Академия относительности

Дроу хмыкнул и вновь поднял на меня взгляд. Только теперь в глазах не было той холодной пустоты, там опять плясали искры и их становилось всё больше. А ещё там пробуждалось и что-то иное, кроме его извечного паршивого сарказма. Кажется, там просыпалось что-то до Коварного похожие на голод. Так что я почти не удивился, когда он, не отрывая взгляда, склонился ближе и вобрал кончик губами.

Сдавленный стон сорвался сам собой. Его губы только казались холодными и жёсткими, а на самом деле они обжигали влажным жаром. По спине прошла очередная волна, когда к губам присоединился и язык — едва касаясь, просто обозначая своё присутствие. Я почувствовал, что начинаю уплывать, но продолжал смотреть сверху вниз в его всё более затягивающие глаза. Он немного отстранился, от чего сразу стало холодно и подступило разочарование — только подразнить? Но все оказалась интересней — Лину потребовался простор для действий, так что он начал стягивать с меня штаны.

Этого оказалось недостаточно, чтобы одуматься. Так что как только с одеждой было покончено, Лин вернулся к начатому. На этот раз он вобрал член чуть глубже, но всё еще недостаточно глубоко, ровно так, чтобы не давать спуску, чтобы опьянять похлеще самого крепкого алкоголя. Его язык творил что-то совсем запредельное — лизал, изучал, гладил, дразнил головку, проникая во все впадинки и приходясь по всем складкам. А губы продолжали удерживать где-то посередине, все туже и туже сжимаясь. Это был далеко не первый минет в моей жизни, но такое… Бездна его знает, где Лин мог набраться опыта, учитывая его предпочтения. Α может он просто проецировал на меня то, что ему самому хотелось? Это лёгкое удивление было последней связной мыслью, так как дроу решил, что пора переходить к более активным действиям. Резко, без всякого предупреждения он насадил свой порочный рот на член во всю длину.

Меня просто подбросило в кресле, выгнуло в крэшшшеву дугу. А потом понеслось — он сосал с полной отдачей, так как никто, заглатывая, облизывая, сжимая, помогая себе иногда рукой. Вскоре мокрыми были и мои яйца, а он решил полностью вынести мне мозг — стал их лизать, нежно, но очень настойчиво. Всё, меня нет. Я давился стонами, пытался не кричать, но это было почти бесполезно. На остатках разума удалось выдохнуть:

— Я сейчас кончу.

Лин остановился лишь на секунду:

— Так быстро?

Захотелось стереть в Бездну эту кривую ухмылочку, как он сейчас стирал грани между нами. Руки сами зарылись в его волосы и потянули голову обратно. Лин лишь хмыкнул, совершенно не сопротивляясь и принялся с удвоенным усилием сосать и лизать. Я так и не понял какую кнопочку он во мне нажал, но меня накрыло совершенно восхитительно и барьеры спали. Всей своей инкубской сущностью я потянулся к нему, а там меня ждало возбуждение — Лину явно нравилось то, что он делал, он получал от этого кайф! Ебааать… наш гомофоб ловит кайф, отсасывая мне, Принцесске! От этой мысли удовольствие стало во стократ ярче, и я не выдержал, сознание взорвалось сверхновой, и я сам задолбился в его глотку. А Лин и не подумал отстраниться, он усердно всасывал, глотал так, что я чувствовал спазмы в его горле и продлевал, и продлевал мою агонию пока я не сломался и не отпустил силу.

Его откинуло от меня в дуге оргазма. Голова запрокинулась, глаза закрылись, но он удержался вертикально, только хриплый уже не стон, а крик срывался и срывался с его пошлых, наглых, таких заманчивых губ. Это было тааак… так, что я не выдержал, соскользнул к нему и накрыл его рот своим вбирая этот крик-хрип. Я глотал его удовольствие, приправленное привкусом собственной спермы как пьяница дорогое вино и не мог насытиться, от чего наш совместный оргазм длился долго, чертовски долго. Кто же знал, что он тоже эмпат?

Когда я наконец почувствовал, что ещё немного и просто выпью его до дна, он уже успел обмякнуть в моих руках. Смешок вырвался сам собой — н-да, Принцесска ухайдохала грозного война. Дважды. Двумя разными способами. Впору собой гордиться. Но лучше собраться с мыслями и свалить. Когда Лин очнётся, не исключено, что всё предстанет в другом свете. А мне сейчас не хотелось разборок. Нужно было сперва разложить все произошедшие по полочкам и понять, как быть дальше. Прежде, чем встречаться с очнувшимся Лином. Так что валим, валим пока не поздно.

Только перетащу эту тушку на кровать, а то оставлять на полу как-то совестно. Легко сказать, но Бездна как трудно сделать. Этот здоровяк только на вид казался худым и жилистым, а на деле весил как тот конь. Пришлось изрядно попотеть, пока я втащил его на кровать, пару раз была мысль завалиться рядом наплевав на здравый смысл и инстинкт самосохранения, но взгляд на мускулистую грудь и бессознательно сжимаемые кулаки быстро отрезвил и опьянил одновременно — очень живо представилось, как в этих руках окажется моя коса, как он выгнет меня пока будет…

Так, натянуть штаны и ходу-ходу, пока меня тут не натянули. У двери ждал сюрприз — дроу не замкнул за собой защиту, так что выйти удалось неожиданно быстро. Оставить что ли подарок на долгую память? Ладно, заслужил. Я себе представляю, как «обрадуется» Лин, когда поймёт, что это действительно я взломал его защиту. Да не просто взломал, а подсадил кусочек собственной формулы, которая сейчас позволила мне закрыть контур за собой, так как мог сделать лишь хозяин комнаты…

Келлин.

Очнулся я в своей постели, когда ночь полностью вступила в свои права. И первая же мысль заставила застонать. Я добровольно отсосал парню. Нет, не так. Я йелла Келлин Цаде, Поющий Убийца, сын последнего Хранителя Севера отсосал непризнанному кровнику — йелла Раэлю Вауу, Белый Вихрь, брату первого Герцога Севера.

Кто бы знал… Хотя, что это я — все уже знают. У этого нашси хватило наглости объявить о цене прямо при свидетелях. Надо было видеть вытянувшиеся морды Братьев… Они уже прикидывали как будут оттаскивать меня от Принцесски, а этот его дружок — Мариэль — даром, что Пресветлый, готов был защищать гаденыша до последнего. Как же я их всех удивил своим согласием… Но больше всех удивился Раэль. До последнего не верил, что я таки сделаю это.

Я и сам не верил. Но почему-то, когда Принцесска нахально уставившись выплюнула в лицо это слово, «минет», вместо праведной ярости меня накрыло совсем другое чувство. Возбуждение. Густо замешенное на неверии, приправленное ноткой восхищения его безбашенностью, но всё же возбуждение. Вот так. Я белая ворона среди дроу, презирающий мужеложцев, ощутил шевеление в штанах от одного предложения отсосать. Хотя нет. Не так, не просто отсосать, но ублажить Раэля.

Οстается только закрыть глаза и бессильно застонать — я попался. Попался на крючок, как последний дурак. Ледяной Инкуб может записывать и меня в свои жертвы. Запоздало предупреждение нарзи Мийате. Я хочу Вауу. До одури. И, кажется, мне уже класть на месть. Какая в Бездну кровная месть, если всё, о чём я могу думать — это как именно я хочу ему вставить. И куда. Или отсосать.

Тем более, что это оказалось неожиданно приятно. И если, заходя в комнату я и сам был ещё не до конца уверен, то стоило увидеть его испуганные глаза и подрагивающий член, как возбуждение переросло в настоящую потребность — прикасаться, руками, языком, губами. Мне нестерпимо захотелось узнать, как он стонет, как теряет себя, как кончает, каков он на вкус…

Крэшшш… С такими мыслями стояк никогда не спадет. Да-да, я спустил в штаны, как юнец впервые прикоснувшийся к голой груди, но возбуждение и не думало сходить. Принцесска меня конкретно завела, хотя стоит быть честным с самим собой — это я сам завелся, отдавая всего себя ласкам. И мне было непростительно хорошо. Не покидало ощущение, что всё, что я делаю зеркалится на меня, только еще и усиленно. Ну да — эмпат и инкуб. Οтличная парочка, если не контролировать себя, то можно залюбить друг друга до смерти. И скорее всего до моей — это ведь я отключился как припадочная девица.

Кажется, я выполнил домашнее задание Мастера Вузкаха, догадки о способе «питания» теперь переросли в уверенность — они умеют жрать нашу похоть, превращать её в силу и не только для себя: мои резервы были полны чистой, незамутнённой энергией…