Лотерея

-Почему?

-Видите ли, Виктор, там нужно очень точно рассчитывать толщину и длину верёвки в зависимости от веса казнимого. Иначе или верёвка может оборваться, или голова, как по слухам случилось с Саддамом.

-Ясно. Значит, всё на моих условиях?

-Я так понимаю, что вы согласились?

"А куда деваться, не отпускать же этого гадёныша" - подумал Виктор, кивая.

-Великолепно! Итак, Виктор, какие у вас условия?

...

Всё было готово.

Небольшая комната, стены которой были задрапированы чёрным и красным. Комнату ярко освещали лампы дневного света, висящие где-то под потолком. Два входа - через один из них только что вошёл Виктор. Справа от входа стоял небольшой столик, покрытый белоснежной скатертью. На скатерти стоял литровый графин, полный водки и рядом с ним примостилась крохотная рюмка. Так же возле графина стояло блюдце, на котором лежали два солёных огурца.

На вешалке, располагавшейся слева от двери, висел длинный брезентовый фартук. Виктор аккуратно надел его на себя, подвязал поясом.

"Сойдёт".

Виктор ещё раз придирчиво оглядел комнату. "Алисоманы хреновы" - подумал он про цветовую гамму отделки.

Впрочем, главным предметом в комнате был не столик и не графин. Главной была массивная плаха, установленная посреди комнаты. Пол вокруг плахи был густо усыпан наполнителем для кошачьего туалета.

"Не нашли опилок? - подумал Виктор, - Или просто европейский выпендрёж?"

С краю на плахе примостились перчатки - чёрные, из толстой резины, такие бывают у сварщиков. Поперёк плахи нагло лежал здоровенный мясницкий топор. Примерно таким же Виктор работал - надо было сказать о том раньше, да всё как-то руки не доходили: работал Виктор в универсаме раздельщиком мяса, рассекая топором на необходимые части бараньи, говяжьи и свиные туши. Собственно, он потому и выбрал привычный инструмент.

Теперь, правда, предстояло разрубить кое-что другое.

"Вот свечка вам на ночь, давайте зажжём..." - подумал Виктор, вспомнив стишок из Оруэлла, натягивая перчатки. Они оказались почти по локоть и держались на руках свободно.

Виктор взял в руки топор. Ручка была гладкая, сам топор показался немножко тяжеловатым. Снова шевельнулось сомнение: а смогу ли?

"Женщина справилась - и я смогу" - подумал Виктор.

Открыли вторую дверь и в комнату ввели того, кого надлежало казнить. Его вели два охранника, придерживая за связанные за спиной руки. Преступник слегка пошатывался.

Виктор просил бургомистра, дать казнимому какое-нибудь успокоительное. Чтоб не дёргался лишнего. Судя по всему, успокоительного не пожалели - было заметно, что смертник едва стоял на ногах. Фигурой он не выделялся: обвисшие плечи, тощая грудь, слегка выпирающий живот.

На голове смертника был надет чёрный холщовый мешок, полностью закрывающий голову и - главное - лицо. Виктор не хотел видеть его лица. Так же на казнимом были надеты серая майка и джинсы без ремня.

Охранники аккуратно опустили смертника на колени, положили его голову на плаху и отошли в сторону, к двери.

"С майкой они удачно придумали, - подумал Виктор. - Шея полностью открыта".

На шее казнимого он внезапно увидел родимое пятно. Самое обычное, маленькое, круглое, из него росли, растопырившись в разные стороны, три чёрных волоска

Виктору на миг стало плохо. Отгоняя тошноту, Виктор несколько раз глубоко вдохнул-выдохнул.

"Главное - по пятнышку этому не ударить. Говорят, что если его повредить, то из его может развиться раковая опухоль. Тьфу, что за чушь в голову лезет".

Вспотев, Виктор перехватил топор поудобнее. Хотя, эту штуковину было бы более правильно называть тесаком. Здоровое толстое лезвие с небольшой ручкой.

Виктор примерил лезвие к шее казнимого. Вот тут, чуть в стороне от родинки с волосками.

"Чёрт, не смогу!"

Виктор поднял топор над головой.

"Соберись, тряпка! Это не человек, это всего лишь тренировочный манекен, спокойно! Ну, давай!"

Виктор закрыл глаза и со всей силы опустил топор вниз.

Он услышал стук железа по дереву плахи, тихий хруст с коротким чавканьем - как будто ботинок в болото уронили, потом был слышен глухой удар, будто деревянный шар упал на пол.

Не открывая глаз, Виктор отпустил ручку топора, отвернулся от плахи. Затем он сбросил с рук перчатки, и только потом открыл глаза. Шагая походкой пьяного, на негнущихся ногах, с дрожью в коленях, Виктор подошёл к столику с графином.

Водка была уже налита в рюмку. Виктор, не обращая внимания на эту дребедень, открыл графин, и начал пить прямо из горла. Пил водку, словно воду, часто-часто глотая, проливая на подбородок, шею.

Ополовинив графин, Виктор поставил его обратно на столик. Взял с блюдца огурец, целиком заткнул его в рот и разжевал. Огурец был невелик, но просолен на славу - у Виктора аж слёзы выступили.

За его спиной охранники уже убирали обезглавленное тело. Периферическим зрением Виктор заметил, как несут чёрный мешок, но всматриваться не стал. Он просто взял второй огурец, откусил от него половину, и, жуя, толкнул дверь и вышел из комнаты.

От увиденного за дверью, Виктор чуть не упал - просто от неожиданности: его встречали аплодисментами! В тесном зале стояли человек двадцать - и они аплодировали ему, как кинозвезде... нет, скорее как спортсмену, только что поставившему мировой рекорд. Виктор торопливо доел огурец.

Вперёд из толпы выступил бургомистр.

-Виктор, вы не могли бы снять фартук? - сказал он.

Тут только Виктор заметил, что фартук всё ещё на нём. Он брезгливо развязал пояс и сбросил фартук на пол.

Бургомистр подошёл поближе и ловко повесил Виктору на шею небольшую медаль на бело-зелёной шёлковой ленте.

-От имени города Галленхолль властью мне данной вы награждаетесь медалью "За выдающиеся заслуги"! - торжественно произнёс бургомистр, - Поздравляю, Виктор! Честно сказать, я опасался, что вы не сможете. Но вы оказались настоящим молодцом!

Виктор широко улыбнулся и сквозь улыбку сказал бургомистру по-русски:

-Пошёл ты на...й!

А затем добавил по-английски:

-Сеньк ю вери мач! Простте, господа, мне нужно отдхнуть...

Язык Виктора начал заплетаться. Водка начала действовать: пол-литра залпом - это вам не шутки. Это двумя огурцами не исправишь.

Тем временем в соседней комнате врач проверял у обезглавленного тела пульс, температуру тела и давление - таков был установленный порядок. И то и другое отсутствовало - равно как и голова; температура была комнатной - и врач подписал акт о смерти.

...

До самолёта оставалось ещё четыре часа. Виктор добрался до кровати, однако не вырубился, как ожидал. Через полтора часа он вызвал в номер шлюху, и её тоже напоил до полусвинского состояния. Голова Виктора кружилась, ноги разъезжались - но шлюху он всё-таки сподобился отыметь. Голова опьяневшей шлюхи моталась туда-сюда и Виктору вдруг показалось, что голова у неё сейчас отвалится, словно отрубленная.

-Бррр!

Кончив, заплатив шлюхе и выгнав её за дверь, Виктор добрался до туалета - тут, в гостинице, туалет был совмещённым. Вставив два пальца себе в глотку, Виктор опорожнил желудок в унитаз. Долго мылся под душем - то под обжигающе-горячим, то под ледяным. Это не смеситель балдил, это Виктор никак не мог нормально отрегулировать нужную температуру - но в итоге так оказалось даже и лучше.

...

В аэропорт Виктор приехал за пол-часа до вылета. Там, к нему, нагло блестевшему выставленной напоказ(поверх костюма) медалью, отловил какой-то сухощавый мужчина средних лет с совершенно лысой головой. Представившись хозяином местной букмекерской конторы, лысый протянул Виктору небольшой конверт.

-Это ваши премиальные. От нашей фирмы.

-Да я вроде не играл - хмуро сказал Виктор.

-Играли другие, - сказал лысый, - А вы исполняли главную роль.

Оказалось, что букмекеры принимали ставки на казнь как на футбольный матч. Как обычно бывает: какой будет счёт, кто первым забьёт, кто победит. Вот и тут были ставки самые разнообразные: какой способ казни выберет палач, как долго будет мучиться жертва, казнят жертву или всё-таки помилуют? - и так далее.