Ранняя философия Эдмунда Гуссерля (Галле, 1887–1901)

И другое основанное на воспоминаниях Гуссерля пояснение, касающееся именно освоения в тот период работ Лотце: «Решающий импульс “платонизма” (“он исходил от Лотце”) достиг и Гуссерля. Гуссерль делает теорию познания Лотце предметом самостоятельного изучения. Тогдашнюю рукописную запись с критикой Лотце (=Ms KI59) Гуссерль намеревался поместить в Пролегоменах в качестве Приложения». Правда, как отмечается на той же странице в Husserl-Chronik (S. 26), «платонизм» Гуссерль сначала как бы брал на пробу, говоря, что требуются многие годы для выработки решения по релевантному кругу вопросов. Но вернемся от воспоминаний к конкретному ходу исторических событий.

В начале 1890 года Гуссерль снова читает лекции по избранным проблемам теории математики – и снова в центре внимания оказываются исследования Римана-Гельмгольца, т. е. проблемы неевклидовой геометрии. В летний семестр читаются лекции по логике.

Что касается исследовательской работы и чтения сочинений других авторов, то это проблемы числа, конституции алгоритмов и проработка книг, статей по истории и теории математики (Konrad Zindler, Herma

Возникает серия важных (опубликованных только в XII томе «Гуссерлианы») рукописей-заметок по проблемам философии математики вообще, философии арифметики, в частности.

В 1888–1889 годах, уже занявшись написанием текста ФА, Гуссерль продолжает, естественно, читать лекции и вести занятия в Университете. В летнем семестре 1888 года по понедельникам и пятницам с 16 до 17 часов он читает лекции на тему «Основные проблемы психологии» и ведет семинар «Философские упражнения».[47] В то же время, как видно из манускрипта «Об узости (Enge) сознания», он снова обращается к темам и идеям Брентано. В зимнем семестре 1888/89 годов им читается (по вторникам и пятницам, с 15 до 16 часов) курс «Энциклопедия философии».

В 1889 году Гуссерль занимается проблемой «представлений множественности» (Vielheitsvorstellung) и отрабатывает соответствующую тему для будущей ФА. В январе 1889 года делаются записи, заметки, касающиеся чисел, конституции алгоритмов и исчисления операций. В летнем семестре Гуссерль читает лекции по логике (по понедельникам, вторникам, четвергам с 18 до 19 часов), а в зимнем семестре объявляет лекции по этике; читается курс по избранным проблемам философии математики. Карлу Штумпфу Гуссерль сообщает: «По курсу “Философия математики” у меня 8 слушателей… По их желанию я читаю главным образом о проблемах пространства и даю подробную критику теорий Римана-Гельмгольца. По этике я не захотел читать лекции для двух слушателей и отказался от курса» (Ebenda, S. 24).

В зимнем семестре 1889 года Гуссерль снова читает курс лекций «Избранные проблемы философии математики», посвящая их спорным вопросам, касающимся фундаментальных проблем геометрии. В ноябре-декабре им сделаны заметки по отдельным математическим проблемам (переход от дискретного двойного ряда к континууму; о замкнутом континууме, например, о круге – Kugel и др. – Манускрипты под индексами KI27/144,146 и KI28/81).

В некоторых феноменологических работах есть такие формулировки: «“Логические исследования” потребовали у Гуссерля 10 лет для своего написания» (В. Гибсон 1).[48]

Это не следует понимать буквально: Гуссерль не писал в начале 90-х годов ЛИ, но идеи, ведущие к этому произведению, уже стали зарождаться.

Что касается историко-философского контекста, то важны следующие указания К. Шумана, основанные на рукописях Гуссерля, о начале 90-х годов: im Ausgang, в истоке тех исследований, которые к началу 90-х годов были по преимуществу теоретико-познавательными, Гуссерль интенсивно занимался Локком, Беркли, но прежде всего, вновь и вновь Юмом, с другой стороны, и Лейбницем; он хотел обратиться к философии Канта, но в основном, однако, читал, презентировал критику в адрес Канта.[49] (В одной из гуссерлевских рукописей – AI4/54 – есть извлечения из работ критиков Канта.) Одно интересное воспоминание Гуссерля: «В молодые годы я часто с широко открытыми глазами читал Лейбница в издании Эрдманна (имеется в виду И. Эрдманн, как отмечалось раньше, в годы пребывания Гуссерля в Галле его коллега по Университету. – Н. М.); и Лейбниц, несомненно, оказал на меня сильное влияние, пусть мои установки тогда были иными. Я был также восприимчив и к некоторым важным рассуждениям Лотце, как и Ламберта и Больцано, и способен к решающим для меня поворотам».[50]

§ 3. Хождения по мукам…

Работа, как мы видим, велась повседневная и огромная, и она обнимала как преподавание, так и исследование. Что же касается институционального статуса и формального признания, то здесь начались “хождения по мукам” молодого талантливого ученого. Не только в Галле он останется без государственной должности и оплаты (как приват-доцент он должен был добывать средства к существованию частными занятиями, редко получая оплату от государства), но и позже, в Гёттингене, Гуссерль не сразу получит почетную должность “ординариуса”, т. е. “полного”, хорошо оплачиваемого профессора, которой он – по единодушному мнению многих авторитетных специалистов – был вполне достоин уже и в 90-х годах.

Эпопея прошений и ходатайств длится все время преподавания в Галле. В 1891 году Гуссерль подает прошение о присуждении ему министерской стипендии приват-доцента. Прошение поддержано Университетом, но Министерство отклоняет его.[51] Только 1 апреля 1893 года Гуссерль получает такую стипендию (1200 талеров), но всего лишь на год; ее приходится до 1898 года продлевать, каждый год подавая соответствующие прошения. На помощь постоянно приходят коллеги, в том числе с других факультетов. Так, юристы, у которых не нашлось столь же достойного кандидата, в 1893 году предоставляют свою “квоту” Гуссерлю, мотивируя решение тем, что коллега-философ “ревностно и успешно” ведет преподавание философии и на их факультете. «В своем письме от 9.02.1895 года на имя ректора фон Лисцта тогдашний декан (юридического факультета. – Н. М.) Штаммлер, ходатайствуя об оплате для Гуссерля, добавляет что он “опубликовал в “Philosophischen Monatsheften, Bd. 30 (1894) получившую высокое признание коллег работу “Философские исследования по элементарной логике” и что, в частности, на нашем факультете он читал получившие одобрение лекции на тему “Этика и философия права”».[52]

Когда в университете Галле в очередной раз освобождалось место профессора, коллеги неизменно выдвигали кандидатуру Гуссерля, хлопотали за него. Но безуспешно. Сначала, в августе 1892 года, куратору в Министерстве от философского факультета подавалось прошение о предоставлении Гуссерлю места экстраординарного профессора. В обосновании говорилось о его сочинениях (к этому времени уже вышла «Философия арифметики») и многосторонней преподавательской деятельности, о заслугах в деле разработки философско-математических и логических проблем. Министерство в своих ответах ссылалось на отсутствие соответствующего места. В 1894 году из Министерства милостиво сообщили, что Гуссерль с 1 августа может носить звание («предикат») профессора; никаких материальных последствий этот «предикат» не имел… В прошении (без даты), подписанном Р. Гаймом, А. Рилем, Г. Файхингером, авторитетными коллегами, профессорами-ординариусами, содержалась просьба о назначении Гуссерля экстраординарным профессором или «по меньшей мере» о выделении ему персональной оплаты. Судя по всему, это прошение уже относилось к концу 90-х годов, потому что в ходатайстве имелась ссылка на завершение Гуссерлем 1 тома «Логических исследований» (указывалось также, что только из книготорговых соображений первая книга будет опубликована после завершения 2 тома). «Как сказано в этом письме, автор сочинения обсуждает в нем важнейшие и труднейшие вопросы теоретической философии, выступая против односторонне психологической трактовки логических проблем и с особой остротой указывая на возможность и необходимость чистой логики, независимой от психологии». В прошении также содержится очень высокая оценка коллегами педагогической деятельности Гуссерля: сказано, что он является педагогом, чьи лекции отличаются «чрезвычайной добросовестностью и ясностью, а также содержательностью» и что их сопровождает постоянный успех у слушателей. Вот почему, пишут коллеги, они видят свой долг в том, чтобы помочь Гуссерлю: столь ценные научные усилия не должны сковываться, парализоваться материальными заботами – а ведь для приват-доцента здесь, в самом деле, вопрос самого существования (Existenzfrage). Обращается внимание и на то, что «Гуссерлю уже предлагали место ординариуса другие факультеты».[53] На основании прошения декан философского факультета К. фон Фрич (Fritsch) пишет письмо куратору Министерства с настоятельнейшей просьбой найти для Гуссерля государственное место экстраординарного профессора.

47

Здесь и далее см.: K. Schuhma