Ветер перемен

Дни текли один за другим. Они жили в нескольких пещерах, расположенных под курганом. Над ними росли огромные чардрева, а здесь, под землей, сверху и снизу, тут и там, торчали их мощные узловатые корни.

Как и раньше, ему помогали Риды, дети Хоуленда, лорда Перешейка и старого друга их отца.

Старшая, Мира, была невысокой и стройной девушкой, с длинными каштановыми волосами, зелеными глазами и маленькой грудью. Она очень ловко умела обращаться с сетью и трезубцем. Брану она очень нравилась. Она нравилась ему так сильно, что он часто видел ее во снах. Там она выглядела так, что заставляла его невольно краснеть. Пожалуй, Мира была одной из тех, кто так и не дал окончательно растерять ему все свои эмоции.

У Миры был младший брат Жойен — серьезный парень с глазами цвета мха, одевающийся во все зеленое. Он умел видеть вещие сны и предсказывать будущее. А еще он был тем, кто очень легко выводил его лютоволка Лето из себя. Жойен выглядел серьезным не по годам. Бран помнил, что когда Риды впервые прибыли в Винтерфелл на Праздник Урожая его прозвали «маленький дедушка».

Это Жойен сказал, что Брану надлежит позабыть, кем он был и стать Трегхлазым Вороном. Это он вел их на Север до тех пор, пока им не повстречался Холодные Руки.

Еще в пещерах с ними жил его слуга — огромный и невероятно сильный Ходор. Он не умел говорить, из всех слов знал лишь одно — «Ходор», но был надежным и преданным.

Ну и конечно, его лютоволк Лето. Вот еще один верный и преданный друг.

Компанию им составляли сам Трехглазый Ворон и Дети Леса — небольшие, хрупкие существа, напоминающие людей маленького роста, с очень внимательным и настороженным взглядом. Когда-то их Леса было куда больше, но люди уничтожали их леса, да и с ними обходились не самым лучшим образом. Со временем Дети Леса остались лишь на Севере за Стеной, предпочитая проживать в полых холмах.

Так они и жили… В подводных ручейках Мира ловила рыбу и каких-то вкусных личинок. Иногда Лето мог принести пойманного зайца или косулю. Дети Леса показали им корешки и травы, которые росли в полом холме, и которые можно было есть.

От них всех пахло не самым лучшим образом. И хоть они и мылись в ручье, вода в котором была прохладной, но вполне приемлемой, у них всех не было другой одежды, кроме той, что надета. Со временем, как они ее не берегли, она начала ветшать и расползаться.

Если бы Брана волновали такие вещи, то он бы невольно усмехнулся. Старк Винтерфельский и Риды, наследники лорда Перешейка, одеты и выглядят хуже самых последних разбойников.

Снаружи их охранял упырь по имени Холодные Руки. Он не пил, не ел, и даже не дышал и неизвестно чем занимался все это время. Именно он встретил их около Стены и проводил далеко на Север, до самого жилища Трехглазого Ворона.

Еще в дороге они поняли, что Холодные Руки не желает им зла, но кто он и что ему, в конечном счете, надо, они так и не узнали.

Дети Леса успокоили их, сказав, что он не причинит им вреда, а другие ожившие мертвецы ничего ему не сделают.

По ночам, когда друзья засыпали, а Ворон погружался в дрему, Бран любил выходить наружу и стоять на холме под сенью чардрева. Иногда он проделывал это в теле Лето, иногда в виде духа. Он поднимал голову к небесам и часами зачарованно смотрел, как по небу ходят звезды. Здесь, в студеном и прозрачном воздухе, они были такими яркими и такими близкими, что казалось, протяни руку, и ты сможешь их взять. А невероятные северные сияния напоминали огромные полотнища, сотканные из зеленых и синих цветов, раскинувшихся на весь мир.

В последние дни Трехглазый Ворон стал все чаще ворчать и упоминать о еще каком-то древовидце, способном ходить сквозь «зелень». Самого Ворона это заставило задуматься и искать ответы на новые вопросы.

Бран встретился с неизвестным колдуном около пещеры, в которой они все проживали. К тому времени их холм с чардревом со всех сторон окружили ожившие мертвецы. Они просто стояли и чего-то ждали.

Его это заинтересовало. Поначалу мертвецы сильно пугали. Очень быстро Бран понял, что они не могут ему навредить и даже не видят, как он ходит среди них. Он попытался понять, кто же они такие и что им нужно.

Их здесь собралось больше тысячи. Они просто стояли — умершие мужчины и женщины, вялые и сонные. Он шел сквозь их ряды и не чувствовал опасности.

А потом он почувствовал, что его схватили за руку, успел оглянуться и увидеть ярость Иного и уже в следующий момент таинственный незнакомец вместе с ним очутился около Красного Замка — Бран хорошо изучил это место в «зелени».

Он сразу узнал этого человека — перед ним находился король Джоффри, тот, что когда-то приезжал в Винтерфелл.

Та беседа прошла очень необычно. Он кое-что узнал, и у него появились вопросы.

Джоффри сумел его озадачить. А его упоминание о том, что он не прежний Джоффри заставили искать ответы у Трехглазого Ворона.

— Это многое объясняет, — тихо ответил его учитель, когда он приказал Ходору принести себя поближе к древовидцу. — Я так и не нашел ответа, почему он так поменялся, но твои слова разогнали этот туман.

— Значит, это не Джоффри? — спросила Мира, которая присела на большой камень недалеко от них и принялась перевязывать свою латаную-перелатанную сеть. Бран не видел смысла что-то от них скрывать и Риды могли спокойно слушать все то, о чем они беседовали с Вороном после возвращений из «зелени».

— Торопиться с выводами не будем, но, объяснение, что это кто-то другой, весьма интересно, — задумчиво произнес Ворон. — Мне надо кое-что проверить, — он оглядел их всех и закрыл глаза, погружаясь в «зелень».

— Что ему было нужно, Бран? — Мира повернулась к Старку.

— Не знаю, ничего особого. Он предостерег меня, чтобы я не позволял Иным касаться себя в «зелени». Также мы немного поговорили про моих сестер. Вот и всё.

— Я видел его в своих снах, — негромко произнес молчавший все это время Жойен.

— И что ты видел? — заинтересовался Бран.

— Странного человека, который не был ни львом, ни драконом, но походил на них обоих. Он может быть добрым, как лучший друг, а может быть холодным и жестким, как вековой лед. И он не враг нам. Во всяком случае, пока.

Бран кивнул, но не очень уверенно — слова Жойена ничего не прояснили. Но зато ему никто не мешал проверить слова самого Джоффри.

И Бран вновь нырнул в «зелень». Он посмотрел на своих сестер, Сансу и Арью и проверил, как с ними обращаются в Красном замке. Здесь Джоффри не врал.

Он посмотрел на его молодого дракона, но тот словно почувствовал чужое внимание, безошибочно повернул голову в то место, где стоял Бран, и, казалось, готов плюнуть огнем. Бран посчитал мудрым не рисковать лишний раз и покинул столицу.

Ночное нападение трех драконов на Красный замок заставило его почувствовать давно задремавшее чувство мести. Это было прекрасно, но спустя некоторое время он почувствовал, что происходящее — неправильно. Драконы не должны так бессмысленно гибнуть, когда на Севере пробудилось Зло.

Бран проследил, как ранее его сестра Арья убежала из Красного замка. Он видел, как она добралась до Чаячего города, как колеблется, выбирая и решая, что же ей делать дальше.

Что-то внутри Брана знало, что ей ни в коем случае не стоит плыть в Браавос. Он не мог это четко сформулировать — то твердое знание, что присутствовало у него внутри, но он твердо знал — ничем хорошим такое путешествие для Арьи не закончится.

Он видел, как сестра три раза подбрасывала монету, и наблюдал, как она села на корабль и отправилась в Браавос. Все это время он стоял рядом, на расстоянии руки и пытался «докричаться» до нее, делая одну попытку за одной в желании остановить. Он попробовал проникнуть в тело капитана судна или кого-то из моряков, но и в этом не преуспел. Живые и здоровые люди не поддавались его магии и воле. В такие моменты, ощущая собственное бессилие, он ненавидел эту «зелень». Она позволяла увидеть столь многое, но не давала ни одного шанса как-то повлиять на события. И это было хуже всего.