Маскарад

- Это именно она, - прошипел первый, указывая на сестру Анну, - сучка того ублюдка, что убил Азиду.

- Да, - поддержал заскочивший последним, - заберем ее и сделаем гулем. Пусть-ка после этого попляшет!

- Вам ее не получить!

Дверь, ведущая в молельню, хлопнула о стену - и в комнату ворвался сэр Кристоф Ромуальд собственной персоной.

Ноги сами принесли меня к женскому монастырю, а, быть может, сам Господь направил туда мои стопы. И как раз вовремя! Я увидел только спины троих вампиров, скрывшиеся в монастырском саду. Следовать за ними я не стал, а в надежде опередить бросился к входу и, растолкав людей, собравшихся в общем зале, бросился к молельне, ибо только ее окно выходило в сад с той стороны. Не станут же вампиры забираться в пристройку, где, навряд ли, есть хоть кто-нибудь достойный их внимания.

Я ударом ноги открыл дверь и ворвался в молельню. Вовремя! Вампиры как раз двинулись к монашке, замершей перед алтарем. Это была сестра Анна!

Я рванулся к ним, выкрикнув:

- Вам ее не получить!

Первому я опустил на шлем одну из последних склянок со святой водой. Она окатила голову и плечи вампира, взвывшего от боли. Я пронзил его сердце и тут же встал между остальными двумя и сестрой Анной, которая словно превратилась в камень, замерев перед алтарем. Защищаться было глупо, они просто обойдут меня с двух сторон, поэтому я, как и тогда, на улице, атаковал. Использовав силу противника, я свел его клинок по своему, подсек опорную ногу - враг был не слишком умелым бойцом - и ткнул его снизу вверх, так что он сам насадил себя на мой клинок. Третий, увидев, что сталось с тем, кто обходил меня справа, прыгнул, целя ятаганом мне в корпус.

Я вспомнил, что кроме огня, святой воды и серебра вампиры еще бояться любых святых символов Веры. Это было словно наитие. Я схватил с алтаря небольшой крестик, стоящий на нем, и, парировав могучий удар вражьего ятагана, едва не вывернувшего меч из моей руки, прижал крестик ко лбу вампира. Он взвыл куда громче тех, кого я поливал святой водой или жег головнями, по лицу его, исказившемуся в невыносимой муке, словно зазмеились какие-то трещины, он заживо распадался, истлевал, как и положено покойнику. Через несколько мгновений глаза вампира погасли и на пол рухнул уже скелет в плаще из праха.

Я опустился на колени перед сестрой Анной, схватил ее за плечи.

- Анна, - крикнул я ей, тряся за плечи, - Анечка, что с тобой?! - Я и сам не заметил, что позабыл об обращении "сестра" и даже перешел на местное уменьшительно-ласкательное - "Анечка", что в отношении монашки было не то, что бестактностью - просто верхом неприличия. В той же Иберии за подобное можно и в застенок угодить. - Что с тобой, Анечка?! Они ничего не сделали с тобой?!

- Благородный сэр, - услышал я гневный женский голос, - что себе позволяете? Врываться в монастырь в такое время, да еще и приставать к сестре с такими неприличными вещами. И это за то, что мы вылечили вас? Такова-то благодарность рыцарей Замка?!

Я обернулся, на пороге молельни стояла крупная женщина, по всему видно аббатиса, которою я никогда не видел, но понять, кто она не составляло труда. Объяснять ей, что к чему было некогда, да и не пожелает она понимать меня, ведь никаких доказательств моих слов нет. Тела вампиров обратились в прах, который развеял ветер, а сестра Анна все еще пребывала в прострации и ничего сказать в мою защиту не могла.

Ничего не сказав, я вышел, причем не через дверь, где путь мне преграждала аббатиса, а прямо через окно, хрустнув цветными осколками стекла, усыпавшими пол.

- Если он, и вправду, так хорош как ты говоришь, - произнесла Екатерина Мудрая, глядя на свое дитя, - то он может пригодиться клану Бруджа. Нам нужны воины против распоясавшихся чимисков.

- Госпожа, - со всем почтением ответил тот, - этот смертный не только сражается с чимисками на улицах города. По некоторым сведения, именно он спровоцировал этот небывалый рейд чимисков, проникнув в их убежище в заброшенном руднике и убив Азиду.

- Официально чимиски из Вышеграда ничего не подтвердили и не опровергли слухов относительно смерти Азиды, - пожала плечами Екатерина.

- Вы им верите, госпожа? - позволил себе усмехнуться ее потомок.

- Ты сам знаешь, что нет, - понять улыбается ли метресса за своей вечной плотной вуалью, закрывающей нижнюю часть лица, было просто невозможно. - Однако у меня нет причин не верить твоим словам. Ты всегда умел выбирать осведомителей. Я сама займусь этим смертным.

- Но на улицах полно чимисков, - неуверенно произнес молодой вампир.

- Ты считаешь, что я не сумею справиться с распоясавшимися чимисками?

От голоса Екатерины Мудрой молодого вампира бросило в дрожь.

Здесь было тихо, не горел ни один дом, вообще, вся эта часть города казалась заброшенной. Я шагал по тихим улицам, ориентируясь на зарево пожара, но почему-то долго не мог найти туда дороги. Вот что значит бродить по незнакомому городу, да еще ночью. Хотя спустя некоторое время мне стало казаться, что кто-то намеренно водит меня за нос, уводя подальше от места боевых действий.

Поэтому я не особенно удивился, когда за моей спиной выросла темная фигура. Я уловил ее краем глаза, не разбираясь, развернулся, нанося удар мечом, - тщетно. Кто это не был, он растворился в ночи. Чтобы уже через мгновение вновь возникнуть за моей спиной. Я ударил вновь, осознавая всю бесполезность своих действий. Но иначе я просто не мог поступить. Когда же за моей спиной в третий раз возникла темная фигура, я решил заговорить.

- Кто ты? - спросил я, не оборачиваясь. - Чего хочешь от меня?

- Юноша, - раздался странный женский голос в ответ, - ты порывист и дерзок. Именно такие нужны клану.

- Какому еще клану?! - воскликнул я. - О чем ты ведешь речь, женщина?

- Давно никто так не разговаривал со мной, - в голосе за моей спиной послышалась ирония. - Тебе стоит быть немного почтительнее с той, кто решает сейчас твою судьбу.

- Все мое почтение к таким, как ты, вот. - Я поднял над головой меч, чтобы стоящая за моей спиной увидела его посеребренный клинок. - И только.

- Весьма прискорбное отношение к старой леди. - Она надо мной просто издевалась! - Не прошло и пятисот лет со времен падения Энеанской империи, а какое падение нравов. - Она как-то странно рассмеялась, от этих звуков мне стало не по себе, но еще страшнее мне стало, когда она таким же неуловимым движением вышла из-за моей спины - и я увидел ее.

Она была где-то моего роста, а это, между прочим, шесть футов три дюйма, одета в простое платье темно-золотистого цвета, на плечи наброшен короткий плащ, какие носили еще в той самой древней империи, которую она вспоминала, с капюшоном и вуалью, закрывающей нижнюю часть лица. Я видел только холодные глаза неопределенного цвета и высокий лоб, присущий, если верить одной новомодного теории с трудно запоминающимся названием, мудрым мыслителям.

- Ты - мой, - сказала она. - Мне некогда возиться с тобой, слишком скоро встанет солнце. Ты, кстати, его больше не увидишь!

Она смахнула с лица вуаль - и я задохнулся от ужаса. Вся нижняя часть его представляла собой черное месиво, из которого торчали ослепительно-белые зубы. Два особенно развитых клыка, как и положено уважающему себя вампиру, вонзились мне в шею - мир померк для меня...

Глава 3.

Все вокруг объяло пламя. Ее братья, сестры и дети сражались с энеанскими легионерами, но куда хуже закованных в бронзу воителей были их союзники из Каппадоцо, Тореадор и Малкавиан под руководством энеанских вентру Камиллы. Уже третью ночь пылал Картахен - ее город, детище Троиля, давшего ей Становление. Он приказал ей уходить и уводить всю молодежь из гибнущего города. Она пыталась отказаться, хотела драться с врагами до конца, но Троиль сказал ей: