Страница 6 из 16
В 1928 году к северо-востоку от центра города, на Ленинградском шоссе – одной из главных магистралей Москвы, был открыт стадион «Динамо». Поводом для этого послужила организованная Красным Спортивным Интернационалом (КСИ) международная Спартакиада-проект, конкурирующая с «буржуазными» Олимпийскими играми, инициатором которых выступил социал-демократический Люцернский Спортивный Интернационал (ЛСИ). Ввиду возрастающего интереса активизировались футбольные игры Спартакиады, которая была одновременно завершением чемпионата СССР и международным турниром. Новая арена способствовала тому, что футбол превратился в Москве в зрелищный вид спорта. Стадион «Динамо» первоначально вмещал 55 тысяч зрителей: 35 тысяч сидячих и 20 тысяч стоячих мест. Со временем пропускная способность была расширена до 90 тысяч мест. Этот стадион стал национальным стадионом СССР, где проходили многие важные международные матчи. В 1940-х и 1950-х годах арена, которая получила свою собственную станцию метро «Динамо», стала постоянным местом проведения матчей по хоккею с шайбой.
В 1936 году МКС был преобразован в «Спартак» (Москва)[10]. Николай Старостин со своими братьями Александром, Петром и Андреем также играли за клуб, цветами которого были красный и белый. Николай Старостин хотел преобразовать «Спартак» и сделать его конкурентом «Динамо». «Спартаку» оказывала поддержку потребкооперация – организация работников сферы обслуживания и торговли, которая относилась к наркомату торговли. По словам Старостина, 15 % их дохода уходило в «Спартак» (Москва).
Политика «Спартака» была достаточно амбициозной, поэтому команда мерилась силами с иностранными соперниками. В конце 1935 года сборная «Спартака» и «Динамо» поехала в Париж, где они провели игру в 1936 году против известного клуба «Расинг» и проиграли со счетом 1:2. Вернувшись в Москву, Старостин потребовал провести радикальную реорганизацию советского футбола, которая требовала профессионализма: «В последние 2–3 года советский футбол показал, что он стоит на одном уровне с лучшими европейскими футбольными командами. Одновременно стало ясно, что профессиональный футбол имеет множество преимуществ перед любительским спортом. Этот факт доказало знакомство и рабочие отношения с иностранными профессиональными командами, а также то, что лучшие команды Европы состоят из профессиональных футболистов».
Между тем Николай Старостин относился к отцам-основателям клубного чемпионата СССР по футболу, учрежденного в 1936 году. Как писал Томас Хайдбринк: «С позиции спорта и политики советская лига должна еще созреть и стать общенациональным элементом, объединяющим народ внутри страны». Манфред Целлер – научный сотрудник Исследовательского института Восточной Европы Университета Бремена – отмечает, что в футболе были совсем другие правила игры, чем в хоккее, который был вторым по популярности видом спорта в Советском Союзе: «Лишь к 1960–1970-м годам ситуация в футболе значительно изменилась по сравнению с хоккеем с шайбой. В то время как все средства на хоккей были сконцентрированы в Москве, финансирование футбола было децентрализовано. Все республики и их столицы со своими командами должны были быть представлены в высшей советской лиге[11] под эгидой партийных или государственных органов.
Политическая предвзятость по отношению к профессиональному футболу угасала, и основание лиги ознаменовалось изменением политического курса в конце первого пятилетнего плана (1928–1933). «Сталин попрощался с социальной уравниловкой и выравниванием доходов и зарплаты. Он понял, что возможности и способности так называемых спецов с дореволюционным образованием, были необходимы для дальнейшего развития страны. И люди с такими талантами ожидали, что их труд будет соответственно оплачиваться. Цель социальной уравниловки дореволюционных левых была смещена в пользу социальной иерархии. Теперь правительство придерживалось мнения, что лучшая и радостная жизнь требует профессионального времяпрепровождения и профессионально организованного досуга, который должен увлечь всех молодых работников. Футбол, как ни один другой вид спорта, подходил под такие принципы. Он создал единый язык для мужского населения, такого разрозненного советского пролетариата. И футбол представлял новую форму мужской сплоченности, потому что многие молодые крестьяне потянулись в города, отказавшись от традиционного представления о мужественности. А футбол, со своей стороны, стал проявлением настоящей мужской игры нового советского человека» (Роберт Эдельман).
В год основания было сыграно два чемпионата: весенний и осенний. Первым чемпионом стала команда «Динамо» (Москва), а осенью чемпионат выиграл ее противник – команда «Спартак». Затем перешли на систему проведения единого чемпионата – один раз в год.
Официально советские футболисты не были профессионалами, поскольку это бы противоречило официальной спортивной идеологии. Профессиональный футбол был капиталистическим, а любительский футбол, напротив, подчинялся антикапиталистическим принципам. Рабочие спортивные организации на Западе рассматривались так же, как в Германии времен Веймарской республики, некоторые ведущие футболисты перешли в касту городского футбола. Однако де-факто игроки «Спартака», «Динамо» и других клубов были профессиональными футболистами. Старостин и его братья получали в месяц 2000 рублей, что было примерно в 10 раз больше зарплаты среднестатистического рабочего на промышленном предприятии. «Все футбольные команды ассоциировались с предприятиями, руководством или чиновниками страны и противопоставлялись официальной идеологии, которая призывала любительский спорт к антикапиталистическому принципу. Формально они являлись работниками больших предприятий, военными или чиновниками, т. е. профессиональными игроками» (Риордан). Спортсмены клуба «Динамо», такие как Лев Яшин, формально числились сотрудниками МВД и получали соответствующую зарплату.
Новый формат розыгрыша чемпионатов страны спровоцировал огромный интерес среди поклонников футбола. Всего через три года средняя посещаемость матчей составила примерно 19 тысяч зрителей. Москва, Киев, Ленинград, Тбилиси, Одесса стали основными местами их проведения. В середине 30-х годов практически во всех крупных городах СССР были построены стадионы, которые вмещали более 20 тысяч зрителей.
В советской столице были сконцентрированы большие армии поклонников клубов «Спартак» и «Динамо». «Ведущие московские клубы «Спартак» и «Динамо» были на «вершине» этого развития, с помощью которого футбол стал общенациональным феноменом, по популярности с которым могло конкурировать только кино» (Роберт Эдельман). Даже большой стадион «Динамо» часто не мог удовлетворить всех страждущих, когда сражались два московских клуба.
В 1936 году «Спартак» и «Динамо» организовали показательную игру на Красной площади в День физкультурника. Среди зрителей присутствовал диктатор Иосиф Сталин. Сталин не придавал важного значения футболу. Но, возможно, игра могла заинтересовать его. Если диктатор не пришел на игру, игра должна была прийти к диктатору. На Красной площади раскатали зеленый войлочный ковер площадью 9000 кв. м. Но «Динамо» отказалось от игры. Органы опасались, что мяч может попасть в стены Кремля или даже в Сталина. Таким образом, первая команда «Спартака» играла против резерва. Журналист Саймон Купер писал: «Предполагалось, что это будет первая игра, которую увидит главный поклонник спорта, и цель произвести неизгладимое впечатление оправдается. Команды запланировали показать все богатство игры: удары головой, пасы пяткой, голы после углового, с пенальти и так далее. «Спартак I» победил «Спартак II» со счетом 4:3, который, по сути, ничего не решал. Важно было то, что игра товарищу Сталину, очевидно, понравилась. Чтобы не утомлять главнокомандующего, планировалось, что игра продлится только полчаса. Рядом со Сталиным посадили функционера, который должен был помахать командам белым носовым платком, когда Сталину надоест смотреть футбол, но ему настолько понравилось, что матч закончился только на 43-й минуте».
10
Транзитом через множество промежуточных названий: «Красная Пресня», «Пищевики», «Дукат», «Промкооперация». – Прим. ред.
11
Утверждение справедливо для короткого периода в начале шестидесятых годов. – Прим. ред.