Завещание Вагнера

Глянули мы друг на друга и ужаснулись...

Я хотел отвернуться, стыдясь наготы Вагнера, потом закрыл глаза, пытаясь забыть, что видел...

Боже, как жалка была его плоть, да и моя... и не от пресыщения страстями, а от их угасания...

День окончился... мы вплыли в темноту ночи...

Вагнер ушел в себя, я - в себя... и оказался в каком-то мутном потоке...

Я заговорил, я задыхался от слов...

Вагнер, потрясенный моим возбуждением и бессвязной речью, слушал молча, менялось лишь выражение его глаз, губ, лица...

Я говорил о плоти... желая освободиться от рабства плоти, я решил идти до конца...

"До какого конца?.. что ты собираешься делать с собой?.." - спросил Вагнер, когда я умолк, поняв, что схожу с ума...

"Не знаю..." - простонал я...

"Хочешь вернуться на остров?.."

"Нет..."

Остаток ночи Вагнер говорил о Лии... он видел ее перед собой, не меня...

Лия звала его, но куда он мог идти?.. по воде ходил только бог...

Увы, Вагнер не страдал нерешительностью...

Мне пришлось привязать Вагнера к мачте, что я и сделал...

"Откуда это в нас?.. - размышлял я... - Что это?.. привычка?.. болезнь?.. можно ли излечиться от этого искушения?..

Надо одуматься, успокоиться и устыдиться...

Или нас преследует грех Адама?.. а это грех?.. сомневаюсь...

Сомнения разрывали мне душу... я разрыдался...

Мои рыдания разбудили Вагнера... он стал спрашивать, сочувствовать и сам разрыдался... вдруг закричал: "Земля!..

Море прибило нас к другому острову... всего их было семь...

Лия сопровождала нас в этом странном плавании... ее нежно протянутые руки будили нас, глаза ее, губы и все лицо ее улыбалось... губы ее шептали: не своей волей я здесь, но божьей благодатью...

Своими прикосновениями она исцеляла наши язвы и раны, и молчаливо ждала пробуждения...

Я встал и отошел к камням, напоминавших стаю присевших волков...

На море бушевала буря... она разрешилась ливнем, который едва не утопил нашу лодку...

Тучи ушли... спокойный свет озарил скалы... мрак рассеялся...

Я рассказал Вагнеру, что видел Лию в платье невесты...

Вагнер рассказал мне, что происходило с ним, о чем я и не догадывался, после чего мы с богом поплыли дальше...

После полудня мы увидели город на небе, потом на земле...

С радостным чувством мы причалили у пристани, заполненной толпой беженцев от войны...

Мы поселились в гостинице...

Ночью меня разбудил кашель Вагнера, он задыхался, голос его осип...

Вагнер прощался со мной...

Он отпустил меня... мы обнялись и я ушел... и все еще иду...

Лия сопровождала меня и радовалась такому исходу...

Тело ее было призрачным, но голос пьянил, смирял и подчинял...

* * *

Авель встал, и, обогнув фонтан, направился к подъезду дома, фасад которого украшали гарпии и химеры, плюющиеся огнем.

В списке жильцов дома он нашел фамилию Вагнера.

Вагнер жил в коммунальной квартире.

Авель позвонил нужное число раз, потом постучал в дверь.

Что-то звякнуло, дверь приоткрылась.

-- Вам кого?.. - Фауна окинула Авеля быстрым подозрительным взглядом.

-- Вагнер здесь живет?.. я по делу...

-- Да, а что случилось?.. - Фауна отбросила цепочку.

-- Ничего не случилось... скажите ему... впрочем, я сам скажу...

Авель вошел в прихожую.

-- Его комната в конце коридора... - сказала Флора... она сидела на диване в прихожей, кутаясь в штопаную шаль, и раскладывала пасьянс... ее знобило... она отметила поразительное сходство незнакомца с Вагнером...

Дверь в комнату Вагнера была приоткрыта.

-- Можно войти?.. - спросил Авель.

-- Да, конечно... чем обязан?.. вы присаживайтесь... - Близоруко сощурившись, Вагнер с любопытством посмотрел на Авеля и выдвинул из-под стола табуретку.

Авель обвел взглядом комнату, напоминающую склад потерянных вещей.

В нише за занавеской стояла кровать с никелированными дугами и шарами.

На столе шелестели какие-то бумаги... их листали сквозняки.

Авель обратил внимание на книгу с медными застежками...

-- Пишу завещание моим потомкам... - заговорил Вагнер. - Правда, их у меня еще нет, но... хм... - Он глянул на Авеля, вдруг смешался, задернул занавеску, потом подтянул гирю стенных часов и заспешил с отвлекающими словами. - Привык я к этим часам... у них своя история... знаете ли, с годами время иначе идет... да... а вы, собственно, по какому делу?..

Авель понял, что Вагнер не узнал его, но не успел он что-нибудь сказать, как Вагнер снова заговорил... как будто за язык его кто-то тянул...

"Собственно, ценных вещей у меня нет, а эти часы уже не часы... куча железа... так что завещать мне нечего, да и некому... - Вагнер покосился на дверь, подозревая, что девы его подслушивают. - Что завещать-то?.. если только воспоминания...

Вы знаете, я ведь сирота... поезд, в котором я ехал с родителями в эвакуацию, попал под бомбежку...

Родители погибли, а я чудом остался жив... в беспамятстве, оглохший и ослепший я отполз подальше от искореженного вагона и заснул...

Разбудил меня старик, похожий на апостола... он ехал с нами в одном купе...

Апостол посадил меня в кузов полуторки, и мы поехали... час или два я глотал пыль и не заметил, как заснул...

Когда я проснулся и протер глаза, то увидел перед собой лысину Апостола, покрытую младенческим пухом...

Апостол спал, уронив голову на грудь... его одолевала сонливость, он мог заснуть в самом неподходящем месте...

Солнце уже закатывалось, когда полуторка въехала в небольшой провинциальный город и остановилась у закопченного здания типографии...

Апостол работал наборщиком в типографии...

Чтобы не жить зря, я помогал апостолу в нетрудной работе и читал книги, которые находил в шкафу или под кроватью...

С апостолом я прожил три зимы... он умер от астмы...

После похорон апостола все разошлись, кто куда, а я остался на кладбище...

В тот год лето было нежаркое и началось вовремя... трава стояла по пояс...

Я лег... я лежал и слушал, что скажет мне Апостол из могилы, но он молчал...

Прошел этот скорбный день, прошел и другой день...

На третий день голод и дождь прогнали меня с кладбища...

Помню, день был субботний... я шел и шел по каким-то улицам, едва передвигая ноги от слабости, заблудился, зашел в какой-то вытоптанный до песка дворик и сел под дерево... сижу, жую губы от голода... вдруг слышу, как будто кто-то окликнул меня по имени...

Я с трудом поднял голову... голова была тяжелая, точно чугунная... как сквозь туман я увидел какого-то странного господина в кителе довоенного покроя с вытянутым лицом и носом, похожим на рог носорога... он стоял на террасе, смотрел на меня и как будто мимо меня...

По виду он был похож на писателя... я узнал его... я видел его в издательстве... читал его книги...

Нащупывая ногой ступеньки, писатель сошел вниз по лестнице, рассыпал корм птицам...

Тучи ушли... приближался вечер...

"Какой чудный вечер..." - пробормотал писатель, потом почесал лодыжку, промежность, после чего глянул по сторонам...

Малыши возились в песочнице и не слышали и не видели ничего вокруг, кроме города, построенного на песке... они лепетали что-то на своем тарабарском языке и смеялись от удовольствия...

У ржавого мусорного бака в луже дождевой воды девочка ловила головастиков, которых сама же туда и напустила из стеклянной банки...

"Иногда я выпускаю их погулять..." - объясняла она свое дело подруге в круглых очках с толстыми стеклами...

Несколько мальчишек постарше, гроздью облепили велосипед... они гнались за котом, к хвосту которого была привязана громыхающая жестянка...

Жестянка оторвалась, а кот запрыгнул на ограду... он уже умывался, забыв весь свой ужас...

Писатель перевел взгляд на старух, которые сидели у подъезда и пережидали время до смерти... Он вытер слезящиеся под очками глаза с редкими рыжими ресницами, и увидел мальчика, который ползал среди птиц и собирал хлебные крошки...