Страница 5 из 19
Мы исчезнем для всех.
2
Ежегодная «Ароматная ярмарка» проводилась по традиции в Вашингтоне. West potomac парк утопал в цветах. Выбор места для ярмарки объяснялся не только большим пространством, но и установленным здесь мощным силовым лифтом. Площадка вокруг него была столь велика, что лифт мог обслуживать до тысячи прибывающих и отбывающих туристов в минуту. Телепортирующийся исчезал мгновенно, образовавшуюся пустоту занимал воздух. Эффект сопровождался негромким хлопком. Интерес к ярмарке был столь велик, что поток зевак не иссякал вот уже десятый день. Пятьсот павильонов и оранжерей соединяли узорчатые переходы из цветов. Ковры и картины, клумбы и домики, мебель и украшения для модниц – все было сделано из цветов и зелени. Различные ароматические продукты, выполненные на основе цветочных масел, создавали причудливую мозаику запахов, оправдывая название «Ароматная ярмарка».
Главный аттракцион представлял собой голографическую инсталляцию купающихся русалок в водопаде из цветочных лепестков. Над ними кружили маленькие нимфы, играющие на арфах. Неожиданно появлялся кентавр, распугивая нимф и пленяя русалок. Через мгновение под радостные возгласы зрителей выходил Геракл. Повергал кентавра, освобождал русалок и во плоти спускался к восторженной публике. Героя можно было потрогать руками, взять у него автограф, поболтать с ним. Было не понятно, как живой человек попадал в голографическое действо. А может, все остальные тоже живые? Предполагали, что кентавр – это андроид и однажды он тоже выйдет к зрителям. Женщины ахали, дети визжали от удовольствия. Таким образом, создавалась интрига.
Шор Кана, полковника разведки лиги государств континентальной Америки это не интересовало. Проходя мимо аттракциона, он даже не взглянул на сцену. Обогнув павильон и толкнув дверь с табличкой «Для персонала» он оказался с обратной стороны популярной голографической инсталляции.
– Они исчезли, – не здороваясь, сказал Шор Канн человеку, сидевшему в кресле.
– Как исчезли? – подпрыгнув, провизжал генерал объединенного штаба контрразведки лиги Пелео де Гримальди.
Ответа не последовало.
– Вы молчите, как будто полный провал был ожидаемым результатом, – откашлявшись, продолжил генерал.
– Вы понимаете, что это война? Если восточные узнают, что это мы, конфликт неизбежен. В этой критической ситуации мы же еще и потерпели неудачу.
Немного успокоившись, Пелео продолжил:
– Прошу дать отчет.
Заложив руки за спину и не спеша прогуливаясь по темному залу, Шор Кан обратился к генералу:
– Скажите мне, Пелео, как я могу точно планировать операцию, когда не знаю всех действующих лиц и желаемого конечного результата.
Гримальди только хмыкнул и отвернулся.
– Генерал, – продолжал Шор Кан, – вы могли бы мне больше доверять. Я не слепое орудие в ваших руках, как вы это себе представляете. Если бы не мои люди, вам бы вообще не удалось выйти на объект. Операция прошла на редкость гладко. Следов нашего присутствия никаких. Потерь никаких.
– Результатов тоже никаких, – огрызнулся генерал.
– Просто мы ударили поздно. Точнее, позже всего на несколько часов. Следовательно, в наших рядах утечка информации. И утечка эта из вашего ведомства.
Вскочив с кресла, раздраженный Пелео погрозил пальцем полковнику:
– Голословные обвинения называются клеветой!
– Я знаю, о чем говорю генерал. Подразделения моей юрисдикции узнали о начале операции только во время подлета. Цель никому не известна, а дальнейшие инструкции они получили бы на месте от моего агента.
Кан подошел вплотную к Гримальди и тихо шептал:
– Пропавший груз придется отыскать. Чтобы не было еще одного провала, скажите, кто задействован, кто информирован? Мы просто его исключим из числа посвященных.
– Да, но это невозможно, – отвечал генерал столь же тихо, – только с помощью этого человека мы можем найти груз.
– Так кто он, генерал?
Гримальди колебался, что-то обдумывая. Но все же, наконец, решился:
– Это Василиск Погостини, – затем, помедлив, добавил, – он и вывел нас к тематическим разработкам Восточного альянса.
– Нас – это кого? – настойчиво спросил полковник.
– Нас, это штаб западных объединенных сил. Но информацией владеют только четверо. Василиск, я, начальник штаба Янг Пиглз. Каждый знает часть информации. Василиск – тему разработок. Пиглз – группу ученых. Я занимался «Объектом-44». На этапе силовых действий решено было подключить вас.
За сценой раздались оглушительные аплодисменты. Видимо, Геракл опять победил кентавра. Пелео де Гримальди пошел к зеркально перевернутому голографическому образу и, перекрикивая толпу, заявил:
– Вот, теперь вы все знаете! Вам не удастся никого исключить из списка посвященных, всего никто не знает!
Повернувшись к полковнику, генерал увидел дуло игольчатого пистолета, нацеленного ему в лоб.
Прищуренные глаза и кривая улыбка Шор Кана были зловещи:
– «Объект-44» – отыгранная комбинация, генерал. А список, как вы выразились, посвященных, нужно сокращать. Если я не избавлюсь от вас, то вы уберете меня.
Шор Кан нажал на спусковой крючок, не дав генералу ничего сказать в ответ. Вид распростертого тела ни сколько не смутил бывалого полковника. Кан уселся в кресло и закурил. За долгие годы службы у него было много операций, случались и провалы, но все это была мелочь, не стоящая внимания. Он почувствовал, что, наконец, удача улыбается ему. Единственная нить к пропавшему грузу была у него в руках. Шор Кан не собирался продавать информацию, он собирался стать партнером Василиска Погостини.
Воодушевленный открывающимися перспективами полковник вышел на улицу прямо сквозь голографический экран. Женщина в толпе зрителей спросила:
– Вы видели русалок? Они настоящие?
– Не знаю, – ответил улыбающийся Шор.
– А можно мне зайти?
– Попробуйте.
Очередной шаг полковнику был ясен: нужно срочно перебраться в Нью–Йорк.
Идя к лифту, он купил у лоточника мороженое в форме розы и с аппетитом ел, разглядывая красоты цветочного рынка. Женский визг со стороны голографического аттракциона его не взволновал. Труп обнаружили. Свидетели из толпы указывали в его сторону. Кан сделался подозреваемым. Он не оглянулся даже тогда, когда полицейские его окликнули. Шор Кан был опытным оперативником. Он все рассчитал.
– Стой, – полиция уже двигалась по направлению к нему. – Стой, стрелять будем!
Полковник спокойно выбросил обертку от мороженого в урну, как будто эта угроза его не касалась.
Предупредительный выстрел в воздух означал, что преследователи перешли с шага на бег.
Полковник сорвал фиолетовую орхидею и прикрепил к лацкану пиджака.
– Дилетанты, – сказал подозреваемый, переступая линию действия силового генератора. Хлопок воздуха возвестил о его исчезновении.
Преодолев 230 километров за сотую долю секунды, Шор Канн материализовался на Манхэттене, прямо напротив штаб-квартиры Организации Объединенных Наций возле другого, менее мощного силового лифта. Только в Вашингтоне и Нью-Йорке около двух тысяч площадок по перемещению, не считая частных. Мечта любого правонарушителя.
– Отдыхайте, – закончил полковник, начатую в Вашингтоне фразу, обращенную к преследовавшим его полицейским.
Здание ООН множество раз перестраивалось и, наконец, обрело формы гигантского небоскреба. Издалека оно выглядело, как сдвоенная сосулька, теряющаяся в облаках. Вблизи это было обыкновенное сооружение с бесчисленным количеством окон и с прикрепленными фермами дополнительного оборудования. Средства связи со спутниками и со всем миром занимали верхние этажи, внизу располагались отделы различных подразделений. Это был самый мощный информационный центр на планете.
Проходя в обширный вестибюль здания, Шор Кан понимал всю сложность установления контакта с Василиском.