Карадаг

- Будет что вспомнить на Северах!

Судёнышко угрожающе раскачивалось, заставляя пассажиров ахать и хвататься за скамейки, когда очередной герой прыгал с борта в море, но оверкиля всё-таки не последовало.

Пухленькая конопатая девица в алом сарафане и соломенной шляпке, сидевшая рядом с Инной, кокетливо и чуть капризно заявила, глядя на капитана:

- Я бы тоже хотела... но мне надо переодеться.

- Прошу! - капитан широким жестом показал ей на маленькую каюту у себя за спиной. - Старпом может вам помочь, хотите?

Лицо его снова было совершенно серьёзным.

- Нет, спасибо, я как-нибудь сама, - отпарировала девушка, неловко пробираясь вдоль борта к каюте и хватаясь сперва за плечи сидящих, а потом - за руку капитана, которую тот протянул ей, помогая забраться в каюту.

Максимка тем временем уже вскарабкался на борт, отфыркиваясь, мотая мокрой головой и сияя неизменной улыбкой. Он галантно подхватил под локоть вынырнувшую из каюты девчушку, на которой вместо алого сарафана теперь красовалось алое бикини.

- Спускайтесь вот сюда, сеньорита, не бойтесь.

"Сеньорита", а не "мадам", - отметила про себя Инна, рывком подымаясь со своего места, пока все зачарованно глазели на пышные прелести повизгивавшей и ойкавшей от страха девчушки. Максимка, даже не натянув своих лиловых шаровар, всё с той же галантностью помогал ей изящно спуститься с борта.

Под льняными брюками "капри" и белой блузкой у Инны был надет купальник. Не бикини, конечно: сплошной, тёмно-синий, подчёркивавший - и она это прекрасно знала - все изгибы тела, которое, невзирая на "мадам", было постройней, чем у только что плюхнувшейся в воду рыженькой "сеньориты".

Не глядя на капитана и на прочих зрителей, которые теперь с удивлением и вспыхнувшим интересом уставились на неё, Инна прошла к борту, осторожно переступая по палубе раскачивавшейся "Фортуны" босыми ногами и на ходу скручивая волосы в пучок на затылке.

Взгляд капитана обжигал ей спину. Она знала, точно знала, что он смотрит ей вслед. Пусть смотрит.

Она не отказалась от робко протянутой ей Максимкиной ладони. Опершись на его руку и по-прежнему не оборачиваясь, она оттолкнулась от борта и ласточкой сиганула в море. В зеленоватую, бирюзовую, аквамариновую, волшебную воду у Золотых - Чёртовых - ворот.

Прохладная вода на миг ослепила и оглушила её, сомкнувшись над головой, волны качнули её, относя ближе к почерневшему борту шхуны. Инна сделала несколько сильных гребков руками и вырвалась из глубины на залитую солнцем поверхность моря. Она всё ещё плохо различала то, что происходило вокруг. Гомонили пассажиры на шхуне, кричали чайки, рассекая напоенный солью воздух.

- Смотрите, вон там дельфины! - радостно закричал кто-то сверху.

- А вдруг акулы?! - раздался другой, испуганный, возглас.

Инна повертела головой: и в самом деле, неподалеку волны рассекал чернеющий плавник. Татуированный мужичок-северянин и толстый дядечка уже взбирались на палубу шхуны по сброшенному Максимкой веревочному трапу, подталкивая перед собой девчушку в алом бикини.

Инна не испугалась. Она знала, что это дельфины. И что они её не обидят, тоже знала. Это же не люди. Один из них проплыл совсем рядом, чуть задев её бедро своим шершавым боком.

Как странно. Она всегда считала, что у дельфинов шкура - кожа? - гладкая и скользкая. Дельфин скосил на Инну большой круглый глаз, вполне доброжелательный.

- Влезайте, влезайте обратно! - наперебой кричали люди с борта и протягивали Инне руки.

- Поднимайтесь на борт! - приказал строгий голос, а загорелая рука, тоже протянутая к ней, оказалась рукой капитана. Тот, выходит, даже бросил штурвал ради неё? Инна, ещё немного помедлив, ухватилась за его жёсткую ладонь и неохотно вскарабкалась наверх по колючим верёвочным перекладинам.

Пассажиры охали и ахали, глядя то на Инну, то на продолжавших резвиться рядом со шхуной дельфинов.

- Как будто в океанариуме, на представлении, - с завистью протянула пожилая жена толстого дядечки, накидывая тому на плечи большое полосатое полотенце. - Бывает же!

- Редко, но бывает. Девушке повезло... С якоря сниматься! - сумрачно скомандовал капитан, возвратившийся на своё место у штурвала, и прикрикнул на завертевшегося юлой Максимку, вознамерившегося было проводить до каюты рыженькую купальщицу. - К якорю, сказал!

Инна переодеваться не стала, хотя все показывали ей на каюту. Она накинула враз промокшую белую блузку поверх купальника - брюки надевать не захотела, надеясь хоть немного подсохнуть по пути в Коктебель. Снова ни на кого не глядя, она заново собрала влажные волосы в подобие причёски.

На обратном пути рыженькую девчушку всё-таки укачало. Старпом и Максимка засуетились вокруг неё, предлагая воду и массаж, пока на них не прицыкнула сперва Инна, а потом - капитан, уже не рассказывавший карадагские байки, а включивший какую-то попсню по судовой трансляции.

- Ой, как стыдно, никого не укачало, только меня, - виновато проговорила рыженькая, поворачиваясь к Инне.

- Ничего страшного, - бодро утешила Инна. - Может, это и не морская болезнь вовсе. Может, вы просто что-то не то съели на набережной.

- Нет, мою маму тоже всегда укачивает, поэтому она со мной и не поехала, - вздохнула рыженькая и встрепенулась, враз ободрившись. - Вон она меня встречает. Мама! Мама! - и замахала рукой.

"Фортуна" быстро приблизилась к причалу, на котором выстроилась новая очередь желающих прокатиться вдоль Карадага на "настоящем пиратском корабле". Пассажиры резво соскочили со своих мест и потянулись к сходням, где уже поджидали Максимка и старпом, помогавшие им спуститься с борта.

Инна замешкалась и пошла мимо капитана одной из последних.

- Спасибо, было очень интересно, - сухо обронила она, впервые прямо взглянув в его яркие прищуренные глаза.

- Здесь. На причале. В десять, - негромко и отрывисто проговорил тот, не отпуская штурвала, словно шхуна всё ещё была в открытом море.

- У меня закончилась экскурсия, я уезжаю, - отрезала Инна, солгав. Она ездила по Крыму сама по себе.

- В десять, - непреклонно повторил капитан.

* * *

В десять вечера набережная была ярко освещена и всё ещё полна безмятежно фланирующих по ней туристов. Инне показалось, что их стало даже больше, чем днём. Прямо на огромной деревянной бочке вовсю наяривал какой-то армянский ансамбль - свистела зурна, мягко грохал барабан.

Каблуки скользили по сырым доскам причала, возле которого в числе других яхт и яликов, освещённых разноцветными фонарями, мерно покачивалась на волнах "Фортуна". "Весёлый Роджер" был спущен, и клетки с попугаем на палубе не оказалось. Как и матроса, и старпома. Навстречу Инне поднялся только капитан.