Маскарад

Я проводил его взглядом, а Вильгельм уже принялся рыться в свитках, толстым ковром устилавших столы и полки лаборатории Меркурио, он безжалостно сбрасывал их на пол, топтал ногами, совершенно не обращая внимания на то, что это - суть сборник мудрости, накопленной людьми и, скорее всего, не только за многие и многие века. Покачав головой и подивившись этакому варварству я начал собирать свитки, пряча их в сумку, подобранную тут же. Я набил ее почти под завязку, когда Вильгельм остановился и принялся изучать стопку каких-то бумаг, испятнанных бурыми пятнами.

- Вот они, Кристоф, - сказал он, - Записи Троиля. Ты огнива с собой не захватил? Нет. Жаль. Подпалим этот гадючник вон от той горелки. Отойди подальше.

Он с размаху ударил ногой по здоровенной конструкции, состоящей из переплетения разнообразных стеклянных и серебряных трубок, под которой была установлена небольшая горелка, совершенно не чадившая. Это удивило меня - я не увидел таких даже при королевских дворах; но когда она полыхнула синим пламенем, а меня обдало такой волной жара, что затрещали волосы, я рванулся прочь, едва не вышибив плечом дверь. Вильгельм выскочил следом, на лице его было написано крайнее удивление, делавшее его простецкую физиономию до невозможности смешной, однако в взгляде, брошенном им на меня, горело такое столь явное предупреждение, что смеяться мгновенно расхотелось.

- Сильно, - буркнул он, стирая с лица копоть, - Кристиан был прав, этот Меркурио, действительно, ближе к тремере, нежели каппадоцо. Вон как с огнем балуется. А что это у тебя за сумка? - поинтересовался он.

- Те свитки, что ты швырял на пол, - объяснил я, - я подбирал их и прятал сюда. Как можно столь варварски относиться к ним?

- Я и есть варвар, - усмехнулся Вильгельм, - по крайней мере, так нас звали энеанцы. Ты думал, что я мейсенец или билефелец, но малость постарше. Я - мейс, из тех, что громили некогда империю, разлагавшуюся словно несвежий труп.

- Это сколько же тебе лет? - непроизвольно спросил я.

- До того, как Екатерина дала мне Становление было двадцать пять, - задумчиво протянул Вильгельм. - Это было аккурат в год падения Феррары, считай дальше сам. А вообще, особого значения это не имеет, потому что время останавливается для нас после того, как мы проходим Становление.

Из-за двери лаборатории вырвались языки пламени и мы поспешили убраться подальше.

Дорога назад не заняла много времени, хотя и пришлось попетлять по коридорам монастыря. Когда мы выбрались на поверхность, небо на востоке посерело, из-за горизонта показались первые лучи солнца. Я невольно сморщился и потер лицо, все открытые участки кожи тут же начали жутко зудеть.

- Это наша плата, - бросил Вильгельм, шагая по просыпающимся улицам Кралова. - Солнце жжет нас, хоть и не убивает мгновенно, как легенды, но ожоги от него могут быть весьма болезненны, а иногда - смертельны. Особенно для новообращенных, вроде тебя.

Какой-то сонный краловчанин налетел на меня и выругался на своем языке, я понял каждое слово. Это напомнило мне кое о чем.

- Я раньше говорил только на родном адрандском и немного - энеанском, - спросил я, - а теперь понимаю все, что говорят. Богемский диалект, тот язык, на котором ругались вы с Кристианом, когда я открыл дверь. Откуда все это?

- Еще одно положительное качество Становления, - пожал плечами Вильгельм. - Ты испил крови Екатерины, а она говорит на нескольких тысячах языков, ты причастился этих знаний, писать, конечно, ты на них не сможешь, зато понимать и говорить, сколько угодно. Если ты не заметил, Кристиан с Меркурио разговаривали на архаичном мейсенском, какой был в ходу еще в империи Каролуса Властителя.

Не самое плохое качество, что и говорить, но не стоит того, чтобы быть проклятым, вечно зависимым от чужой крови и живущего в моем теле Зверя, который в любой миг может взять надо мной верх, обратив в ненасытного монстра, уничтожающего все живое до чего сумеет дотянуться. Это знание я также почерпнул из крови Екатерины Мудрой, неоткуда больше.

- Слушай, ты ведь тогда зашел к Вельку посреди ночи, а он даже не удивился. По ночам людям спать положено, - усмехнулся я.

- Мы платим ему за подобные ночные визиты, - пожал плечами Вильгельм, - каждый хочет срубить легких деньжат. А народ здесь не очень-то набожный.

- Интересно, - покачал головой я, - на обе стороны работает, выходит, мастер кузнец. И мне доспех подгонял для борьбы с вами, и вам оружие ковал.

- Не забывай, что ты пошел воевать с чимисками, а это - нам на руку.

Глава 4.

Окно женского монастыря так и не починили толком. Я легко запрыгнул в него, распахнув ненадежный ставень, легонько хлопнувший о стену. Была ночь, однако сестра Анна точно также стояла на коленях перед алтарем. Я шагнул к ней, положил руку на плечо.

- Кристоф? - тихо спросила она, оборачиваясь.

И тут жажда взяла надо мной верх, я рванулся к ее шее, прикрытой тонким полотном воротника рясы. Зубы вонзились в нежную плоть, кровь хлынула в мое тело. Сестра Анна застонала от удовольствия, которое доставлял ей этот процесс, я же сгорал просто сгорал от отвращения к самому себе.

Крышка саркофага, в котором я спал, отлетела в сторону, надо мной нависла фигура Вильгельма.

- Ты так кричал и стучался в крышку, - сказал он, - что я решил разбудить тебя, раз уж ты поднял меня на ноги. От таких кошмаров, что снились тебе, лучше избавляться как можно быстрее.

- Спасибо, - бросил я ему, поднимаясь. - У меня дурное предчувствие, я должен увидеть сестру Анну.

- Плюнь на предчувствия, Кристоф, мы же не малкавиане. Мы действуем, а не размышляем.

- Вот я и собираюсь действовать, - отрезал я, натягивая кольчугу. - Я иду в монастырь.

- Екатерина не отпустит тебя, - покачал головой Вильгельм, однако не препятствуя мне никоим образом, - в полночь назначена встреча с князем Конрадом.

- Это еще кто такой? - спросил я.

- Вентру, который держит Богемский домен, - пояснил он, - не знаю, для чего мы ему понадобились, но только Екатерина говорит, что с тобой тоже должны присутствовать.

- Плевать, - отмахнулся я, - и вообще, до полуночи успею обернуться.

Мы поднялись по широкой лестнице, ведущей из подземного "общежития" университета в холл, откуда я планировал отправиться прямиком в женский монастырь. Вильгельм шагал следом, не делая никаких попыток остановить меня, что мне совершенно не нравилось. Казалось, в его действиях крылся некий подвох, который я пойму лишь тогда, когда будет слишком поздно. Вышло точно так, как мне казалось. В холле меня ждала Екатерина.

- И куда ты собрался, Кристоф? - спросил она.

- К сестре Анне, - без обиняков ответил я.

- Нет, - отрезала Екатерина, - ты не можешь себе представить чего будет тебе стоить пребывание в монастыре. Это только демоны-чимиски могут получать удовольствие от подобного. Каждый шаг, каждое мгновение там будет стоить тебе крови, каждый миг зверь в твоем теле станет поднимать голову все выше, жажда будет душить тебя. Ты еще молод и не постиг многого, можешь легко потерять голову и отдаться зверю, живущему в тебе.

- Наплевать! - воскликнул, обратив внимание, что голос мой стал куда более хриплым, чем обычно, в крови кипела ярость. - Я пойду туда, хочешь ты того или нет!

- Ему нужна кровь, - заметил Вильгельм, - иначе зверь возьмет верх. Мне, кстати, тоже. В Петровом холме мы оба поиздержались, а восполнить запасы не успели.

- Ступайте поохотьтесь, - кивнула нам Екатерина, - но чтобы за десять минут до полуночи были у Высокого замка.

Мы удалились, хотя мне стоило определенных усилий сохранять спокойствие и не наброситься на первого же прохожего.

- У нас достаточно времени, чтобы заглянуть в монастырь, - сказал Вильгельм, озираясь в поисках добычи, - но сначала надо очень основательно подкрепиться. Все, что говорила Екатерина насчет зверя и святых мест - истинная правда, если ты войдешь туда в таком состоянии, как сейчас, то превратишься в кровавого берсерка, утоляющего жажду из того, до кого сумеешь дотянуться.