Страница 4 из 9
5
– Что удалось выяснить, – первым делом спросил на следующий день собравшихся сыщиков Спектор и, кивнув в сторону Рюминой, добавил: – Оксана Владимировна, начинай ты.
– Мобильник Брызгалова остался у помощника, мы поставили его на «прослушку», родственникам никто не звонил, никаких требований не выдвигал. Вдова…, – тьфу ты, чертыхнулась Рюмина, – господи, прости, что скажешь, извините, оговорилась… в смысле, жена Брызгалова Елизавета Фотеевна, находится в больнице… Сердце… Она когда узнала, что муж пропал, сразу слегла… Но я с ней успела вкратце побеседовать. Она показала, что Фёдор Степанович в последнее время был какой-то нервный. С работы возвращался молчаливым и хмурым.
– С кем они живут? – спросил Спектор.
– С ними живёт сын, Брызгалов Андрей Фёдорович, двадцать семь лет и домработница Вера, Вера Михайловна Кружилина, тридцать три года. Как мне показалось, Александр Прохорович, эта Вера в доме Брызгаловых исполняет роль не только домработницы…
– Что ты имеешь в виду? – вздёрнул брови Спектор.
– Я думаю, что она была.., – Рюмина прочистила горло, – то есть является… Ну, в общем…
– Ты хочешь сказать, что она любовница Брызгалова? – подсказал Спектор.
– Да, – смущённо кивнула Рюмина, – именно так.
– Давно у них работает?
– Второй год.
– Откуда она? – спросил Спектор.
– Из Подмосковья, Клин. Раньше работала медсестрой. После развода с мужем решила сменить профессию.
– Понятно. Оксана, скажи, ты ведь оговорилась не случайно? – спросил Спектор. – Почему ты назвала Елизавету Фотеевну вдовой.
– Хотела бы ошибиться, Александр Прохорович, – вздохнула Рюмина, – да сдаётся мне, что живым Фёдора Степановича мы уже не увидим.
– Это ещё почему? – удивлённо спросил Костя Самохин. – Шестое чувство?
– Может и так, – пожала плечами Рюмина. – Я пока и сама не могу объяснить, но что-то мне не нравится во всей этой истории. Понимаете, коллеги, чиновники такого ранга не пропадают внезапно среди белого дня, чтобы потом неожиданно появиться живыми и невредимыми.
– Угу, – возразила Шахова, – а вспомни Рыбкина, кем он там был… По-моему, председателем Совбеза, что ли… Поди, рыба-то покрупнее была.
– Не равняй, – возразила Рюмина, – на момент пропажи, Рыбкин уже был никем. Там другая история, больше самореклама, чем пропажа. А здесь совсем другое. Его похитили, либо…
– Постойте, Оксана Владимировна, – Шахова подняла руку, и все рассмеялись, потому что это всем напомнило школьный жест во время урока. Но Мария, не обратив внимания на смех, продолжила: – Я не понимаю, почему все говорят о похищении? Кто его похищал? Он ведь сам ушёл со стройки…
– Маша, – перебил Самохин, – ну, не на вокзал же он пошёл бомжевать. Ушёл, правильно ты говоришь. Так ушёл, видимо, с кем-то встретиться, а возвратиться забыл. Поэтому совершенно очевидно, что его похитили.
– Или он сам себя похитил, – добавила Мария.
– Согласен, – кивнул Самохин, – может быть и сам себя похитил.
– Значит так, – Спектор вышел из-за стола и стал прохаживаться по кабинету, – товарищи, давайте рассмотрим основные версии. Первая: Брызгалова похитили с целью убить за какие-то, скажем так, неизвестные нам пока дела. Вторая версия: похищение с целью получения выкупа. Третья: Брызгалов инсценировал сам своё похищение. Есть ещё версии?
– Нельзя исключать, Александр Прохорович, и такую версию, как просто побег от всех, – предположил Самохин.
– Не понял, – удивился Спектор, – можно подробнее?
– То есть, не инсценировка похищения, а добровольный побег от всех. Такое бывает – устал человек и решил сбежать…
– Так куда же он со своим-то лицом убежит? – ухмыльнулась Мария. – Его же каждая собака знает в Москве. В монастырь, что ли уйдёт?
– Вполне возможно, – согласилась Рюмина. – А что? Отрастит бороду, и узнай его потом.
– Не верю я в такие метаморфозы, – хмыкнула Мария, – из вице-мэрского кресла, из «Мерседеса», уйти в монастырь? Бред…
– Ты, Маша, такими словами не разбрасывайся, – ответила Рюмина, – «бред»… Ты знаешь, что в девятнадцатом веке царь Александр Первый инсценировал свою смерть и убёг в Сибирь, где и жил до смерти.
– Я читала, – сказала Шахова – да, Александр Первый, якобы не умер в Таганроге, а… но это, кстати, тоже одна из версий.
– Мария, Оксана, – Спектор достал сигарету, – давайте по существу. С царём-батюшкой потом, на досуге, разберёмся, сейчас давайте с «боярином» Брызгаловым решать. Что ещё у нас есть?
– Как всегда, пока ничего, – развела руками Рюмина.
– Самохин, Шахова, что у вас? – спросил Спектор.
– Я занимаюсь его компьютерами, – ответил Константин Самохин.
– А сколько их у него? – спросил Спектор.
– Четыре, – тяжело вздохнул Костя, – в кабинете, в квартире, в загородном доме и ещё ноутбук. Одних почтовых ящиков около тридцати.
– Хм, интересно, зачем ему так много? – удивлённо спросил Спектор.
– Фёдор Степанович был любителем посидеть в интернете, Александр Прохорович. Ох, не простой мужичок этот Брызгалов.
– А простых там в мэрии и не держат, – съязвила Шахова.
– Мария, не перебивай, – нахмурившись, строго сказал Спектор
– Извините, Александр Прохорович, вырвалось.
– У тебя вечно что-то вырывается! Костя, продолжай…
– Он любил побродить по сайтам знакомств, а там необходима регистрация, вот он для каждого нового сайта и заводил себе новый почтовый ящик. Иногда представлялся молодым мужчиной лет тридцати пяти – сорока, переписывался с девушками.
– А сколько ему лет?
– Пятьдесят семь.
– Темы общения?
– Да, в общем-то, ничего такого. Просто возраст убавлял.
– Никаких извращений? – спросил Спектор.
– Нет, – усмехнулся Самохин, – так, болтовня всякая. Но я, правда, не всё ещё проверил, хотя и так уже многое понятно.
– Оксана Владимировна, это по вашей части, – сказал Спектор. – Что это такое? Зачем человеку занижать свой возраст и переписываться с молодыми девушками?
– В этом нет ничего странного и тем более нового, – ответила Рюмина. – В настоящее время тысячи, сотни тысяч старичков, кстати, и старушек тоже, знакомятся в сети с молодыми людьми и представляются их сверстниками. Можно ли это назвать болезнью, я не знаю, но объяснить такое поведение можно без труда.
– Объясните, – предложил Спектор.
– Только не смейтесь, – улыбнулась Рюмина, – это обыкновенная тоска по молодости, юности. Своего рода виртуальный артистизм, если так можно выразиться. То есть, как актёр на сцене выдаёт себя за того или иного героя, так и здесь. Переписка в интернете она ведь ни к чему не обязывает, в любое время выключил компьютер и потерялся. Но зато, когда пожилой человек получает по электронной почте письмо от молодой девушки, которая, к примеру, пишет: «Здравствуй мой милый друг! Мой доблестный рыцарь! Я хочу, чтобы ты крепко обнял меня и прижал к себе так, что…»
– Достаточно, Оксана Владимировна, – остановил коллегу Спектор, – а то мы тут скоро всем отделением любовные романы начнём писать. Так, Константин, у тебя ещё что-то есть?
– Да, есть. Фёдор Степанович вёл что-то личного дневника…
– О! Это уже интересно, – вздёрнул брови Спектор, – есть что-нибудь стоящее?
– Правда, это не совсем дневник, – поправил Самохин, – скорее его мысли рассуждения. Могу кое-что что зачитать?
– Давай, – кивнул Спектор.
– Вот: «Нужно всегда добиваться, чтобы твой начальник чувствовал себя комфортно. Конечно, нужно угождать, производить впечатление, но нельзя заходить с этим далеко. Демонстрируя свой талант, можно получить обратный результат и вселить в начальника страх и неуверенность. Лучше пусть в глазах окружающих он будет более умным и блистательным, чем есть на самом деле. Только так можно достичь карьерного роста…»
– Любопытно, – ухмыльнулся Спектор. – Только мне кажется, что я уже где-то это читал.
– Понял, Костя? – вставила Шахова. – Если мы будем слишком талантливо раскрывать преступления, не видать нам с тобой майорского звания. Правильно я говорю, Оксана Владимировна? – подмигнула Мария.