Страница 12 из 42
- Как здоровье Ивана Акимовича - поинтересовался Добрынин.
Что он ещё знает? Кто же ему уже что-то доложил? Да чего это я туплю, явно же бумаги и письмо от Мальцева были.
- Неделю назад всё было хорошо - приходится шипеть. Глава - лицо официальное. Кто его знает, где аукнется. - Вот вас не забывает, просил поклон передать, передал послание и мыло. Только-только начали выпускать пробную партию, на пробу так сказать.
Безликую инструкцию я написал сам. Надеюсь, Мальцев меня не съест за это самоуправство. А два лучших куска мыла уже из своих запасов. Тут чиновникам давать подарки принято, называются поминками.
- Любопытно. Очень хорошо. Передадите от меня поклон, когда увидитесь и благодарность за заботу - несколько раз перечитав инструкцию, говорит Николай Николаевич.
- Ещё он забыл написать про постоянное употребление жителями чеснока и лимона - добавляю.
А дальше я был посвящён в ту ж..., которую я попал. Из-за "неумелого обращения и неспособности навести лад на своей территории, приведшей к крупным выступлением крепостных крестьян у помещика Кологривова изымается поместье из его собственности, как ранее уже было заложено". Выделена компенсация в 6 тысяч рублей и штрафом в 3 тысячи, в пользу государства, за оказанные особые услуги и так далее.
Ох, точно афера. Имение стоит намного дороже, пусть и захолустье, но всё же не так и далеко от Москвы. Нет, это по меркам 21 века не далеко, а сейчас это неимоверная глушь.
- Это не совсем правильно, но так будет лучше. А то-с....холопы и зашибить могут. Вон его старосту зашибли, почти до смерти - рассказывал Николай Николаевич.
Ну с... спасибо, Иван Акимович. За мои же деньги подсунул мне и восставших крестьян, и наверняка полностью разорённое имение.
- Я бы хотел прикупить небольшую мастерскую в городе для производства оружия, но со свободной землей к ней - говорю, немного обескураженный известием.
- Иван Акимович об этом писал. Я подготовил список, можете ознакомиться - протянул мне лист желтой бумаги глава города.
- А что с ними? - читаю список из 12 позиций.
- Умерли от холеры, не оставив наследников - Добрынин.
- Я возьму? Сейчас съезжу, посмотрю и определюсь.
Получаю кивок. Не прощаясь, ухожу. Захватив Фёдора, едем смотреть "свободные дома и мастерские".
Еду на лошади, кручу головой. Тула, город не маленький современным меркам, тысяч сорок, наверное, и будет. А может и больше. Раскинулся на обе стороны реки Упы. В прошлые разы у меня всё было сумбурно, хотя и сейчас - не сахар. Наблюдаю полнейший разнобой в городских постройках. Встречаются даже старые избы, наполовину вкопанные в землю. Есть и многоэтажные дома, и даже очень не маленькие. В основном это дома дворян, купцов и богатых оружейников. Но эти уже новой, "современной" постройки. Дома дворян сразу выделяются колоннами, как огромный каменный дом городского головы. Недалеко деревянный дом-сарай дворянского собрания. Город контрастов - сделал я вывод.
Но понять жителей можно. Сильнейшие пожары 1834 года уничтожили большую часть Тулы, и нанесли значительный ущерб. Как потом я узнал в 14 миллионов рублей. Много жителей остались без всего накануне зимы. Выделенных 120 тысяч рублей из столицы на новую застройку, ситуацию сильно не исправили. Часть их банально просто разворовали. И даже приезд царя с проверкой ничего не дал. Но, несмотря на все несчастья, Тула строилась. Вот и получалось, что временные уродливые избушки соседствовали с каменными домами. Правда и большинство этих домов тоже архитектурой не блистали, даже новые дома. А тут опять несчастье. Сначала холера 1847 года, пришедшая из Казани и повторение эпидемии, уже в этом году. Часть лавок закрыта. Сейчас холера в Туле пошла на спад. В этом году она была и не такая сильная, но унесла с собой почти пятую часть жителей за два прохода, как мне рассказали. Холера заставила городских чиновников принять меры и расклеить распоряжение, которое я уже видел. Много встречных ходит в повязках, намазанных тёмной вонючей мазью, или чем они там их мазали?
Рассматривая здания, подумал. Вот разбогатею, я вам устрою строительный шок. Так надо заодно и прикинуть, где строить, чтобы с запасом. А вообще мне лишние глаза не нужны.
Остановился на мастерской по производству самоваров, недалеко от часовни Святого Николая и реки Ржавец. Самая окраина города. Надеюсь, и цена не слишком высокой будет. Сама мастерская была маленькой. Зато огромный двор с невысоким забором, и неплохой склад-сарай по этим временам. А главное - это огромный пустырь за забором. Там можно будет и фруктовый сад посадить или другие постройки поставить. Ещё мастерская была на возвышенности. Сейчас из-за сбережения тепла привыкли строить в впадинах. Нужно срочно покупать и начинать строить. В таком доме зимовать нельзя, даже печки нормальной нет. Очаг - каменка - это вообще не серьезно. Да их вообще не было сейчас, я точно не видел. Больших русских печей в смысле не видел. В Гусь-Мальцевском я даже этим не заморачивался. Там какое-то чудо было в доме, но я не обращал внимания.
В доме-мастерской жил сторож Иван. Хромой инвалид войны, который заодно и охранял постройки, чтобы окончательно всё не растащили. Ну что же беру.
С Добрыниным обсудили всё быстро. Единственное затруднение - это как меня записать в местный реестр. Дворянин-помещик-заводчик? Запись в реестр давала мне определенные льготы, что очень важно. Добрынин обещал подумать, как будет для меня лучше.
Место мне досталось за 100 рублей с большой прилегающей территорией, которую я старался хапнуть побольше. Это тоже не очень-то и дёшево. Но и за это я пообещал за его труды привезти 5 оконных стекол для его дома. Что по нынешним временам было очень дорого. Тут сейчас у богатых в основном слюдяные окна. У бедных бычьи пузыри. Привозные из заграницы могут позволить вообще единицы. И то это стекло, ни в какое сравнение с новым Мальцевским не шло. Будут теперь у нас покупать разные иностранцы - з...
Обсудив все другие организаторские вопросы, заплатил дополнительно 10 рублей пошлины за имение. Только не понял, что за пошлина. Такие витиеватые фразы "закрутил" Добрынин, обалдеешь, пока слушаешь. Наконец отправился к помощнику-писцу оформлять кучу бумаг. Там пришлось ещё 2,5 рубля отдать. Тут старичок с моноклем в правом глазу и копной седых волос, спрашивает: "а что с крепостными крестьянами делать?"
- Не понял? Они же мои.
- Так-то оно так, но на них наложен штраф. Если он не будет выплачен, то их отправят в Сибирь или на каторгу. А скорее на рудники, там людей всегда не хватает.
- И где я могу их найти - прячу купчую в тубус из лакированной березы, сделанный плотниками в Гусь-Мальцевском.
- В полицейском околотке, в арестантской полуроте.
Фёдора отправил за лошадьми и телегами. Сам еду в полицию, где встречаю уже знакомого станового пристава Титова Владимира Павловича. Он в чёрной форме, застегивающейся на боку и с длинной прямой саблей. И что он с ней будет делать? И это в городских условиях на узких улицах. Мне совсем не понятно. Меня Титов явно не узнал.
- Чего изволите? - сказал полицейский и смешно пошевелил чёрными усами.
- Хочу забрать свою собственность - достаю тубус и даю прочитать документы.
- Вот значит как - растягивая слова, произносит Титов.
- Так, уважаемый, Владимир Павлович, скажи сколько штраф? У меня времени нет, правда, только что приехал. Мы с вами в другой раз пообщаемся, спокойно и за самоваром - с уважением, но жёстко говорю.
- 50 рублей за пятерых.
- Не дешево - а сам достаю деньги.
Забираю замученных крестьян. Которых сначала выпороли, а потом заставляли работать. И только-то, что бумаги не до конца оформили, спасло их от Сибири, и тут я и вмешался. В общем, повезло им.
- Так, Егор Лазарев, Андрей Михайлов, Фатей Михайлов, Тимофей Михайлов, Захар Михайлов. Родственники, что ли? - и смотрю на них. Кивают - я Ваш новый помещик. Сейчас идем в дом, что я купил...