Фотовыставка

  - Как ты не понимаешь, что Глебу будет лучше со мной и Ирой, чем с такой матерью. Одно слово – учитель. Ему уже тринадцать лет, а растет маменькин сынок. – Бушевал бывший супруг. – Он должен на удар отвечать ударом! А не сносить побои молча. Лишь потому, что его мать считает этот способ не цивилизованным.

   - А Ира, значит, не считает? – Горько усмехнулась я.

- Ты действительно хочешь жить с отцом и мачехой? – я чувствовала, что можно было и не спрашивать. Но мне просто необходимо было услышать ЭТИ страшные слова от сына.

  - Да. Прости, мам. – Не глядя на меня, произнес Глеб.

  МОЙ сын. Во всех отношениях. Разве Женя вставал к нему ночью, когда резались зубки, и он исходил криком? Он только орал, чтобы я его успокоила. Разве он сидел ночами и днями, когда Глеб болел? Разве присутствовал на первом утреннике, где он был винни-пухом? Разве разучивал с ним первое стихотворение для Деда Мороза? Сколько ещё этих «разве»…

   Но чтобы мой мальчик не чувствовал за собой вину, я сказала:

  - Я уважаю твой выбор, сынок. Ты уже взрослый, и сам вправе решать с кем тебе будет лучше.

   - Да, Алин, мы посовещались и решили, что ты должна переехать в однокомнатную квартиру Иры, а Ира сюда к нам. – Эти слова оказались последней каплей. Если я ещё надеялась, что как феникс смогу все-таки когда-нибудь возродится из пепла, то уже точно знала, что нет. От меня не осталась даже пепла. НИЧЕГО. Как будто вообще не существовала Алина Захаровна Жданова в девичестве Ростова ни в этой жизни, ни в жизни семьи Ждановых.

  Я могла бы попытаться возразить, ещё трепыхаться, словно рыба, выброшенная на берег. Но все мои последние усилия всё равно сошли бы на нет. Потому что у Евгения был железный, пуленепробиваемый как бронежилет довод: так будет лучше для Глеба.

   Если бы вы только знали, каких трудов мне стоило собрать свою разбитую жизнь в кулак. Чтобы только не унизиться до слёз, не показать, как я беспомощно перед таким Чудовищем, своим мужем. Бывшим.

   Я молчала. Глеб молчал. Женя молчал.

   Тишина стала давить.

   Евгений не выдержал первым.

   - Ты должна сказать спасибо, за то, что Ира согласилась оформить тебе дарственную на её квартиру.

   Горько усмехнувшись, я ответила:

   - Спасибо. – И поинтересовалась: - Когда можно будет забрать свои вещи? И когда переезжать и куда?

    Евгений, видимо ожидал, что я так быстро и безропотно сдамся:

   - Ирина живет в Володарском районе на Новостройке. Вот придешь вечером с работы мы тебя и перевезем. Мебель тебе тоже Ира оставляет.

    Я снова усмехнулась.

   Наша трешка была расположена в новом доме в самом центре Советского района города Брянска на остановке «Областной суд». А работала я в школе № 45 Советского района. Десять минут ходьбы. Теперь лишних полчаса минимум на проезд затрачивать.

  Я сидела дома и ждала, когда Евгений приедет за мной. Вещи свои уже собрала. С квартирой я попрощалась. Все здесь было придумано мною. Каждая занавеска, каждая салфеточка или безделушка покупалась с любовью. Теперь на моей кухне будет властвовать неведомая мне Ирина, есть с моих тарелок, спать в моей постели и на моих же шелковых простынях.

   Хорошо, что мои родители не дожили до такого позора своей дочери.

  - Ты готова? – спросил бывший муж.

   От неожиданности я вздрогнула. Да, ключами своими дверь открыл. Посмотрела на него и лишь молча кивнула. Мне не хотелось с ним разговаривать. Но я всё-таки спросила:

  - А где Глеб?

  - На секции.

  - Отлично.

   До чего же оказывается мой бывший муж мелочный. Даже время выбрал такое, чтоб не смогла увидеть сына.

   Боже мой! Если бы я сначала подозревала, куда меня собираются выселить, подумала бы сто раз, прежде чем безропотно согласиться. До чего же им, наверное, там весело. Смогли обвести вокруг пальца такую дурочку!

   Только войдя в так называемую квартиру, я поняла: почему Женя отказался проводить меня до неё, ограничившись лишь вручением свидетельства о государственной регистрации права собственности на однокомнатную квартиру общей площадью двадцать два квадратных метра, расположенную на первом этаже одноэтажного дома барачного типа. Потому что послала бы его и его обожаемую Ирину по известному адресу, и предложила встретиться в суде на рассмотрении дела о разделе совместно нажитого имущества. Почему я при нём не прочитала документ? Почему так поспешно позволила себя обвести вокруг пальца? Почему не попросила сначала осмотреть место, куда меня собрались переселять? Так много «почему»… Но как говорится: «После драки кулаками не машут».