Страница 10 из 17
Формально, я не изменила Джеку. Физически — нет. А вот морально… Я до сих пор не могу поверить, что такой самоуверенный и немного эгоистичный человек, как Грей смог настолько быстро заслужить мое доверие.
С каждой проведенной минутой с Кристианом, я начинала открываться ему с такой стороны, которую спрятала от всех окружающих. В том числе и от мужа. Он видел меня настоящей. Со всеми моими трудностями и переживаниями. Я начала влюбляться.
— Миссис Хайд, пожалуйста, мистер Хайд будет в гневе, если узнает, что вы поехали в офис. — Стив — мой охранник не хочет, чтобы его поперли с работы, поэтому преграждает мне дорогу к моему авто.
— Стив, я сама разберусь с мистером Хайдом. Мне срочно нужно на работу! — А я хотела по-тихому улизнуть из отцовского дома, но, как оказалось Джек приставил ко мне охрану даже здесь.
— Я отвезу вас, миссис Хайд. — После долгих уговоров сдается мужчина. И то, мне сразу же следовало прикрикнуть на него, чтобы проснулся, и наконец сообразил, кто перед ним стоит.
В издательстве снова какие-то проблемы с новыми авторами и их требованиями.
Вскоре он паркует машину возле моего офиса, в который я последний раз приходила несколько месяцев назад. Черт, мне нужно работать, а не просиживать дома, но Джек не разрешает. И делает это всеми возможными способами, в том числе и побоями. Он знает, что я ни за что не покажу синяки людям.
Вхожу в здание, сразу же погружаясь в приглушенный гул голосов и рабочую атмосферу. Ох, как же я скучала по своей работе! Это словами передать невозможно. Еще из далека замечаю своего секретаря и помощника — Клэр. Пока меня здесь не было, она всем управляла с моей помощью по телефону.
— Миссис Хайд! Анастейша, здравствуйте! О как же вас не хватало! Наш новый автор Бойс Фокс. Вы должны сами взглянуть на его работы! Это просто великолепные творения. Я не могла не сказать вам о нем. — Светловолосая девушка тараторит без умолку, и я закатываю глаза, слушая ее болтовню.
— Клэри, разве нельзя было мне скинуть его работы на почту, и не отрывать от дома? У меня все-таки отпуск.
На Клэр лишь стыдливо опускает взгляд, и теребит поясок платья. Знала бы, что мне предстоит вынести, когда Джек узнает, что без предупреждения покинула дом. Судорожно вздыхаю и закрываю глаза вмиг наполнившиеся слезами, потирая до сих пор ноющие запястья.
— Хорошо, Клэр, давай сюда эту потрясающую работу.
***
Мне становиться страшно… я не подумала раньше о последствиях, теперь вот терпи, Анастейша.
Он бьет меня уже в который раз. Я терпеть не могу эту изнуряющую боль. Слезы давно высохли, и на их месте осталось лишь неприятные высохшие полосы, которые стягивает кожу на лице. Плеть опять врезается мне в спину, и я сжимаюсь еще больше, обхватывая колени руками и прижимая их к себе.
— Разве я не говорил тебе, со всеми вопросами сразу же обращаться ко мне? — Джек шипит мне на ухо, но я молчу. Заговорю — будет в много раз больнее. — Ты ослушалась меня, Анастейша. Ты заслужила наказание.
Руки затекли, хотя их только что связали за моей спиной. Я не чувствую ног, и боюсь пошевелится. И я не знаю, чего я боюсь больше: того, что Джек рассердиться еще больше и начнет избивать меня розгами, или того, что просто перестану чувствовать свое тело. Может, именно тогда мне станет легче? Стоит просто покончить с собой и все мучения закончатся?
Я хочу лишь одного — чтобы эта проклятая боль закончилась. Большего мне не надо.
— Я забыл о твоем недавнем телефонном разговоре с Греем, детка, — слащаво пропевает Джек, уже предвкушая новую порцию боли для меня.
Он позвонил мне, чтобы спросить, как у меня дела. Это и разговором назвать-то нельзя — Джек сразу же выхватил телефонную трубку из моих рук и разбил ее о стену в гостиной, оставляя на ней вмятину, которую работники заделали еще вчера.
— Джек, пожалуйста… — голос охрип от криков, и рыдания вырываются из горла, — пожалуйста. Прошу, прекрати. Джек…
— О, детка моя, любимая, сегодня я наказываю тебя за то, что ты забыла о том, что я твой муж, — удар следует по моим ребрам, — о том, что я люблю тебя. — Кожаный ботинок врезается в бедро, — о том, что я не потерплю измены. — От пощечины голова поворачивается в сторону.
— Джек, я люблю тебя! — Ложь. — Люблю…
Это последние слова, которые я произношу перед тем, как отключится и впасть в забытье. Дальше только темнота и спокойствие. И больше ничего мне не надо.
***
Разве могла я раньше подумать, что буду вот так вот лежать в своей постели и прогуливать работу? Я очень была бы рада отдыху с любимой книгой, но совсем не по той причине, по которой я сейчас отлеживаюсь.
Бока болят нетерпимо. Особенно правый. Ему перепало наибольшее количество ударов. О спине я и вспоминать не хочу. Она исполосована плетью. Но мазь Жана на удивление немного притупила боль. Или это сделало огромное количество болеутоляющих? Сейчас мне совершенно плевать. Главное, что я жива.
Я отключилась в той ужасной комнате пыток. И я уверена, что в гостевую спальню меня принес Жан, а не Джек. Обычно он заходит проверить меня, но сегодня я еще не видела мужа. Если этого мужчину можно так назвать.
Переворачиваюсь на другой бок, при этом умудряюсь даже не задеть раненую спину.
Устремляю взгляд в окно и смотрю на небо. Оно необычайно голубое и глубокое. Мне хотелось бы взлететь туда. К тому одинокому облаку, которое при сильном ветре быстро движется и вскоре исчезает из моего поля зрения. Где-то там на верху, а, может, и на том облачке спит мой маленький сын… Светлые волосы курчавятся и от этого он похож на ангела. Детская улыбка расцветает на его милом личике, а глаза сияют радостью при виде родителей.
Год. Прошел ровно год с его смерти, а мне по-прежнему больно. Слезы непроизвольно катятся из глаз, и я не останавливаю их, даже не пытаюсь успокоиться. Это сейчас ни к чему. Я очень хотела съездить на кладбище, но Джек запретил мне покидать территорию дома. Да и сил у меня совсем нет. Болит не только тело, но и душа.
Зажмурив глаза, поднимаюсь с постели и прихрамывая и прижимая холодные ладони к ребрам, бреду к окну. Превозмогая жгучую боль в спине, садусь на широкий подоконник и прислоняюсь к стене.
Теперь это облачко лучше видно. Улыбка мельком появляется на моем лице от приятных воспоминаний о тех временах, когда я еще носила под сердцем моего малыша. Но боль потери затмевает мимолетные минуты счастья.
Теперь я уверена, что Джек мне изменяет. Он возвратился домой вчера утром. Потом сразу же бросил меня и уехал на работу, а мы с Жаном разбирали его дорожную сумку. Мне так стыдно, что именно Жан — мой единственный друг в этом доме, увидел нижнее белье какой-то женщины, спавшей с моим мужем.
Я ничего не сказала Джеку о том, что знаю о его измене. Хотя, должна была. Может, тогда он не так бил бы меня. Или наоборот — еще и получила бы я за то, что рылась в его вещах. Но сегодня я молчать не буду. И, надеюсь, выживу после этого. Очень надеюсь…
***
— Как ты можешь предъявлять мне такие претензии по поводу моей верности? — Джек расхаживает по гостиной в тот момент, когда я начала этот разговор об его измене.
— Джек, в твоем чемодане чей-то лифчик! И он точно не мой! А ты еще смеешь что-то говорить о своей верности? — Откуда у меня столько этой смелости?
— Ох, детка, ты точно хочешь продолжать этот бессмысленный разговор? Опять хочешь меня разозлить? — Он странно улыбается, обнажая ряд белых зубов.
— Нет, не хочу. Прошлого раза мне хватило с лихвой. Джек, если ты меня больше не любишь, в чем я очень сомневаюсь, то давай просто разойдемся? Ты ничего не потеряешь при расторжении брачного контракта. — Пожимаю плечами, будто говорю повседневные вещи. — Я не смогу вечно терпеть твои похождения. Это ведь далеко не впервые… — Поднимаюсь с дивана и подхожу к окну, смотря вдаль.
Джек беззвучно подходит ко мне и обнимает за талию, отчего я пугаюсь и дергаюсь в сторону, но его сильные руки крепко сжимают мои бедра именно там, где остались гематомы. Он наклоняется к моему уху и шепчет: