Волчье время

Крикс растерянно смотрел на мага, пытаясь понять, как следует воспринимать его рассказ — как ложь, которой тот надеялся добиться каких-то собственных целей, или же как правду?.. Если допустить, что Олварг не солгал, то его ненависть к Династии делалась куда более понятной. Вся эта история и правда выглядела крайне мерзко.

— Что ты на меня уставился, бастард? — процедил маг, заметив взгляд «дан-Энрикса».

— Я пытаюсь понять. Меня ты ненавидишь потому, что я похож на Наина, а Наина — за то, как он поступил с твоей матерью. Но Валларикс — твой брат… и он не виноват в поступках вашего отца.

— Валларикс?.. Ах, Валларикс… — жутковато усмехнулся маг. — Рассказать тебе о твоем обожаемом Валлариксе? Когда мне было семь, Наин собирался ехать в Вальяхад. Перед этим он допоздна пил со своими приближенными в Зале тысячи колонн. А к ночи устал от застольных разговоров и решил, что ему нужна женщина. Ни одной шлюхи рядом почему-то не случилось, и он пошел к королеве. Странно, что он не забыл дорогу в ее спальню — он ведь не был там со дня моего рождения… Но в ту ночь он пришел именно туда, куда хотел. Он был пьян, она — слишком шокирована и напугана, чтобы позвать на помощь. Он взял ее силой — слышишь, ты, ублюдок?… А потом, уже в Энони, короля догнал гонец с известием о том, что королева понесла. Путь от Адели и до Вальяхада долгий, так что эта новость слегка запоздала. К этому моменту мать уже успела доносить и даже умереть при родах. А отец тем временем спокойно развлекался с девкой из Энони.

Крикс пошатнулся.

— Лжешь! — выдохнул он.

Олварг расхохотался.

— Нет необходимости! Все было так, как я тебе сказал… Ты что, действительно считал, что все дан-Энриксы — святые?.. Нет, бастард. Если мой брат похож на платяную моль, это еще не значит, что и Наин был таким же. Наорикс Воитель не стеснялся протянуть руку и взять, что ему хочется… провинцию, крепость, понравившуюся женщину… И в этом он был совершенно прав, во всяком случае, мне такой образ действий представляется гораздо более разумным, чем дурацкие моральные терзания Вальдера. Впрочем, я еще не досказал тебе эту историю… когда Наин взглянул на своего второго сына и увидел, что Вальдер родился с самыми обычными, а не белесыми глазами, он пришел в телячий восторг. Кроме того, он, кажется, чувствовал что-то вроде вины перед королевой… Не было такой нелепой прихоти, которая не разрешалась бы Вальдеру. Все готовы были ползать перед ним на брюхе. Принц залез в отцовский кабинет и залил чернилами бумаги государственной важности? Какая мелочь, он ведь всего-навсего ребенок. Принц желает спать с грязной собакой на кровати — разумеется, пусть делает что хочет. Принц впервые сел на лошадь и вылетел из седла чуть ли не в самую первую секунду? Но зато какое мужество, ни слез, ни жалоб! Сразу видно — истинный наследник своего отца… Было не очень-то приятно наблюдать за этим и все время сравнивать увиденное с тем, к чему привык я сам. Ну а потом отец и вовсе нашел повод от меня избавиться и сделать своего любимчика своим единственным наследником. Он объявил о моей смерти, но Вальдер отлично знал, что это ложь, и что на самом деле я все еще жив. К тому моменту человеческое лицемерие меня уже не слишком удивляло, но даже я был впечатлен той легкостью, с которой Валларикс решился поддержать отца и занять мое место. Впрочем, не даром в народе говорится — яблочко от яблоньки… что можно ожидать от сына такого похотливого козла, как Наорикс, и слабовольной дуры, согласившейся быть племенной кобылой для дан-Энриксов?..

Меченый до хруста стиснул зубы, чувствуя себя опутанным густой и липкой паутиной лжи, в которой крупицы правды служили скрепляющим раствором для вымысла и хитро сочиненной клеветы.

Если бы в свое время он внимательнее слушал разговоры во дворце!

Если бы он сумел разговорить Саккрониса…

Если бы он…

— Мы, кажется, немного отвлеклись, — обманчиво мягким тоном произнес Олварг. — Я надеюсь, ты не успел заскучать во время моего рассказа. Все эти семейные истории довольно утомительны… Поговорим-ка лучше о тебе. Я, как и Сивый, верил в то, что ты и есть наследник Энрикса из Леда. Но теперь я даже рад, что не убил тебя, когда ты еще был ребенком. С того дня, как стало ясно, что ты не способен вытащить меч Альдов из огня, я получаю искреннее удовольствие, наблюдая за твоими бестолковыми метаниями. Первое время я надеялся, что ты сойдешь с ума — признайся, ты ведь был к этому близок. Но ты удивил меня вторично! Ты вбил себе в голову, что станешь Эвеллиром безо всякой Тайной магии — только за счет своего непомерного упрямства. Другой на твоем месте постарался бы держаться от меня как можно дальше, а ты делал все, чтобы приблизить нашу встречу. Ты действительно считал, что у тебя получится меня убить?..

Крикс подумал, что сейчас он не способен убить даже комара. И все же, будь у него хоть малейшая возможность, он бы попытался сделать то, ради чего пришел в Кир-Кайдэ. Олварг должен знать это не хуже его самого.

— Ты идиот, дан-Энрикс, — скривил бледные тонкие губы маг. — Подобный план мог зародиться только в твоей воспаленной голове — никто другой бы до такого просто не додумался. Маги, конечно, не бессмертны, тут ты абсолютно прав… порой даже бывали случаи, когда хороший фехтовальщик побеждал какого-нибудь слабенького мага или ведуна. Но если бы ты проверил свою теорию на ком-то из Совета Ста — ты сразу понял бы всю глупость своих планов. А ведь я куда сильнее, чем любой из ваших магов! Даже если я сейчас освобожу тебя и дам тебе свой меч, ты все равно не сможешь причинить мне ни малейшего вреда. Ни ты, ни любой другой человек, даже если он будет лучшим фехтовальщиком в Империи. Меня хранит вся сила Темного истока. Хочешь убедиться?..

Крикс уставился на Олварга. Он что, серьезно?..

Олварг ухмыльнулся и внезапно бросил ему под ноги какой-то металлический предмет. Тот упал, не звякнув — угодил на жалкую постель «дан-Энрикса».

Меченый наклонился — медленно, словно старик — и нащупал в соломе ключ от кандалов. Думать о том, что это может значить, было некогда. Крикс схватил ключ и начал торопливо открывать замок, висящий на ушке ножной цепи. Пальцы не слушались его, перед глазами вспыхивали белые зарницы, но остановиться он уже не мог. Олварг играет с ним в какую-то опасную игру, которая не может кончиться для пленника ничем хорошим. Еще полчаса назад Крикс был уверен, что у него хватит самообладания не идти на поводу у мага, что бы тот ни замышлял. Но Олварг был прекрасным игроком. Он смог найти такую ставку, отказаться от которой энонийец был не в силах.

— Не спеши, — насмешливо повторил маг, следя за тем, как он пытается освободиться. — Я обещал дать тебе меч.

На поясе у Олварга и в самом деле висел меч, и после того, как он дал Риксу ключ от кандалов, было бы не особо удивительно, если бы он действительно отдал противнику свое оружие. Похоже, маг был совершенно убежден в своей неуязвимости. Поэтому Крикс и не собирался делать то, чего от него ожидают.

Олварг не учился тхаро-рэйн, он вряд ли представляет, как оно работает. Опереться коленом о пол, как будто для того, чтобы было удобнее провернуть ключ в замке. На самом деле кандалы уже открыты, нужно только выбрать наиболее удачную позицию для нападения. И надеяться, что у него достанет сил вскочить одним слитным движением, каким он поднимался на ноги в Каларии, во время тренировок с Астером.

Рывок вперед и в сторону, летящая прямо в лицо мага цепь…

Олварг почти лениво уклонился у ударил сам. Криксу показалось, что соленая волна сбивает его с ног и тащит за собой, как на берегу Неспящего залива, когда они с Лэром и Этайном лезли в воду в начинающийся шторм. Рот моментально наполнился кровью.

Когда Рикс пришел в себя, он лежал на полу, а маг стоял над ним. Факел светил Олваргу в спину, так что энониец не мог видеть выражения его лица.

— Какая незадача, — сказал Олварг. — Я хотел продемонстрировать тебе, на что способна магия, а оказалось, что она мне даже не понадобилась. Ну, почти… Видишь ли, Рикс — когда какой-то маг достаточно силен, то он практически неуязвим. Магия обостряет интуицию. С той только разницей, что интуиция может солгать, а магия всегда правдива. Сильный ворлок знает о намерениях своего противника чуть ли не раньше, чем этот противник сам поймет, что хочет сделать. Магия делает своего хозяина быстрее и выносливее. Наконец, она способна причинить тебе такую боль, которую Дарнторн и все его подручные не в состоянии даже представить…