Флеш Гетт

Андрей вылез из машины - они приехали раньше следственной группы. Лерка появилась почему-то совсем с другой стороны, из глубины двора, со своим нелепым зонтиком она была похожа на стаканчик с тропическим мороженым. У неё на лице мастерски написалась вселенская глупость. Нет, нагибаться в такой юбке нельзя!

Они подошли к сержанту одновременно, но он заметил только Лерку, и выронил ключи.

- Ой, молодой человек, а что здесь случилось? - протянула она, округлив глазюки.

- Э, да вот, девушка...Здесь, ну...

И в этот момент Андрей спокойно вошёл, едва не задев мента плечом. 

В подъезде было темно, как в погребе. Дверь в квартиру на первом этаже - открыта, и он вошёл, стараясь не топать громко. В коридоре горела лампочка свечей в 15. Справа - вероятно кухня. Дальше, тоже справа - дверь открыта. 

Он заглянул туда.

На полу посреди комнаты лежало тело. Андрей услышал голоса идущие из глубины комнаты, но самих разговаривающих не было видно. Убитый лежал в неестественной позе, скрутившись в клубок, поджав под себя ноги. Крови не видно, но под столом и правее него Андрей заметил несколько гильз - на вид предположительно от ТТ. Седая голова с длинными спутанными волосами выделялась белым облачком во мраке комнаты. На старинном письменном столе стоял дорогой монитор, клавиатура, но системного блока не видно - отсоединённые провода свисали с края стола. Повсюду были разбросаны бумаги, на которых угадывались какие-то схемы. Большая этажерка с книгами, стоящая поперёк комнаты, разделяла её на две части, и голоса слышались из-за неё. Часть книг лежала в беспорядке на полу. 

Андрей хотел уже тихонько проникнуть в комнату с намерением осмотреть листки со схемами, но его внимание привлёк запах. Совсем лёгкий запах разлагающейся плоти. Боковым зрением он заметил ещё одну дверь. Что-то его толкнуло к ней, какое-то внутреннее чутьё. Он сделал шаг и тотчас увидел у двери на полу какой-то предмет, размером с зажигалку. Ну да, это зажигалка... Он поднял её и сунул в карман, и затем толкнул дверь. 

Повеял сквозняк. 

Эта комната имела в ширину около трёх метров, в длину же в три раза больше. Возможно, её удлинили за счёт смежного помещения. Полы частично были разобраны, и вглубь, в подвал уходил мощный бетонный фундамент прямоугольной формы. На фундаменте высилась странная конструкция, напоминающая сочленённые ракетные сопла. С одной стороны была устроена некая камера, и к ней подходили сотни медных трубок различного диаметра. "Иерихонская труба" сплошь была обвешана какими-то приборами непонятного назначения. Всё остальное пространство комнаты тоже было завалено приборными ящиками, жгутами проводов, деталями различных машин.... Из-под пола к электрощиту был подведён толстый кабель, четыре жилы из которого толщиной в руку были приварены аргонной сваркой непосредственно к клеммам контактора. Прямо перед дальним раструбом трубы стоял таз на табурете с тёмной жидкостью. Под табуретом валялись какие-то куски, предположительно внутренних органов животного - Андрей плохо различил. Ближе к двери стоял стол, какие часто выбрасывают на помойку - с фанерной треснутой столешницей. Туда падала более густая тень, и Андрей включил свет. 

Потрещав, зажглись две мощные неоновые лампы.

Стол, покрашенный когда-то светло-коричневой краской, был завален прелюбопытными предметами. 

Вот всё, что успел разглядеть Андрей: 

Шлем римского легионера, половина немецкой каски времён второй мировой войны, ворох полуистлевших рукописных бумаг, обломок весла, совсем новые части прялки, часть (вероятно) ноги кабана. Из неё капала кровь на пол, образуя лужицу. Ближе к краю лежал автомат ППШ. Его ствол был согнут, словно тряпочный, он свешивался со стола и качался от сквозняка. Рядом с автоматом - полицейская сабля, которая вела себя точно так - свешивалась, словно она была сделана из мягкой гуттаперчевой резины. На куске мяса стояло блюдо с настоящим кремово-бисквитным тортом, двухъярусным, и в центре этого торта высилась человеческая голова.

Глаза смотрели прямо на Андрея, осмысленно и с интересом. Ему показалось, что рот этого лица вот-вот расплывется в улыбке. 

Андрей глотнул воздух, сильный спазм внезапно сжал его грудь. Перед глазами поплыли оранжевые круги, он схватился рукой за косяк, и в этот момент свет в странной комнате погас - чья-то рука повернула выключатель...

Он обернулся. 

Перед ним стоял лейтенант и ещё двое в гражданской одежде. Один из них, видимо старший, резко повернулся к лейтенанту:

- Кто это? Кто пустил? 

Андрей уже пришёл в себя. Он достал из нагрудного кармана удостоверение журналиста. 

Старший, не читая, молча передал удостоверение омоновцу.

- Отведите его в машину. 

В полумраке коридора блеснул ствол пистолета. Нужно было подчиняться. 

Уже во дворе Андрей увидел ещё две машины. Два милиционера натягивали на временные столбики полосатую ленту, ещё двое отгоняли въезжавшие машины. Какой-то качок на джипе размахивал корочками с триколором, но его живо оттеснили за арку. 

Омоновец подвёл Андрея к машине и стал что-то искать на переднем сиденье, не забывая держать задержанного за рукав куртки. Андрей увидел, как его "Хонда" завелась и развернулась носом на выход, дверь со стороны пассажира щёлкнула замком.

И Андрей что есть силы рванул наискосок, к "Хонде", сметая блок-ленту. Столбики повалились. Когда он дёрнул за ручку двери, за спиной грохнул выстрел. Андрей вскочил в машину, и Лерка дала полный газ - в салоне запахло гарью феррадо. Пуля прошила заднее стекло и вышла через стойку, стекло мгновенно покрылось сеткой трещин, но не рассыпалось.

"Хонда" выпрыгнула из арки на улицу, зацепив какую-то  "Газель" бампером, и юзом вписалась в поток. 

Лерка вела мастерски.

По дороге в редакцию Андрей рассказал обо всём увиденном Валерии. 

- Ну и как ты думаешь, что это была за труба? - спросила она. 

- Не знаю. Честно, так меня больше интересует голова. 

Лерка скептически пожала плечами и затянулась сигаретой.

- Ты уверен, что она там была, эта голова? Ты много вчера пил, перец?

- Два литра "Ле Барона", и водки... Ты что, забыла? Забыла?

Вчера они вместе были на презентации новых подгузников для взрослых "Товарищ Сухов". Последнее веяние - начинать все презентации ближе к полуночи - не нравилось категорически. Дефиле полуголых девиц, пьяные в стельку звёзды среднего пошиба, гадкие несъедобные тосты, дешёвое пиво. Какие-то толстые мужики в чёрных костюмах жрут крабов руками... У Андрея разболелась голова, и он уехал в три часа.

- Не злись, Дрюш. Ну, я не понимаю, чесслово.

- Да какая разница, была голова, не было, главное чтобы главный всю эту дребедень напечатал. Знаешь, мне всё равно - хоть чёрта в ступе. Заплатит - и ладненько.

Лерка опять покосилась на него.

- Тебе-то всегда платят, а мне не всегда. Наверное потому что ты женщина.

На въезде МКАД их остановил гаишник. Он осмотрел документы, номера на машине, Леркины ноги и отпустил с миром. Андрей, отъезжая, увидел в зеркало, как гаишник что-то говорит по рации. 

Зазвонил сотовый - это был главный.

Главный - Виктор Григорьевич Анипченко, тощий старик с мощными бровями, лысый как резина у старой "копейки", с короткими брючинами из-за подтяжек, которые ему нафиг не были нужны. Постепенно в редакции его отчество за глаза трансформировалось в молдавское "Грэгуарыч", а затем и вовсе в короткое и ёмкое "Ягуарыч". Внешнее сходство соответствовало вполне.

Букву "рэ" он напрочь не выговаривал.

- Ну что там у вас, Андгей? Матегьял есть?

Андрей включил громкую связь.

- Да почти ничего, Григорич. Обычное убийство, старик какой-то ненормальный учёный. Там понаехало начальства, не пробиться.

- Ты не говоги мне сказки. Валегия с тобой ездила? 

- Григорич, связь плохая. Я через полчаса буду в редакции.