Маскарад

- Нет стран первого и второго сорта, - ответил я, - везде живут честные дети Церкви и Веры. Я попытаюсь в меру сил исправить то, что сделал мой комтур, вернее не сделал. Я попытаюсь защитить Кралов от этой напасти, когда поправлюсь.

- Надо бы, конечно, вырвать корень этого зла, что скрыт глубоко в руднике, но сделать это одному человеку не под силу.

- А может и под силу, - задумчиво протянул я. - Ведь рудник, как сказал комтур де Мале, не чистое поле, там число врага не имеет такого значения, то есть решающего. Там можно будет прорваться на самые нижние уровни, ведь там корень того зла, что терроризирует Кралов и покончить с ним.

- Однажды я так же переоценил себя, сэр Кристоф, - продемонстрировал мне обрубленную на половине предплечья правую руку отец Венцеслав, - и вот результат.

- Может и так, - сказал я, - но и оставлять столицу княжества Богемия практически в лапах вампиров я просто не могу.

- Ладно, - сдался отец Венцеслав, убирая культю, - отдохни пока, приди в себя. После поговорим об этом.

Он направился к выходу из моей кельи.

- Pater, - окликнул я его, - а откуда взялся меч на спинке моей постели? Ваша работа?

- Моя, - вновь улыбнулся он, - ты же рыцарь, как-никак. Я вот, пока черный крест носил, не мог нормально спать, если при мне не было меча.

- Спасибо, pater, - поблагодарил его я.

- Да прибудет с тобой Господь, - сказал он и вышел.

За то время, что я пролежал в женском монастыре, неожиданно потеплело. Когда мы ехали в Кралов, небо было готово разразиться снегом, а сейчас же совершенно очистилось от туч и с кленов, растущих во дворе монастыря, чинно падали красные листья. Я наслаждался этим зрелищем, но мысли мои были заняты только одним - краловской напастью. По ночам я раз за разом просыпался от криков, доносившихся из-за стен монастыря - кровавая охота продолжалась. Я понимал, что не могу вот так лежать, когда по улицам бродят жуткие монстры, убивающие ни в чем неповинных людей. Я хватался за рукоять меча, висевшего на спинке моей кровати, хоть и знал - помочь ничем не смогу, я слишком слаб и даже не смогу подняться на ноги. Таким образом и оформилась в моей голове мысль - я должен вырвать жало этого гада, разорить осиное гнездо.

Я даже попросил сестру Анну - единственную монашку, которая общалась со мной, другие просто не приходили; пригласить сюда отца Венцеслава. Он, как не странно, пришел, хотя с чего бы епископу целого княжества являться по первому зову какого-то замковика.

- Что ты хотел от меня, сын мой? - усталым голосом спросил он у меня, он пришел после долгой службы в храме.

- Я тут подумал, - я сел на постели, мое состояние позволяло это, - что все же сумею прорваться вниз, в рудник. Ночью, - уточнил я, - когда твари выйдут в город на охоту. - Лицо епископа заметно потемнело и я поспешил продолжить. - В руднике их будет меньше чем днем и у меня будет шанс.

- Очень малый, - решительно заявил отец Венцеслав, - мизерный. Скорее всего, ты просто пополнишь список жертв вампиров. Ты больше поможешь Кралову, если станешь вместе с рыцарями Иоанна патрулировать улицы. Они все неплохие солдаты, но их предводители предпочитают сидеть в Высоком замке и не высовывают оттуда носа по ночам. Вот если у них появиться толковый командир здесь, тогда потери среди мирного населения сократились бы.

И все-таки военного слышно всегда, по одним словам. "Потери", "мирное население" - слова рыцаря, но не клирика.

- Вы боретесь с последствиями, - возразил я, - а надо вырвать корень, только так Кралов сможет избавиться от кровавой напасти.

- Вижу, переубедить тебя не выйдет, - вздохнул отец Венцеслав, - остается только помочь. У нас остались некоторые вещи инквизиторов, приезжавших в Кралов. Несколько бутылей со святой водой из Феррары, заговоренное оружие и доспехи, вот только не помогло это им.

- Не в них дело, - отмахнулся я, - они все же клирики, а я - воин.

- Этих клириков с рождения натаскивали на нечисть, вроде вампиров, а ты с ними, не обиду будет сказано, дел никогда не имел. Но отговаривать тебя больше не стану, принимай решение сам, сын мой, и да прибудет с тобой Господь.

Я уже мысленно начал готовиться к этому нелегкому делу, а вскоре после разговора начал вставать и тренироваться с мечом в достаточно просторной второй комнате моего временного жилища. Пол и стены ее все еще хранили следы мерзкой крови монстра, как сказала мне сестра Анна, ее так и не сумели отмыть, как не старались. К слову, именно со стороны тихой монашки я встретил самое яростное сопротивление.

- Это просто безумие, сэр Кристоф, - говорила она, - там в этих рудниках сгинули не только инквизиторы, наши и салентинские, но и рыцари Иоанна. Сам сэр Мечислав - первый рыцарь Кралова и всей Богемии. Он отправился туда со своим оруженосцем - и не вернулся. Не делайте этого, сэр Кристоф, вы...

Я аккуратно положил ей ладонь на губы.

- Не говори больше ни слова, сестра, - произнес я почти шепотом, - ни слова. Оно может стать дурным знамением.

- Это суеверие, - прервал наш только начавшийся разговор отец Венцеслав, - недостойное истинного рыцаря Замка.

Мы отошли друг от друга, сестра Анна слегка покраснела. Епископ усмехнулся.

- Я, вообще-то, пришел, чтобы сказать тебе, сэр Кристоф, что передал доспехи инквизиторов нашему кузнецу, Вельку, чтобы он переделал их под тебя. Так что тебе надо тоже зайти к нему, чтобы он снял мерки для перековки. Да и пора бы выйти из четырех стен, сэр Кристоф, на свежем воздухе твое выздоровление пойдет куда быстрее.

- Только сначала я принесу сэру Кристофу теплую одежду, - тихо, но удивительно твердо произнесла сестра Анна, - не хватало еще застудить его раны.

Епископ только кивнул.

Если быть до конца частным с самим собой, а таковым я стараюсь быть всегда, то кроме теплого плаща и широкого куска шкуры с мехом поверх перевязки, аккуратного намотанного сестрой Анной, мне очень пригодился бы проводник по узким и кривым улочкам Кралова. Я заблудился в их лабиринте через пять минут, а спрашивать дорогу у местных было практически бесполезно - по-богемски я не говорил, с отцом Венцеславом и сестрой Анной я общался на энеанском, в том же, что обыватели Кралова говорят на этом древнем языке я сильно сомневался.

Через полчаса бесплодных поисков я почти отчаялся найти кузницу, но тут услышал характерный звон металла о металл, а к обычным городским запахам прибавилась вонь угля. Двинувшись на звук и на запах, я наткнулся на полностью каменный дом, притулившийся у самой стены, над дверью его мерно раскачивалась на несильном ветру вывеска с надписью на богемском и выцветшей картинкой с молотом и наковальней. Не понял бы только слепец, ну или полный идиот.

Я открыл дверь и меня тотчас же окутал "аромат" кузни и непередаваемый словами жар. У горна замер громадный мужчина в кожаном фартуке, услышав стук двери, он повернулся в мою сторону, сделал знак подмастерью продолжать работу, он двинулся ко мне.

- Так ты и есть тот самый замковик, - сказал он мне, - что сражался с мегберрансскими еретиками. Славный мастер плел твою кольчугу - я халинские конные арбалеты знаю, тебе болт с трех шагов всадили, так ведь?

Его энеанский был отвратителен и фразу он стоил очень необычно, явно опираясь на словообразование его родного, богемского, языка. Так что понять его было не так-то просто.

- Так, - кивнул я, - именно так. Ее делали в Генаре и подарил мне ее наш предыдущий комтур, которому я спас жизнь в бою с разбойниками. Нас тогда окружили на небольшой лесной поляне и на одного нашего приходилось по пятеро разбойников. Вот так-то, мастер Вельк.

- Мне до этого далеко, - философски произнес кузнец, вытирая ладони о фартук, - но сделаю, что смогу. - Он извлек из того же фартука длинную веревку с делениями и принялся обмерять меня с шеи до пят.

Наверное, он старался причинить мне как можно меньше боли, однако несколько раз я едва сумел, сжав зубы до хруста, не закричать. Кузнец покивал пару раз и бросил, возвращаясь к наковальне: