Волчье время

Когда ему в сотый раз за эти несколько часов почудилось, будто он слышит за спиной неясный шорох, парень резко обернулся. Нервы Олриса звенели, как натянутая тетива, но сил на то, чтобы бежать или сражаться, у него уже не оставалось, так что, если бы он в самом деле обнаружил за спиной какого-то врага, он бы, скорее всего, просто заорал от ужаса — он чувствовал, как этот крик буквально распирает ему легкие, желая наконец-то вырваться наружу. К счастью, как и во все предыдущие разы, Олрис не обнаружил сзади ничего пугающего. Тем не менее, ему не удалось вполне избавиться от ощущения, что рядом кто-то есть. На сей раз это ощущение было таким отчетливым, что кожа Олриса покрылась крупными мурашками, а в горле разом пересохло. Он потихоньку вытащил из ножен длинный, тонкий нож, висевший у него на поясе, и сжал его обратным хватом, прижимая рукоять к обтрепанному рукаву, хотя идея защищаться от Безликих с помощью этого игрушечного ножика была настолько же отчаянной, насколько и нелепой.

«Меченый ни за что не сдался бы без боя» — сказал себе Олрис.

Думать о дан-Энриксе в такой момент было ошибкой. Олрис отвлекся всего на какую-то долю секунды, но этого оказалось вполне достаточно. Кто-то внезапно обхватил его за плечи, крепко зажимая ему рот. Рука, в которой Олрис держал нож, оказалась притиснута к его же собственному боку, так что он едва мог шевельнуть запястьем. Теперь, когда произошло самое худшее, Олрис попросту не успел почувствовать испуга. Он рванулся изо всех сил, пытаясь ударить нападавшего ногой, и даже, кажется, попал, но на державшего его человека это не произвело особенного впечатления.

— Тише, — произнес он прямо у него над ухом. — Тише, Олрис, это я.

Голос казался удивительно знакомым.

«Меченый?!» — подумал Олрис, начиная сомневаться в том, что он не спит.

— Ни звука, ясно?.. — предупредил Меченый все так же тихо. И, дождавшись, пока прекративший вырываться Олрис закивает головой, осторожно отпустил его. Олрис поспешно обернулся, заработав новый приступ головокружения. Разглядеть что-то в наступившей темноте было не так-то просто, но Меченый стоял так близко, что Олрис узнал знакомый, вытертый от старости дублет.

— Прости, что напугал тебя, — сказал дан-Энрикс. — Я побоялся, что ты закричишь и привлечешь сюда Безликих.

Слова Меченого долетали до него откуда-то издалека. Олрис не очень вдумывался в их смысл. Облегчение, испытанное им, было настолько велико, что по щекам сами собой потекли слезы. Прежде, чем он успел задуматься о том, что делает, Олрис вцепился в Меченного обеими руками, уткнувшись лицом в жесткую ткань его дублета. Сейчас ему было наплевать на то, что он самым постыдным образом ревет, вцепившись в Крикса, как испуганный ребенок. Неизвестно, что об этом думал сам дан-Энрикс, но он обнял гвинна, терпеливо дожидаясь, пока Олрис успокоится.

— Как вы меня нашли?.. — спросил Олрис, наконец-то отодвинувшись от рыцаря и уже начиная чувствовать неловкость за свое немужественное поведение. Меченый усмехнулся.

— Проще, чем ты думаешь.

Олрис напомнил самому себе, что в Лисьем логе Меченый считался замечательным разведчиком. Странное дело, сейчас Крикс гораздо больше походил на самого себя, чем в те несколько дней, когда они ехали к Каменным столбам, а их отряд еще не подвергся нападению Безликих. Сейчас Меченом больше не ощущалось ни печали, ни апатии — напротив, он, казалось, излучал энергию. Казалось совершенно не понятным, как это возможно после всех недавних ужасов. Однако была в облике дан-Энрикса какая-то тревожная деталь, которую Олрис не сразу смог определить. Лишь присмотревшись к Меченому более внимательно, он, наконец, сумел понять, что показалось ему таким странным. Меченый был совершенно безоружен — так, как будто он все еще оставался под арестом.

— Где ваш меч? — прошептал Олрис, глядя на то место, где должна была бы находиться перевязь. Казалось невозможным, чтобы легендарный меч, в котором, по слухам, находился источник всех магических способностей дан-Энрикса, достался бы адхарам. Меченый понял, о чем он думает.

— Все в порядке, он у Ингритт, — отозвался он.

— Она жива?!

— Сказал же: не кричи, — поморщился дан-Энрикс. — Да, жива… Видимо, будет лучше рассказать все сразу. Ты, конечно, помнишь, что творилось в лагере — большая часть людей сражается друг с другом, а остальные ничего не понимают и пытаются сбежать. Когда кто-то затоптал пару костров, граница перестала сдерживать адхаров, и они проникли в лагерь. Ингритт, кажется, была единственной, кто догадался, что огонь — такое же оружие, как и железо. На самом деле, даже лучше. Мы убили одного Безликого, забрали его лошадь и смогли прорваться, но, думаю, только потому, что там царила полная неразбериха. Когда мы скрылись от погони, мне пришлось отдать ей меч. Пока он остается у меня, Безликим слишком просто нас найти. Лошадь того Безликого мы почти сразу отпустили. Я не знаю, как адхары добиваются того, что их кони не боятся своих всадников, но допускаю, что на этих лошадей наложено какое-то заклятие, а может быть, и не одно… разумнее всего не связываться с тем, чего не понимаешь. Ну а дальше я приложил все усилия, чтобы сбить Безликих со следа. Думаю, что часть из них все еще крутится поблизости, но большая часть их отряда двинулась на юг, чтобы перехватить нас по дороге к Каменным столбам. Это даст нам возможность выиграть время. Ингритт сказала мне, что видела тебе в самом начале схватки, и что ты пытался убежать. Она хотела знать, что с тобой стало. Я оставил ее в безопасном месте, а сам вернулся в лагерь. Мне бы не хотелось, чтобы она видела то, что от него осталось, хотя это было не особенно опасно — думаю, что ни один Безликий не додумался бы искать нас там. Я не нашел тебя среди убитых и пришел к выводу, что ты, скорее всего, жив. Вот, собственно, и все.

Олрис задумался. Судя по словам Крикса, он был не единственным, кто сумел уцелеть во время схватки. Но дан-Энрикс все равно разыскивал именно его. Олрис не отказался бы узнать, в чем тут причина. Только в просьбах Ингритт — или в чем-нибудь еще?..

— Пошли, — сказал дан-Энрикс. — Прежде, чем отправляться за тобой, я сказал Ингритт, куда я иду, но вряд ли ей приятно оставаться там одной. Я еще никогда не видел лес, который выглядел бы так же неприветливо, как этот. Думаю, это из-за присутствия адхаров.

Олрис промолчал, хотя и думал, что использованное Криксом слово «неприветливый» было неслыханным преуменьшением. Лес прямо-таки дышал враждебностью. Пока не появился Меченый, сумевший одному ему известным способом развеять это наваждение, Олрису казалось, что он сойдет с ума, если пробудет здесь еще хотя бы несколько минут. Но в главном Крикс был прав — им следовало побыстрей вернуться к Ингритт.

Идти оказалось ужасно тяжело. Беседуя с дан-Энриксом, Олрис совсем забыл, как у него болят натруженные ноги, а самое главное — перестал чувствовать головокружение и тошноту, преследовавшие его весь день. Но стоило ему сделать несколько шагов, как эти ощущения вернулись с новой силой. Меченый двигался так быстро и бесшумно, что походил не на человека, а, скорее, на бесплотный призрак. Не успели они пройти и ста шагов, как Олрис понял, что безнадежно отстает от своего попутчика. Меченый обернулся.

— Что такое? — спросил он.

— Простите… я устал, — пробормотал Олрис, злясь на себя за то, как жалко это должно звучать.

— Устал? — повторил Меченый, подходя ближе. Олрис кивнул — и неожиданно почувствовал очередной неудержимый приступ рвоты. Ухватившись за ближайший ствол, он наклонился над землей, изгибаясь от мучительных позывов. Но, поскольку Олриса тошнило уже далеко не первый раз, а он все это время ничего не ел, во рту не было ничего, кроме слюны и желчи. Через несколько секунд желудок наконец-то перестал пытаться вывернуться наизнанку, и Олрис замер в том же положении, опустив голову и тяжело дыша.

— Тебя ударили по голове? — предположил дан-Энрикс утвердительно.

Олрис кивнул.