Страница 19 из 44
- Никто тебя не искал у Дурсли.
- Извините, но мне кажется, что меня вообще никто не искал, - я немного завелся, начал говорить громко, «от сердца». Брови Дамблдора медленно поднимались вверх.
- На тот момент, когда погибли твои родители, для меня и моих соратников решение поместить тебя у Дурсли казалось самым очевидным и выигрышным.
- Вы знаете, профессор, не так давно я узнал, что многие семьи хотели усыновить меня. Уизли, Малфои, Боунс, бабушка Лонгботтома и Лавгуды, и другие… Почему вы меня им не отдали?
- Не думаю, что они были бы тебе хорошими родителями.
- До десяти лет, пока не изменились отношения, они всяко были бы лучше Дурсли.
- Вот видишь, ты сам признаешь, что сейчас ситуация лучше, чем была раньше. Все, рано или поздно, оборачивается к нашей пользе. Надо лишь уметь терпеть и ждать. А еще любить и верить.
Мы замолчали. Профессор барабанил пальцами по столу. Я упрямо смотрел в пол. Фоукс, феникс профессора, и тот затих, и казалось, прислушивается к беседе.
И лишь многочисленные механизмы, предметы и артефакты продолжали тикать, шуршать, звенеть…
Солнечный луч за время нашей беседы медленно полз по ковру и подбирался к моей ноге.
Я чувствовал как прикосновения к разуму усилились. Кафф работал во всю – я это также понимал. Но директор пробился… Вот он прошел в ту выдуманную комнату, вот раскрыл арку и вот уже читает книгу. Он все же не удержался… Ладно, читайте на здоровье, дорогой директор.
- И у меня всегда было мало денег. Я не мог себе позволить самых простых вещей. А Дурсли не торопились их мне покупать, - я немного опомнился и решил играть роль капризного, своевольного, а не чересчур умного ребенка. - А потом я узнал, что очень хорошо обеспечен. Почему деньги моих родителей мне не выделили? Хотя бы по минимуму.
- Я боялся, что ты вырастешь избалованным и капризным.
- Может и так, - я мотнул головой. - Но я стал таким, каким стал. И вроде начал хорошо учиться, и с поведением все нормально. А вы ограничили мои траты до ста галлеонов. Почему? В чем я провинился? И когда вы сможете снять этот запрет?
Наверное, все же не стоило так разговаривать с таким человеком. Но мне все надоело. Надоела приторность, хитрость и ложь. Надоели недоговорки, ссылки на великое и общее благо. Надоело, что со мной поступают, как хотят. Надоело, что кто-то прописал мою жизнь по строчкам и по дням. И решил, кем я должен вырасти и что делать…
Понятное дело, я ребенок, и некоторые считают, что я буду молчать. Все детство. А потом всю жизнь. И просто прислушиваться к мудрым советам и выполнять слегка “завуалированные”, правильные приказы.
Пусть Дамблдор думает, что это вспышка у растущего ребенка. Пусть считает, что я издерган после дементора. Пусть надеется, что это какой-нибудь гормональный всплеск.
Я знал правду о себе. Это не случайный эмоциональный пик. Это не глупость. Эти слова - то, о чем я думал в течение этих лет. Эта моя позиция на данный момент.
И все это правда. Пусть и не вся. И пусть совсем не мудро с моей стороны её высказывать.
- Это сложный вопрос, Гарри, - я начинал чувствовать, что Дамблдору перестала нравиться наша беседа. Похоже, она приняла такой оборот, который его не устраивает. - Просто ты должен понимать, что мы действовали для твоего же блага.
- Извините, но я не вижу здесь блага. Для меня это просто слова. И еще - я вижу лишь массу ограничений.
- Что ж, жаль, что ты не понимаешь меня, Гарри.
- Мне тоже очень жаль, профессор Дамблдор, что и вы меня не понимаете. Я пытаюсь вас понять. Честно, пытаюсь…. Но пока не могу. Возможно в будущем, когда подрасту, что-то изменится. Но сейчас я вижу лишь ограничения, что связывают меня со всех сторон.
- Хорошо, - мягко произнес Дамблдор. – Думаю, нам всем надо успокоиться. Продолжим беседу в другой раз. Если в этом возникнет необходимость.
- До свидания, директор. Извините еще раз, что так все вышло, - я на миг встретился взглядом с Дамблдором. Может мне и показалось, но в его глазах я увидел раздражение и гнев.
С тяжелым сердцем я шел в нашу гостиную. Ох, чую, что на этом все не закончится. Похоже, разозлил-таки я Дамблдора. И не самой беседой и своим поведением (это лишь усилило его отношение), и даже не тем фактом, что мой боггарт – Дамблдор.
Думаю, что именно сегодня директор понял, что я его явно не считаю «светлым и добрым». А значит, манипулировать мной не так уж и просто. Во всяком случае, с прежних позиций. Ему же нужен «карманный» герой – но я не дал то, что он хотел.
Вполне допускаю, что этот факт многое перечеркнет в планах Дамблдора по отношению ко мне.
О, нет, я не считаю себя важной птицей и пупом земли. Просто на меня у него были определенные задумки. И теперь, весьма вероятно, он их изменит. А это может оказаться очень неприятно.
Понятное дело, что до прямых угроз или неприятных действий Дамблдор не опустится. Не такой он мелочный и не такой примитивный. Не его уровень враждовать с ребенком. И скорее всего на публике будет вести себя, как и прежде. Может, даже сделает вид, что «понял и простил».
Неприятно иное - теперь меня включат в уравнение на новых условиях. И в один прекрасный день я неожиданно пойму, что белый песец стоит прямо за дверью…
Мы находились в Выручай-комнате. Сейчас она приняла вид восточной худжры. Ну, знаете, это когда мебели практически нет, и все сидят на подушках и тюфяках на полу. Стены окрашены в терракотовый цвет. Геометрический орнамент на мозаичном полу. Потолок затянут тканевым пологом. В углу кальян. Где ж ты раньше-то был? Я бы тебя выкрал и продал. А может и сейчас не поздно?
Нас здесь четверо. Драко, Герми и я. И Луна, которая присутствует в первый раз. Мы, втроем, посовещавшись, все же решили показать ей это место. Два голоса против одного. Чистая математика.
Я немного приуныл и не собирался скрывать данного факта. Друзья пытались, в меру сил, подбодрить.
- Не куксись, Гарри, - Малфой скинул ботинки и вальяжно развалился на подушках. Затем он наклонился в мою сторону и хлопнул по плечу. – Все в жизни бывает. Что он тебе может сделать? Ну, выгонит из школы. Плевать. Перейдешь в Дурмстранг. Там тебя, с такими способностями, с руками возьмут. И я с тобой туда уйду. И девочек перетащим. Старик просто утрется!
Эх, Драко парень, конечно, умный для своего возраста. И преданный. Но, к сожалению, масштаба пока не понимает. И к Дамблдору относится, скажем так, с пренебрежением. И возможные проблемы у него решаются легко и непринужденно.
Да и поступок с боггартом он скорее одобряет и даже восхищается моей смелостью. А здесь не смелость, а банальная глупость.
- Эй, тихо, тихо, - обеспокоилась Гермиона, - Драко, ты чего так разошелся? Какой Дурмстранг? Какое исключение? Вы чего, ребята?
- Этот год мы все отучимся нормально, - неожиданно сказала Луна. - Все будет хорошо.
Девочка находилась в восторге от этой комнаты. Первые минуты она изумленно и словно бы недоверчиво осматривалась по сторонам, ходила, трогала руками вещи и стены. А сейчас немного пришла в себя, села к нам поближе, положила подушку на колени и рассматривала узор на ней – там пляшущий дервиш, подняв правую руку к небу, а левую опустив к земле, крутился в своём бесконечном танце.
- Многое ты знаешь, - недоверчиво протянула Гермиона, которая не верила в способности Луны.
- А на следующий год что будет? – заинтересовался Малфой.