Царь горы

Влад молчит. Долго. Исступлённо. Можно исступлённо молчать, во всяком случае, именно такое слово крутится у меня в голове. Исступлённая тишина.

- Дай мне её адрес, - говорю я, - мне надо поговорить с Кирой.

- О чём тебе говорить с ней? Поговори для начала со мной! Я - её брат! Я - решаю!

- Ты уже решил, придурок! Какой синдром, нахуй? Все девочки влюбляются в восемнадцать, это нормально, это не болезнь! А ты отправил её из родного города, от семьи, от друзей, от меня. Ты хотя бы шанс ей дал остановить тебя? Ты попытался выслушать её? А может, меня, а?! Нет! Ты действительно думаешь, что «новые эмоции и перемены» - это то, что нужно влюблённой девочке? Или ты считаешь, что здесь она не найдёт себе новый «объект для воздыханий»? И что тогда? Отправишь в Рим, в Лондон, в Бразилию к диким обезьянам? Так, блядь, она и там может найти какого-нибудь дона Педро! Это жизнь, Кира выросла, это не болезнь! Дай мне её адрес, - и я чувствую, что меня сейчас разорвёт от захлёстывающих эмоций. - Мне надо с ней поговорить!

- У тебя было с ней... - Влад прищуривает глаза, и от такой же волны захлёстывающих его эмоций салон такси стремительно становится меньше. - Было?!

Момент истины. Я не хочу врать. К чёрту работу, к чёрту яйца, всё к чёрту.

- Да.

- Когда? Когда это было? Как? Тогда, ночью? Или потом ещё? Сколько раз? - вопросы сыплются, как из рога изобилия, пока глаза моего лучшего друга наливаются кровью.

Клянусь, перед моими глазами мелькает вся моя богатая на впечатления, но никчёмная жизнь.

- Мужик, ты действительно хочешь, чтобы я рассказал тебе это? Прости, но - нет. Я не рассказываю таких вещей о своих женщинах...

В этот момент тупая боль пронзает тело, и я не сопротивляюсь, хотя, очевидно, могу. Пока Влад посещает курсы совершенствования бизнеса, я хожу в секции бокса или дзюдо, попеременно, с разным успехом, этого мне хватит, чтобы навалять своему лучшему другу и начальнику, но я не делаю этого.

Он мой друг, он брат Киры, а я чертовски налажал.

- Это её адрес, - Влад, наконец, успокаивается, пока я пытаюсь перевести дыхание, протягивает визитку, на обратной стороне адрес. - Если ты её обидишь - ты труп. Я убью тебя.

- Спасибо, - я не знаю, что сказать, - не обижу.

Моё лицо не тронуто, на рёбрах могут остаться синяки, но это неважно.

Не знаю, что сказать, знаю, что никогда не обижу Киру, никогда не заставлю её плакать или злиться. Впрочем, вероятно, это пустые обещания, ведь плакать можно и от счастья, а злиться по самым нелепым поводам, а порой и без оных. Так устроены женщины, и я уверен на сто процентов, что время от времени Кира будет устраивать мне головомойку и злиться на меня. Но поверьте, после всех этих месяцев без неё, после дней и ночей, которые я провёл, вспоминая её, думая о ней, мечтая, я готов вытерпеть любую женскую истерику, лишь бы Кира была рядом.

Навсегда.

Я сказал «навсегда»? Да, именно так я и сказал. И я определённо знаю, что говорю. И я точно знаю, что именно это я и хочу - навсегда.

Нажимаю на звонок входной двери, домофон я проскакиваю, помогая милейшей старушке зайти самой и занести своего пёсика. Пёсик не настолько мил и пытается меня укусить, зато отвлекает консьержа и даёт мне возможность влететь на третий этаж в старинном особняке, перестроенном под жилой дом, и нажать на кнопку звонка, слушая трель.

Дверь открывается.

Я испытываю желание сдохнуть, оно, естественно, не сбывается, и в мазохистском стремлении сделать себе ещё больнее, я вхожу в квартиру. В окна которой бьёт солнечный свет, прямо мне в солнечное сплетение. Свет такой же яркий, как и улыбка парня, который открыл мне дверь. И дело не в том, что этот парень хорошо сложен и красив, да, чёрт возьми, красив, как модель для рекламы нижнего белья или парфюма. Дело в том, что он голый!

Часть пятая

Блядь! Голый парень с широкой улыбкой открывает мне дверь Киры! Голый! Парень! Дверь Киры!

Он что-то говорит на моё вопросительное:

- Кира? - но я не слушаю ответ, я смотрю на Киру.

Она стоит в проходе между комнатами, в лёгком платье, и солнечный свет делает ткань прозрачной, её волосы собраны в небрежный пучок... или что это у неё на голове, крепится парой карандашей? Она стоит и смотрит. Молча.

Парень проходит в комнату, одевается за её спиной и с той же лучезарной улыбкой выходит за входную дверь, перекинувшись парой слов с Кирой.

- Что ты делаешь здесь? - наконец отмирает Кира и заставляет отмереть меня.

- Я люблю тебя, - мне кажется, это самый очевидный и простой ответ, который я могу дать. - Я люблю тебя, Кира.

- Любишь... какое озарение... - она отворачивается.

Я обхожу её, встав напротив, нарушая личное пространство. Но этого мало, катастрофически мало, я хочу обнять Киру, прижать к себе, вдавить и оставить в себе... или самому остаться в ней, что было бы куда приятней и точно физиологичней. Я хочу гладить её, целовать, трахать... миллиарды мыслей, желаний и фантазий проносятся в моей голове, когда я стою настолько рядом. Этот сонм мыслей и ощущений не идёт ни в какое сравнение с тем, что было со мной все эти месяцы.

Практически мгновенно мой член дёргается и согласно кивает всем фантазиям. Любой из них он отчаянно кричит:

«Да!» Он скандирует: «Да!» Он марширует: «Да!»

- Люблю, - подтверждаю я, и становлюсь ещё ближе, ближе расстояния руки, я могу прижать Киру к себе, я ощущаю аромат её шампуня, духов и красок, которыми пропитано, кажется, всё в этой квартире.

- Ты занялся со мной сексом. С пьяной. - Она не говорит ясно, а проговаривает сквозь зубы.

- Да, - я соглашаюсь.