизации наша собственная доля увеличилась на четыре тысячи рубликов. И как оказалось, слишком поскромничал в выкладках. Ай, да бухгалтер! Ай, да хитрец!

Выждав два месяца, я созвонился с Кириллом и назначил встречу в пятницу - в пятницу Тим был свободен. Присутствовало "ядро" Подковы, плюс, уполномоченный от "мантии" некий "брат Космонавт". По сценарию, я сначала намекнул на возможное повышение статуса Подковы. Потом расспросил об успехах в деле народной любви к Ахурамазде и его великому пророку. И уже в самом конце поинтересовался презренным металлом. Андрон с готовностью выложил свои гроссбухи и, давясь от бережливости, свойственной каждому уважающему себя казначею, отслюнявил мне мало не двадцать "штук" Сторублёвыми купюрами, собака такая!

Я распихал бумажки по карманам плащаи, заново обнадёжив Кирилла в дальнейшей карьере на ниве мистического администрирования, скорёхонько унёс ноги. Ну как, скажите вы мне, было не отметить подобный фурор?!

В ночь с субботы на воскресенье, дождавшись закрытия Подковы, мы доставили Андрюху на дачу предков, где уже вовсю кашеварили наши хорошенькие половинки. В багажнике скромно расположилась тугая сумища с коньяком, коллекцией ликёров, икрой и прочими "сервелатами". Ну и коробка шампанского для дам - это святое. А ещё в награду за проявленный профессионализм, мы разрешили Андрюхе первым преподнести своей Любаше не роскошное, но вполне приличное колечко.

Короче, всё было по первому сорту! Пили, танцевали, любили, парились в баньке, голышом носились по раннему снегу, снова танцевали.... Утихомирились к вечеру, развезли по домам усталых и счастливых наших красавиц. Вот это жизнь!

Вечером во вторник Кириллу позвонил Дюр и объявил о присвоении титула "Рыцаря Внешнего Круга" ему лично, а также повелел отныне переименовать Подкову в Колесницу с правом создания восьми Колесниц. Метастазы заговора потянулись вширь. Андрон информировал нас о великом ликовании новоявленной Колесниц, о появлении на сходках иногородних гостей, о переговорах, ведущихся Кириллом.

- Не следует торопиться, - вещал наш "мата-харя", развалившись в кресле. - Пусть Кирька со штабом своим мозги им покрепче промоют, а то что-то не больно-то они верят в наше могущество.

А мы и не торопились - мы готовили новую "акцию". Для её выполнения нам требовалось не только время, но и помощник, "подставка". Даже две. Андрюха вычислил для нас одного из иногородних приятелей Кирилла - человека не очень доверчивого, но и не слишком скептичного. Он тоже занимал какую-то должность в своём городишке. Тим грамотно проследил, где он живёт, вычислил маршрут "дом-работа" и "работа-дом", а также самостоятельно рассчитал сценарий очередного представления.

Дальше всё покатилось, согласно намеченному сценарию. Я созвонился с "Киром" и попросил его собрать иногородних членов Колесницы. На встрече присутствовали также "ядро" и "мантия". Обстановка была таинственной до невозможности, удручающе серьёзной. Я пробыл недолго; настоятельно просил отыскать человека, носящего на левом лацкане верхней одежды медное кольцо, и сообщить Кириллу, буде отыщется. Кириллу же велел оповестить меня известным ему способом.

Андрон "естественно" полюбопытствовал, почему всё идёт исключительно через Кирилла. На что я принародно объявил об особенностях ауры "Рыцаря Внешнего Круга", позволявших ему в известных случаях связываться с "Арьяшпой", и пригрозил Андрону вторичным изгнанием "беса Противоречия", чем вызвал в зале заметное оживление. Потом попрощался и отбыл, унося в карманах больше десяти тысяч рублей. Это было в субботу.