Блеск шелка

Несмотря на то что золотое время евнухов при дворе давно прошло и император больше не общался с миром исключительно через них, во дворце их осталось немало. И Анне ничем нельзя себя выдать. Они ни в коем случае не должны заподозрить, что она – самозванка.

Анна так долго и упорно пыталась подражать Льву, что начала терять индивидуальность. Она притворялась, будто терпеть не может абрикосы, которые на самом деле очень любила, и обожает приторные пирожные с медом, от которых ее тошнило. Однажды, увидев, как Лев взял в рот фундук и тут же выплюнул его, почувствовав отвращение, Анна не задумываясь в точности повторила все его действия. Она пользовалась его выражениями, подражала его голосу и презирала себя за это. Однако она перевоплотилась в евнуха ради собственной безопасности. В ней не должно было оставаться ничего от прежней Анны, иначе ее могут разоблачить.

Она чувствовала себя сейчас очень глупо, спеша по широкой галерее позади придворного, облаченного в темное одеяние, и огромных варяжских стражей. Анна надеялась, что ей удастся вылечить самого императора, воспользовавшись познаниями в медицине, которыми поделился с ней отец. А может, благодаря этому она сможет спасти Юстиниана? Отец бы понял и одобрил ее цели, однако проверил бы состояние ее рассудка, прежде чем допускать к больным. Что бы он подумал, если бы знал, чем она обязана Юстиниану? Когда отец умирал, Анне не хватило храбрости во всем ему признаться.

Придворный остановился, и перед Анной появился еще один человек – высокий, широкоплечий, длиннорукий. Гладкая кожа лица и причудливая грация выдавали в нем евнуха. Анна не смогла определить его возраст, но, без сомнения, он был старше ее. Кожа евнуха напоминала женскую – мягкая, предрасположенная к мелким морщинкам, а волосы не редели, как у обычного мужчины. Говорил он приятным низким голосом и обладал прекрасной дикцией.

– Меня зовут Никифорас, – представился евнух. – Я провожу тебя к императору. Если тебе что-нибудь нужно, мы принесем. Вода? Фимиам? Сладкие масла?

Анна на мгновение встретилась с ним глазами и потупилась. Не следовало забывать: этот евнух был одним из самых влиятельных вельмож Византии.

– Да, вода мне понадобится. И еще принесите масла, которые предпочитает император, – ответила она.

Никифорас отдал распоряжения слуге, стоявшему у дальней двери. Потом отпустил придворного, сопровождавшего Анну, стражу и сам повел ее дальше. У комнаты императора евнух остановился. Анне показалось, что, несмотря на ее маскировку, Никифорас видит ее насквозь и вот-вот скажет ей об этом. На одно ужасное мгновение она представила, как он обыскивает ее, перед тем как впустить к Михаилу. Вдруг Анна подумала о том, где именно может быть сыпь на теле императора. Ей не простят, если она, женщина, увидит интимные части его тела. У нее появилось желание признаться во всем сейчас, пока не стало слишком поздно. Анна покрылась пóтом. Кровь в ушах шумела так громко, что женщина некоторое время почти ничего не слышала.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «