Страница 2 из 4
– Войдите!
В первую минуту у меня было желание уйти куда-нибудь подальше от чем-то разгневанного родственника. Однако личные интересы и долг перед командой «Форшера» не позволили мне отступить. Я приложил указательный палец к сканеру слева от двери, уверенный в его рабочем состоянии. И был сверх всякой меры удивлен, когда на дисплее высветилась табличка красного цвета со словами ДОСТУП ВОСПРЕЩЕН.
Пожалуй, если бы у меня было время подумать, я бы пришел к более рациональному решению. Сейчас, спустя годы, я понимаю, что были альтернативные варианты действий. Однако в тот момент мне не пришло в голову ничего лучше, как снова постучать к дяде, с просьбой открыть эту дефективную железяку. Я говорю дефективную, потому что, по словам капитана, выше упомянутый механизм ломался не один раз. Самое интересное заключалось в том, что профессора двери пропускали безукоризненно. На мой вопрос: «Почему так происходит?» – как-то ответил Сергей Федорович такими словами: «Болячка к болячке не липнет». По-моему, это было издевательское оскорбление! Но дядюшка не обращал внимания на подколы русского и, лишь посмеиваясь, говорил: «Это особенности русского юмора, который тебе не понять».
Так вот. Я вторично постучал в дверь. Раздался грохот непонятного происхождения, после чего я услышал еще более разъяренный голос дядюшки:
– Перестаньте барабанить в дверь! Грай, Орлов или кто там есть?! Вам что делать больше нечего?!!
Прервать дядюшку в минуты гнева было очень трудно. Однако мне удалось взять инициативу разговора на себя. Я прокричал:
– Дядя, это я!
– А, это ты, Альберт? – сказал профессор немного спокойнее.
Мои слова явно подействовали на дядю, как ведро холодной воды на голову после сна.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Как Вам сказать, и да и нет, – помявшись, ответил я.
– В каком смысле?! – не то удивился, не то спросил дядя.
– Нет, ничего серьезного. И да, Ваша дверь не пускает меня к Вам в каюту.
– Всего-то, – облегченно вздохнул профессор. – А чего ты от меня-то хочешь?!
– Чтобы Вы открыли эту груду металлолома, – объяснил я.
– Я не механик, – отрезал дядя. – К тому же, я работаю! И вообще, что за манера беспокоить меня по пустякам?! – он опять начал повышать тон своего голоса.
Я решил не спорить и отправился в подзарядочную для роботов или, как мы ее называли, «СВАЛКА ИНЖЕНЕРНОЙ МЫСЛИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА». Думаю, не лишним будет написать, почему.
Большинство роботов на «Форшере» были устаревшими моделями или вообще несостоявшимися новыми проектами, для которых был применим такой термин, как АНДРОИД. Меньшую же часть занимали машины, списанные с военной службы за какие-либо несанкционированные действия. Их представляли андроиды BR-51 в самой разной специализации. В частности, среди них был и механик. Серийный номер его никто из экипажа не знал, в связи с дефектом производства. Поэтому по обоюдному согласию мы называли его ПРЕПИРАЛКИН. Хотя без изменений укрепиться этому имени за ним не удалось. Упрямый робот требовал, чтобы к нему обращались с добавлением звания. Так что звучало это совсем странно. Полковник Препиралкин.
Препиралкин классифицировался, как боевой андроид серии BR-51. Его подготавливали стать командующим одной из формировавшихся в 60-е армий. Препиралкин дослужился до полковника, после чего за споры с командным составом, дошедшие до драки, был демобилизован и понижен до лейтенантского звания. Провалив карьеру военного, он вопреки программным склонностям к военному делу, с успехом закончил инженерную академию. Но со временем не прижился и там. После нескольких распрей с руководством его «сплавили» на «Форшер». Здесь Грай принял его с распростертыми объятиями, так как поломок на корабле было в избытке. «Вот тут-то мне и раскрылся злостный нрав и изворотливость Препиралкина!» – рассказывал капитан. Если он что-то делал, то делал это всегда только по-своему, не обращая никакого внимания на советы и просьбы капитана. Порой он шел в обход элементарных методов работы, преследую лишь одну цель – доказать всем, что он лучше знает, что нужно делать. Во всех вопросах, касающихся технической точки зрения, он всегда приводил неопровержимый аргумент, суть которого сводилась к следующему: «Я получал инженерное образование и знаю, что делаю!»
Выглядел Препиралкин следующим образом. Угловатая головная часть напоминала восьмиугольник неправильной формы, наверху которого был установлен 24-х сантиметровый пирамидальный отсек связи. «Лицо» украшали камеры с меняющимся, в зависимости от настроения, огоньком. Рта не было вовсе, его заменял динамик. Манипулятор до локтя был съёмным и при необходимости мог быть заменен на небольшую пушку. Все это в сочетании с большой подвижностью шарниров, хорошей системой наведения 214-ю сантиметрами роста делали Препиралкина отличным военным.
Как уже стало понятно, Препиралкин был единственным механиком на корабле. Поэтому именно его я и собирался отыскать для того, чтобы он открыл дверь дядюшкиной каюты.
Подзарядочный отсек находился относительно далеко от жилой палубы. Я шел около 7-ми минут, и мне совсем чуть-чуть оставалось до цели, как вдруг из-за угла коридора появился Препиралкин. Он куда-то спешил. В одной руке у него был черный чемодан, а в другой – продолговатый предмет. Глаза его светились желтым цветом, который выражал решительность.
– Добрый день, лейтенант! – поздоровался я. – Куда Вы направляетесь?
Огоньки Препиралкина загорелись светло-зеленым цветом, выражающим досаду. И он прошипел:
– Полковник! Сколько раз Вам можно повторять!
– Ну, и конечно, добрый день! Я иду в ангар.
– В ангар?! – удивился я. – Но что Вам там нужно? Случилось что-то серьезное?
– Да, на корабль проникли внеземные формы жизни, – ответил Препиралкин, доверительно понизив голос.
– Как?! Неужели?! Кто Вам об этом рассказал?! – забрасывал я его вопросами.
– Рассказал мне об этом Ваш дядя, – с достоинством объяснял Препиралкин. – Находится внеземная форма жизни в шаттле.
Услышав об этом, я рассмеялся:
– Кто Вам об этом сказал? Профессор?
– Не вижу в этом ничего смешного, – ответил робот.
– Вы его неправильно поняли! Если он нашел жизнь на Марсе, то это наверняка какой-нибудь микроорганизм.
– Нет. Я все правильно понял. И обязан попасть на шаттл.
– Но зачем?! Организм слишком мал, чтобы его увидеть!
– Я не собираюсь его разглядывать, – не сдавался механик. – Это может быть неизвестная болезнетворная бактерия! Я обязан ее уничтожить!
Тут я понял, зачем роботу чемодан. В нем наверняка была бомба. «А что-же тогда в другой руке?» – подумал я. И, догадавшись, вскричал:
– Это же детонатор!
– Вот именно, – подтвердил мои опасения Препиралкин.
– Но ведь от взрыва бактерия не погибнет! В случае, если микробы и есть, то они уже распространились по всему кораблю и попали к нам в легкие. Что вы и сможете уничтожить Вашей бомбой, так это только шаттл!
– Если взрыв челнока не поможет, я ликвидирую «Форшер» с экипажем включительно, – констатировала неумолимая машина.
– Одумайтесь!!! Уничтожив «Форшер» и нас, Вы не поправите положение! Ежедневно Марс посещают десятки кораблей и даже сотни! А население планеты порядка трех миллиардов! Если бактерия существует, то она заразит всех, кто не имеет к ней иммунитета!
В страхе за свою жизнь, жизнь дядюшки, да и вообще всей команды, я приводил доводы один за другим. Вдруг мне пришел в голову вопрос, настолько простой, что сразу задать его я не сообразил.
– Простите, но мне кажется, что изначально Вы говорили про инопланетян?
– Я не говорил про инопланетян, – покачал головой Препиралкин, – профессор Бернне сообщал про внеземные формы жизни, что я и передал Вам. – Бактерия с другой планеты – тоже внеземная форма жизни.
Услышав такой ответ и ни секунды не думая, рванулся к кабинету дяди. Добежав туда, я приложил палец к сканеру.
– ДОСТУП ВОСПРЕЩЕН! – ответила дверь.