Страница 7 из 38
- И смотрите по сторонам – мало ли, откуда сумасшедшие под дождем вылетают.
- Не беспокойтесь, дождь закончился, - ответил Герман вместо прощания.
- Он может опять начаться, - хмыкнула Даша, забрала велосипед и проковыляла к своей калитке: - До свидания!
Дверца скрипнула, и она скрылась во дворе. А Липкович развернул машину и поехал домой. Через магазин – без чая дядька мог даже во двор не пустить. К чаю купил «Наполеон» в двух вариантах и целый пакет полуфабрикатов. Поесть любили и дядя, и племянник. На Льве Борисовиче это никак не сказывалось, а Герман регулярно пользовался своим абонементом в бассейн.
Спать он ушел рано. Вернее, зло ворочаться с боку на бок. Заснуть не удавалось, перед глазами постоянно мельтешила Юлька, так что хотелось взять телефон и набрать ее номер. Чтобы просто услышать ее голос. Или услышать в ее голосе, что она соскучилась, а все обидное было сказано в порыве ссоры. Что там она ему говорила? Что он идиот, что она с ним чахнет, что он не способен не экспромт… На экспромт он не способен! Да он практически гуру экспромта!
Вот например… вот например взять и жениться… на первой встречной. Это же не входит в расписанную по минутам жизнь? Это вообще никуда не входит. Значит, жениться. Где взять первую встречную?.. Да хотя бы эта… Даша Чугай. Сама под машину бросилась. Чем не вариант?
Мысли Германа метались со скоростью лавины.
Оставалось придумать повод явиться в библиотеку – не Вольтера же листать в читальном зале, в самом деле! Сомнений, что она согласится, не возникло. Сельская библиотекарша и столичный врач. Кто в своем уме откажется? А если откажется? Надо вроде как поухаживать.
Наверное.
И тут он понял, что оказался в замкнутом кругу. Безрезультатно блуждая в нем, Герман, наконец, заснул.
Но следующий день был определенно днем Германа Валентиновича Липковича. По дороге в кухню он обнаружил забытый Дашей дождевик. Поэтому сразу же после завтрака столичный врач с дождевиком подмышкой отправился прямиком в библиотеку.
***
Утро, опять же на счастье Германа, было пасмурным. Потому дождевик вполне мог оказаться кстати. А благодарность тоже могла сыграть в плюс.
Библиотека располагалась на втором этаже двухэтажного здания в центре поселка, а на первом разместились многочисленные магазинчики, ателье, ремонт обуви, часов, зонтов и бог знает чего еще. Словом, нечто среднее между домом быта и храмом литературы. Еще лет пятнадцать назад здание полностью принадлежало библиотеке. Потом часть помещений сдали в аренду. Но арендованная площадь все росла, а библиотеке с каждым годом приходилось тесниться все сильнее.
В читальном зале сидело пару пенсионеров. У стола библиотекаря книгу сдавала девочка старшего школьного возраста. Даша заполняла формуляр и, не отрывая глаз, спросила:
- Выбрали, что еще возьмете?
- Ничего, Дарья Михайловна. На каникулы уезжаю.
- Хорошо вам, у вас каникулы, - рассмеялась Даша и, наконец, подняла взгляд.
- Приезжих записываете? – спросил Герман.
Он стоял у ее стола и улыбался. Слишком весело для этого пасмурного утра.
- Вообще-то… не положено, - виновато ответила Даша, забрала у девочки книгу, кивнула ей на прощание и снова повернулась к Герману. – Но… могу оформить на Льва Борисовича, если хотите.
Сегодня она выглядела иначе. Волосы были заплетены в замысловатую косу, начинавшуюся с одной стороны, оплетавшую голову по затылку и заканчивающуюся пушистым кончиком на плече. Лицо в форме сердечка – сейчас спокойное, не такое, как накануне – почти совсем лишено косметики. Только пухлые губы подкрашены блеском. На ней было что-то светлое, отчего она казалась еще моложе, чем вчера. И улыбка у нее сейчас не была вымученной. Даже наоборот – приветливой.
- То есть поддержание моего уровня культурного развития, пока я в отпуске в вашем поселке, я должен начинать с обмана? Интересно! – сказал Герман очень серьезно.
- Ну… уровень культурного развития вы вполне можете поддерживать и дома – у вас библиотека не хуже. Знаете, сколько книг сюда от вас перекочевало?
- Точная цифра мне неизвестна. А вы знаете?
- Нет. Могу посмотреть, если хотите. Но довольно того, что у нас теперь хранятся «Темные аллеи» 1946 года издания. Париж. В отличном состоянии.
- Да нет, не хочу, - он обвел взглядом помещение библиотеки.
Длинные, близко стоящие друг к другу стеллажи – так, что между ними разве что и протиснется такая, как Даша. Корешки книг всевозможных цветов, форм и размеров. На самом видном месте, за спиной библиотекаря, БСЭ – второе и третье издания. Столик, на котором лежат газеты и журналы. Потертое кресло. Допотопные плафоны двух ламп дневного света на потолке. И множество цветов на подоконниках.
- Вы у нас свой дождевик забыли, - заговорил Герман снова.
- Я знаю. Я дома заметила… Но неловко было звонить Льву Борисовичу по такому пустяку. Думала заехать, когда нога немного пройдет.
- Сильно болит? Давайте посмотрю.
- Не надо. Все нормально! Болит в пределах допустимого. Я утром снова обработала и перевязала.
- Сама? – удивился Герман и посмотрел на девушку внимательнее. И теперь заметил ее прическу, ярко очерченный рот и глаза удивительного голубого цвета. Увиденное ему понравилось, и он улыбнулся.
- Сама, - засмеялась Даша, будто сказала что-то очень смешное, но тут же смутилась. – Мы в некотором роде коллеги… вернее не то чтобы… но… - она замолчала, перевела дыхание, собралась с духом и выпалила: - Я окончила ветеринарный техникум. Правда, ни дня не работала по специальности, но повязку наложить в состоянии.
- Зачем же учились? Шли бы на библиотечный…
Даша резко помрачнела и зачем-то завозилась с оставленной предыдущей посетительницей книгой. Снова посмотрела на формуляр, на обложку. Потом вскочила со стула и, неловко кивнув Герману, проковыляла куда-то вглубь помещения, между стеллажами. Однако вернулась быстро. Без книги, зато с улыбкой.
- Так получилось, - заявила она. – Техникум закончила, у нас в поселке единственная ветеринарная клиника. Туда без диплома о высшем образовании меня точно никто не взял бы. А в библиотеке место было, вот и… А вы доктор чего?..
- Головы, - рассмеялся Липкович. – Даш, а вы до которого часа работаете?
- До шести, как все.
- Я приглашаю вас на прогулку. В шесть.
Улыбка стерлась с ее лица, и она замерла, глядя на него. Очень внимательно и настороженно. Потом покосилась на свои ноги, сейчас спрятанные под свободными светлыми брюками, и ответила: