Страница 24 из 52
Забавно, что в буддийской философии также существует понятие каруна, которое обозначает сострадание к людям и ко всем живым существам.
Не знаю как другие, но этот предмет меня радовал неимоверно. Все было так интересно, логично и понятно, что я бы изучал его все свободное время.
Так же стоит упомянуть предмет Волшебство — аналог Чар в Хоге. Само слово «чары» использовали в Колдовстворце в большей степени применительно к действиям, связанным с воздействием на чужое сознание, обманом, созданием иллюзий или манипулированием. Не случайно, есть такой выражение «женские чары», которое подразумевает привлечение к себе симпатии, а то и любви.
Местные чародеи являлись кем-то на границе ментальной магии и создания различных иллюзий.
Поэтому предмет Волшебство изучал приблизительно те же Чары, которые показывал нам Флитвик.
Было интересно наблюдать, что движения палочкой при произнесении определенных заклинаний очень часто идентичны на все сто процентов тому, что и мы знали, а вот звуковая формула была иной. Так, анимагия, которая была один в один, как и в Хоге, называлась «оборотничество», а небезызвестный Патронус и Экспекто Патронус, при котором маг вызывал телесное существо, носит имя «Светожар».
Учителя Волшебства — сухенького старичка с совершенно седыми волосами и обманчиво спокойным взглядом карих глаз — звали Гидеон Гидеонович Шашков.
Класс для занятий мне понравился. Стены здесь облицованы грубыми каменными плитками. Они, а также окна, потолки, и полы зачарованы от неосторожных заклятий. Помещение имело прямоугольную, вытянутую форму. В дальнем конце, на небольшом возвышении, находился внушительный учительский стол. За ним стояли несколько стеллажей с книгами и свитками.
Центральную часть занимали парты учеников, а на противоположной от учителя стене висели многочисленные плакаты с наглядными рисунками, касающиеся движения рукой и палочкой при том или ином заклятии. Две остальные стены представляли собой место для отработки магии — там стояли манекены, висели мишени и различные механические приспособления, помогающие развивать гибкость и специально мешающие при колдовстве.
На первом уроке Шашков просто с нами познакомился и в основном расспрашивал, как и что мы изучаем у себя в Англии. После того, как занятие закончилось и ученики стали покидать класс, я попросил друзей подождать меня в коридоре, а сам подошел к преподавателю.
— Что такое, молодой человек? Поттер, кажется? — Гидеон Гидеонович, который «закопался» в бумагах у себя на столе, резко поднял голову, заметив, что я не тороплюсь выходить.
— Извините, профессор, но мой учитель Филиус Флитвик просил передать вам это, — с эти словами я достал небольшой конверт.
Говорили мы с ним по-русски, хотя Шашков весьма сносно владел английским, что и успел показать на уроке.
— У вас прекрасный русский, — небрежно бросил преподаватель, кинув на меня быстрый и внимательный взгляд. — Вы правильно сделали, что его выучили. Мы здесь считаем, что этот язык ближе к исконному языку общения на планете, и поэтому многие заклинания на нем получаются более естественными и мощными.
— Спасибо, я это учту, — я кивнул, поставив себе в голове галочку проверить правдивость данных слов и сравнить Патронус и Светожар.
Гидеон углубился в чтение. Я в общих чертах примерно знал, что там написал мой учитель. Флитвик наверняка попросил коллегу отнестись ко мне по-особенному. В глазах Флитвика «по-особенному» значило быть более требовательным и суровым. Также там шла просьба нагружать меня посильнее.
— Интересное письмо, — Шашков задумчиво выбил пальцами дробь на столешнице. — Как я понял, мой коллега готовит вас к сдаче на мастера?
— Так и есть, господин Шашков.
— Что вы изучали последний месяц?
— Солнечное пламя.
— Неплохо. Я бы даже сказал — внушительно. Вы его выучили?
— Нет.
— Тогда покажите наиболее сильное волшебство из тех, что знаете.
Я начал показывать и по мере демонстрации стал замечать, что немного скептическое и отстранённое выражение на лице старого мага начало пропадать. Глаза его загорелись, в них появился блеск и интерес.
Особенно сильно его заинтересовала косатка Кейко — мой телесный Патронус.
После того, как я показал ряд чар, он задумался…
— Как у вас обстоит дело с трансфигурацией?
Я продемонстрировал свой уровень, превратив два учебника в двух птиц, которые летали друг за другом. А потом одна из них «съела» вторую, упала на стол, и там вновь появились две книги.
— Ага, значит, вы можете создать и контролировать два движущихся объекта. А три пробовали?
— С тремя пока проблема… Третий создать могу, но он нестабилен и словно живет своей жизнью.
— Хорошо, хорошо… Ваш уровень в трансфигурации открывает определенные горизонты, — он задумался и на миг замолчал, по всей видимости, окончательно что-то для себя решая. — Солнечному пламени я вас учить не буду, — он усмехнулся. — У нас есть пословица — коней на переправе не меняют. Это я к тому, что раз ваш учитель начал, то пусть он вас и доучивает Солнечному пламени. Зато у меня есть заклинание, которое не только вам понравится — я уверен в этом, но и будет полезно в различных ситуациях. У нас, во всяком случае, оно входит в круг тех, что необходимо знать мастеру.
— Звучит интригующе… Как оно называется?
— «Воделар». Вы хорошо знаете наш язык и поэтому вам будет проще. Само заклинание работает на стыке с трансфигурацией и уже в название слегка завуалирована три возможных состояния: вода — лёд — пар. Маг материализует определенный объём воды — он может быть различным, а потом начинает использовать тем или иным способом. С помощью Воделара можно атаковать, защищаться и использовать его в мирных целях. И так как вода может быть и замороженной, и парообразной, и обычной, то и это заклинание позволяет трансформировать изначально вызванную воду либо в пар, либо в лёд. У этого заклинания есть несколько степеней сложности. Так же оно очень гибкое, и зависит он силы создавшего его мага. Это значит, что чем больше маг вложил силы, тем сильнее оно может оказаться. Как вам?
— Двумя руками за.
— Тогда извольте отойти в сторону, вон туда, к стене.
Я выполнил его команду, профессор вышел из-за стола и продемонстрировал заклинание.
Звуковая формула Воделара немного менялась в зависимости от конкретного состояния воды, а при продвинутой степени заклинания жесты выглядели более сложными, я бы сказал изящными.
Гидеон Гидеонович материализовал шар воды примерно два ярда в окружности, потом резким движением «бросил» его в стену на которой ученики отрабатывали чары. Вода ударила резко и мощно — думаю, энергия от такого удара вполне может не только сбить человека с ног, но и весьма сильно «припечатать».
Потом учитель вновь собрал воду, трансформировал ее в кусок льда и также бросил вперед. На сей раз удар получился более существенным, и во все стороны полетела ледяная крошка.
Я провел рукой по лицу, смахивая влагу, и поймал себя на мысли, что заклинание начинает мне нравиться.
— А что с паром, профессор?
— Пар… Многие его недооценивают, вот что я вам скажу, — он резко взмахнул палочкой и практически сразу вода изменила свое состояние… Густой, буквально молочный кисель заполнил весь класс. Я вытянул руку вперед и увидел, что даже на таком незначительном расстоянии собственные пальцы начинают теряться и «расплываться».
— В тумане неплохо прятаться и запутывать следы. Это помогает при отступлении и перегруппировке, — донесся голос справа от меня. — Но это не все. Представьте, что вот в таком закрытом помещении я начну его разогревать до высоких температур. Как вы будете себя чувствовать и как собираетесь защищаться?
Хм… В этом действительно что-то было. Ведь так можно обжечь кого-либо, а можно просто ударить с неожиданного направления.
Шашков проговорил словесную формулу окончания заклинания. Я невольно провел рукой по лицу и одежде — везде была влага. Да и температура в классе после льда и тумана немного понизилась.