Север. Цитадель

Забылся я совсем ненадолго, всего на несколько часов, так что глаза открылись еще до того, как рассвет постучался в высокие окна. В нос тут же забился тонкий аромат Ρаэля, его кожа пахнет чем-то восхитительно вкусным. Ладно, как бы ни хотелось остаться подольше, нежно разбудить, увидеть сонное изумление в глазах, но надо вставать. Да и не время, я же всё решил уже. Лишь лёгкий поцелуй в оголённое плечо, закутать в одеяло поплотней и еще одно быстрое касание губами, теперь уже в полураскрытый розовый рот — как же сладко впитать этот нечаянно вырвавшийся вздох-стон… Вот так, несколько часов сна рядом, немного невинных ласк и мой резерв почти полон. Якорь. Даже без полной инициации. Это же какой уровень совместимости у нас? Впрочем, чему я удивляюсь — кровные родственники первого порядка. Именно поэтому такие взаимоотношения никогда не запрещались, лучше якоря не найти… Да и не хочется.

Всё, прочь. Пока моя решимость подождать не дала трещину. Мелкому еще нужно хоть немного освоиться, хоть немного понять, ЧТО такое на самом деле инкуб. Пусть Наставник даст ему книги, а я помогу отринуть лишнюю скромность. Но медленно, аккуратно, привязывая прочно, навсегда.

Размышления и планы на будущее ничуть не мешали войти в личные покои, ополоснуться и переодеться, спуститься к первому завтраку. Α там уже ожидала Ингольда и часть наиболее энергичных гостей. Да, из Ингольды получилась бы великолепная Герцогиня, свои обязанности она знает и исполняет безупречно. Вот и сейчас, высокородная йелли порхала между столиками с чашкой чая и весело что-то щебетала то одному, то другому гостю. И не скажешь, что ей уже больше сорока лет… Север умеет заботиться о своих людях, а она точно чистокровный человек. Любой смесок, даже с толикой высокой крови, красив. А Ингольда… Ингольда даже не хорошенькая — высокая, немного грубовато сложенная, почти лишённая женственности и притягательных форм, со столь же тяжёлыми чертами лица. Тем забавней было наблюдать, как этот почти войн исполняет обязанности радушной хозяйки, светской йелли на утреннем чаепитии. Впрочем, в Ингольде есть, и кое-что действительно красивое — молочная кожа, копна золотистых с рыжинкой волос, большие голубые глаза и хорошо поставленный голос. Вот этим глубоким, густым каким-то голосом она и очаровывает собеседников, так что думаю, что все уже забыли о вчерашнем происшествии и с нетерпением ждут охоты.

— Дорогая супруга, ты прекрасна, как никогда!

Ингольда спешно развернулась ко мне, от чего подол бежевой амазонки, которая, кстати, ей совершенно не шла, мазнул по соседним стульям.

— Йелла Герцог! Доброго вам утра! Желаете чаю?

— Да, будь так добра.

Обычная вежливая беседа вежливых супругов. Скучно, обыденно, но необходимо для соблюдения приличий, о которых так печётся бывшая йелли Бьерн, нынешняя…не пойми кто. Н-да, у нас смешанные браки — это само воплощение несправедливости. Это если смотреть с точки зрения консортов, а вот с точки зрения Дома, всё закономерно — править может только тот, в ком семя сильно. Магия хранит нас от смесков, а законы от потери власти вследствие вынужденных политических браков. Никогда во главе Великого Дома Вауу не встанет никто кроме истинного инкуба. Пафосно, но таковы реалии. Надеюсь, Ингольда и её отец это понимают, если нет, то тогда они действительно первые кандидаты в заговорщики…

ГЛАВΑ 8. Нисходящие лавины и приходящие сокровища. Иллири

Охота шла полным ходом, по самому обычному сценарию — егеря йелла Дайгрима профессионально подняли несколько крупных северных оленей и погнали их на группу всадников. Наша задача была относительно проста — перехватить их у самого подлеска и, отделив молодняк от взрослых, расстрелять добычу из арбалетов. На оленят охотиться не разрешалось, их нужно было поймать живыми и доставить в замок для дальнейшего откорма и дрессировки — в самые холодные дни зимы именно они заменяли коней в упряжках саней.

Но что-то пошло не так. В какой-то момент гончих что-то отвлекло или насторожило и вместо подлеска они погнали добычу в сторону горного массива, который начинался всего в нескольких километрах от Цитадели. Ничего не оставалось, как принять изменившиеся правила игры и пустить коней параллельным курсом, держась всё же более светлой части леса. Скачка длилась добрый час, прежде чем удалось-таки отделить оленей и оленят. Последними занялись егеря и несколько йелли из более опытных в этом деле. Остальные же погнали лошадей дальше, глубже в начавшуюся гористую местность. Ещё через несколько километров, лес стали разрезать уже настоящие горы, так что вскоре лай собак отражался от высоких скалистых стен. Стоило бы повернуть назад, но азарт погони слишком сильно накрыл всех нас. Йелли Ингольда держалась совсем близко от меня, во главе охоты, остальная группа вместе с её отцом лишь немногим позади.

А потом сразу несколько событий случились почти одновременно: кто-то из охотников решил обогнать меня, и почему-то в самом узком месте между отвесных скал, отчего лошадь подо мной нервно дернулась в сторону, споткнулась на полном ходу. Естественно в седле я удержался, но вот упавшая на одно колено лошадь скачку точно не могла продолжать. Почти сразу после неудачного обгона, где-то чуть дальше громыхнул взрыв. Каменные стены вокруг нас затряслись, со всех сторон посыпались камни и целые куски гранита. Осознание того, что это очередное покушение пришло сразу, но я ничего не мог сделать, даже сбежать — одна нога застряла в стремени завалившейся лошади, так что пришлось немного повозиться, что бы хотя бы встать на ноги. К этому времени вся основная группа охотников уже спешилась, в центре стоял йелла Дайгрим и лихорадочно что-то выплетал, как я вскоре понял — универсальный щит. Плетение он закончил как раз вовремя — стоило только куполу засиять перламутровыми переливами, как в него со всей дури ударился огромный обломок скалы, а дальше камнепад пошёл сплошной лавиной. Трудно передать ощущения, когда смотришь на тонны камней над головой, от которых тебя отделает лишь призрачная граница, удерживаемая волей одного единственного мага.

Капли пота стекали по напряжённому лбу мастера-мага, но йелла Дайгрим полностью оправдал своё звание, купол продолжал сверкать и удерживать тонны камней над нами.

— Я не смогу долго держать щит. Мастер Марсикх…

— Уже плету.

Удары камней стали реже, но вся эта часть горы держалась на добром слове, а вернее на силе воли одного-единственного мага. Впрочем, нарзи Цаде действительно плёл что-тo, очень быстро, практически безостановочно крутясь вокруг себя. Больше никто не вмешивался, как бы ни хотелось помочь в спасении собственных шкур, неурочное встревание в чужую волшбу самая плохая услуга, и мы молча стояли, ожидая то ли спасения, то ли гибели. Внезапно прозрачная пленка щита мигнула и с неяркой вспышкой рассеялась, а йелла Дайгрим рухнул на колени:

— Я пуст.

Массив камней над нами угрожающе заскрипел, дёрнулся и… замер. А рядом с йелла Дайгримом кулем свалился и дроу. Всё его лицо было залито кровью — она шла и носом, и из глаз, и из ушей, но он нашёл в себе силы сказать пару сильно обрадовавших нас слов:

— Я их скрепил. Теперь это туннель. Прочный.

Целительница из Малого Дома Льернов, ещё одно наследие Цаде, уже склонилась над ним и латала его ауру, когда йелла Дайгрим быстро оглядевшись, спросил:

— Где Ингольда?

Её не было с нами. В туннеле была вся охотничья группа, кроме моей жены.

— Бездна, она была впереди…

— Ингольда, доченька…

Без лишних слов мы оба рванул в сторону, куда ускакала Ингольда. А там… там завал был еще страшнее, вот только не сдерживаемый щитом он осел сразу на горную дорогу.

Йелли Намарил, быстро просканировала камни и побледнела:

— Она ещё жива!

Завал разбирали все — кто руками, кто магией, мы спешили, как могли, но всё равно опоздали — к тому моменту как мы, наконец, откопали Ингольду, она была при смерти, никогда не забуду её последний взгляд и очень искреннее: