Пусть это вас не беспокоит

Сэм Роупер был неплохим малым, и на том чужом берегу он смог остаться в живых. Но он захотел продолжить неоконченный бой -- и погиб.

Я мог бы порасстраиваться и дальше, но мне не хотелось думать, что после каждого провала меня следует откачивать. Поэтому моя рука скользнула к трубке радиотелефона и набрала номер Дона Мартина.

-- Привет, Майкл, -- жизнерадостный голос ударил по моим нервам, как налоговая декларация по семейному бюджету. -- Все еще вспоминаю вчерашнюю утку. Была очень вкусная, правда. Жаль, что тебе не довелось попробовать.

-- Дон, -- вкрадчиво сказал я, -- как там поживает Сэм Роупер ?

-- Сэм Роупер?-- он на мгновение задумался. -- Ах, да. Никак не поживает, -- дрыхнет там в своей квартире, в Сиэтле, мой человек караулит его. А в чем дело?

-- Дело в том, приятель, -- мой голос начал рассчитано закипать, -- что Сэм Роупер сейчас спит не у себя дома, а в лос-анджелесском морге. Если не очень занят, занеси ему туда подушку -- эти металлические ящики такие жесткие.

-- Ты шутишь, Майкл, -- икнул Дон.

-- Похоже, та утка не пошла тебе на пользу, -- рыкнул я. -- Твой парень упустил Роупера, и теперь он труп. А что у нас с Рендаллом?

-- Все в порядке, -- как-то неуверенно протянул Дон. -- Но, знаешь, ребята слегка сплоховали.

Я обернулся к Франсуаз и бросил:

-- Дон тут снова напортачил. Ну что там, Дон?

-- Уесли Рендалл сидел весь день, как приклеенный. Но вот его дворецкий или там лакей, ну этот Джеймс... Мои парни сидели там вдвоем. Когда тот тип вышел, мой агент, что сидел в машине, не решился ехать за ним, так как боялся упустить основной об?ект. Второй оперативник был рядом и взял такси, Майкл, но ты же знаешь, какое движение в это время дня. Он сразу же позвонил в контору и вызвал подмогу, но... Короче, они его упустили. Пару часов назад вернулся.

Я отставил трубку и несколько секунд молча смотрел на нее. Мне не было видно себя в зеркальце заднего вида но, наверно, из ушей у меня шел пар.

-- Карауль уж тех, кто остался, -- резко бросил я. -- Лизу Картер вы не упустили?

-- Нет, Майкл. Послушай. Ты же понимаешь, что значит следить за кем-то в Лос-Анджелесе.

Я осторожно положил трубку и обернулся к Франсуаз.

-- И это оперативники высокого профиля. Майкл, они его упустили. И этот парень слопал мою утку.

Франсуаз повернулась ко мне, и солнце блеснуло на темных стеклах ее очков.

-- Майкл, -- сказала она, -- коли бы тебе не нравилось преодолевать сложности, ты стал бы ректором колледжа, а не детективом.

Если у этой девушки и есть недостатки, то это способность ставить меня в тупик.

Голубое небо весело пробегало над крышей нашей машины, и я начинал медленно приходить в себя. Помочь Сэму Роуперу я уже не мог, и это было первой мыслью, с которой приходилось смириться. Далее шел Рендалл.

Убив своего бывшего однополчанина, он отвел от себя непосредственную угрозу, но не более того. В конце концов, жив был еще Билл Галлап, который представлял для Рендалла почти такую же опасность, как и Роупер. Да и мои слова о людях, служивших в армии США, не были пустой угрозой. Разоблачение капитана, предавшего вверенных под его начало солдат, грозило бы ему большими неприятностями, если правильно аранжировать ситуацию. А я знал, что мы можем это сделать.

Я сомневался, что Рендалл на самом деле собирался убить своего бывшего сержанта. Это не принесло бы ему ничего, кроме обвинения в предумышленном убийстве. Но вот Джеймс представлял из себя темную лошадку, и я вовсе не был уверен, что он полностью предан своему патрону. Он мог вспылить или намеренно подставить Рендалла. Возможно, также, что Лиза Картер приказала ему сделать нечто подобное, так как не была уверена в своем помощнике и любовнике.

Существовало много вариантов развития событий, но все они приводили Уесли Рендалла к одной и той же дилемме: либо он соглашается на наши условия, либо полиции становится известно о том, сколь сложно было бы ему ужиться в одном городе с Сэмом Роупером.

Телефон вновь зазвонил, я покосился на него. Если это служители закона, то лучше сделать вид, что нас здесь нет. Но число на определителе не походило на известные мне номера полицейских участков. Мне потребовалось несколько минут, чтобы сообразить, кто это жаждет услышать мой приятный мужественный голос. Старина Уесли торопил события. Станешь спешить, когда дорогой ковер под твоими ногами превращается в раскаленную решетку для жарки мяса. Поколебавшись, я поднял трубку.

-- Видел новости, Майкл? -- голос визави не фонтанировал радостью.

Я утвердительно квакнул в трубку.

-- Знаю, о чем ты сейчас думаешь, Майкл. Конечно, ты уверен, что это я встретился со своим старым приятелем Сэмом Роупером и застрелил его. Это было первое, что пришло тебе в голову, верно?

-- Ты прямо прочитал мои мысли, Гудини. И сейчас мы едем к тебе.

Я вернул телефон в первоначальное положение. Мне не хотелось вступать в пререкания с Рендаллом, пока он не будет стоять перед нами собственной персоной.

19

Вихрастая голова клерка поднялась от стойки, и его маленькие глазки уставились на стоявшего перед ним человека.

-- Добро пожаловать в наш отель, -- произнес он. Пожилая дама прошла мимо него, он на ходу улыбнулся ей.

-- Я -- доктор Бано, -- сказал человек. -- И у меня заказан номер.

Вращающийся стул клерка скрипнул, когда он отворачивался к компьютеру. Ему хватило несколько мгновений, чтобы осмотреть крепкую жилистую фигуру приезжего. Темновато-желтая кожа, узкий разрез ничего не выражающих глаз за лишенными оправы очками. Костюмчик неплох, конечно, но никак не больше. До японского миллионера ему явно было далеко. Да, от этого парня вряд ли стоит ждать хороших чаевых. А вот пару дней назад...

-- Ваш номер ждет вас, доктор Бано, -- глаза клерка скользнули по лицу постояльца, но проникнуть вглубь им не удалось. -- Посыльный отнесет ваш багаж в номер. Эй, Пако, иди сюда.

Зрачки доктора Бано следили за тем, как его небольшой чемодан отрывается от пола, зажатый мускулистой рукой служащего отеля. Итак, он все же приехал в этот город. И теперь лишь тонкий шелк нескольких дней отделяет его от цели, ради которой он проделал этот путь. Капля, падающая на рассвете, следует за той, что орошает камень в лучах заката. Терпеливость всегда вознаграждается -- рано или поздно.