Страница 143 из 179
Больше трехсот человек все же пострадало, но мы считали это не самым страшным фактом на свете.
Мало кто из людей сумел уснуть в ту ночь… Даже самые смелые не могли не думать о драконах и том, как все может обернуться.
К рассвету все немного пришли в себя, тут и там начался слышаться смех и незамысловатые шуточки.
Вместе со Святым Отрядом я объехал все войско, пытаясь подбодрить людей и показать, что король вместе с ними разделяет опасность и не собирается никого бросать. Кажется, многие после этого приободрились.
— Как мы и предполагали, на нашем левом фланге Мартеллы поставили всех «конеебов», — перед самой битвой мы все забрались на небольшой холм и осматривали, как могли, вражеские позиции. Сейчас Джейме показал рукой туда, где выстраивалась темная масса дотракийцев. Отсюда, издалека, они казались просто несокрушимыми.
«Пташки» Квиберна и люди Орма не подкачали, и мы достаточно точно знали численность вражеских войск. Общее количество врагов достигало сорока семи тысяч, а дотракийцев здесь собралось двадцать три тысячи, и естественно, их выставили на том фланге, где больше открытого места и где конница имеет возможность разгуляться.
Не так давно, на одном из заседаний Малого Совета Тирион пошутил, назвав дотракийцев «конеебами». Да этого их называли по всякому — и кочевниками, и дикарями, и скотоводами, и ордой… Конеебов еще не было, но слово понравилось и запомнилось. Ныне это прозвище разошлось очень широко, и все наше войско называло дотракийцев именно так.
Центр у врагов занимали Безупречные — двенадцать тысяч, который поддерживали четыре тысячи дорнийских пехотинцев. Их стройные, будто выверенные по линейке построения внушали серьезные опасения. Утреннее солнце сверкало на жалах поднятых копий.
А вот напротив нашего правого фланга встала дорнийская конница. Перед Тарли расположился цвет Дорна и сейчас ветер лениво играл с их знаменами — солнце Мартеллов, решетка Айронвудов, коронованный череп Манвуди, три скорпиона Кворгилов, рука Аллирионов, черный гриф Блэкмонтов и синий ястреб Фаулеров.
Там колыхался целый лес более мелких знамен и вымпелов. Всем было ясно, что Дорн вышел на Клеверное поле во всей своей мощи.
Глядя на дорнийцев, их выучку, экипировку и решительность, многие решили, что они ни в чем не уступают прославленной коннице Запада. Их насчитывалось около восьми тысяч копий, и на наше счастье, больше половины представляло собой легкую конницу, а вторая часть состояла из закованных в железо рыцарей.
Это была мощь и сила! Нашему правому флангу придется невероятно трудно.
Джейме так же придется попотеть — дотракийцев намного больше, хотя ни мы, ни сами коневоды наверняка не знали, как они покажут себя в сражении с тяжеловооруженными всадниками.
Где-то позади дорнийцев летали два дракона, и все понимали, что и Дейенерис готова нас удивить. Люди ежились и поминали богов, наблюдая за смертоносными силуэтами.
— Всё, я поскакал на свой фланг. Действуем, как и договорились, — Тарли повернул коня и повел свой небольшой отряд направо. Дерн летел из под копыт их коней.
— Держись, Джофф, — Джейме хлопнул меня рукой по плечу и в сопровождении сотни рыцарей, оруженосцев и вестовых направился налево.
— Можешь рассчитывать на меня, — Эдмар Талли кивнул и ускакал к своему резервному полку.
Мы спустились к войскам и заняли позицию чуть позади основных сил, немного слева.
На миг наступила почти абсолютная тишина. Лишь изредка ржали кони, да ветер хлопал полотнищам знамен.
А потом на стороне противника запели рога и медленно, неспешно наращивая мощь для удара, их конница стронулась с места. Одновременно с этим два дракона взяли курс на наши позиции.
Битва на Клеверном поле началась!
Рендилл Тарли
Никогда он не жалел, что отправил своего сына Сэмвелла на Стену. Поначалу, когда мальчик родился, он возлагал на него большие надежды. Тарли всегда отличались воинственностью и неприхотливостью. Правда, иногда и в их стаде заводились паршивые овцы. Вот и Сэм стал таким. Вернее, не смог стать нормальным Тарли.
В первые лет восемь Рендилл надеялся вырастить из сына что-то путное. Он учил его сражаться, сидеть на лошади, разбираться в картах… Это не действовало и тогда пришлось приглашать и мейстеров из Цитадели и даже колдунов из Кварта. Все оказалось бесполезно — Сэм рос тихим, боязливым, и очень рано начал набирать вес, предпочитая вкусную еду и книгу ратным упражнениям и охоте. Что там говорить, если вид потрошенных на охоте животных вызывал у него тошноту! Разве таким может быть будущий воин и лорд Рогова Холма? Да и мать его сильно разбаловала.
Он просто не мог передать величественный, расположенный среди лесистых предгорий замок такому ничтожеству. Да и великий валирийский меч под названием Губитель Сердец не заслуживал такой слабой руки. Предки бы в гробах перевернулись, глядя на такое непотребство!
Это было трудное время, так как его жена Мелесса Флорент после Сэма последовательно родила трех дочерей. Но уж когда пятым ребенком появился Дикон, то Рендилл полностью переключился на его воспитание.
Надежда, что из Сэма получится хоть что-то стоящее, сменилась разочарованием, а на смену ему пришло презрение. Сэм оказался таким же бесполезным, как конское яблоко. Когда ему исполнилось пятнадцать лет, лорд Рогового Холма насильно отправил собственного сына на Север.
С тех пор много воды утекло!
В войне Пяти Королей Тарли вместе со своими людьми вначале поддержали Ренли Баратеона, а потом, после его загадочной смерти, как и большинство лордов Простора, перешли на сторону Ланнистеров.
Рендил в те времена проявил себя как жесткий и суровый полководец и предавал мечу тех, кто хотел держать руку Станниса. Он даже не пощадил своих свояков Флорентов.
В битве на Черноводной лорд Тарли командовал центром армии, а после возглавил сводный корпус из войск Запада, Простора и Штормовых земель и отправился на север, где в битве у Сумеречного Дола разгромил отряд Робетта Гловера и Хелмана Толхарта, и занял Девичий Пруд.
Следующие несколько месяцев он удерживал эту местность, пока союзники активно вели дела на других направлениях. Поначалу он держал в плену Уильяма Мутона, но потом освободил его и даже чуть не женил собственного сына Дикона на его дочери Элеаноре. В конце концов брак так и не состоялся. Оказалось, что все вышло к лучшему, так как потом перед Тарли открылись более интересные перспективы.
Все это время он поддерживал в войсках железную дисциплину, заставляя солдат отстраивать порушенной войной крепости, считая что безделье самое опасное, что может случиться в войске.
Он так же давил Братство без Знамен и немало разбойников и дезертиров повисли «высоко и коротко». Братство, которое он прижал весьма основательно, даже прозвало его Кровопийцей.
Затем он вернулся в Рогов Холм и провел там некоторое время. Его умения вновь потребовались, на сей раз его вызвал король Джоффри и десница Киван Ланнистер.
Он отправился вместе с Диконом в Горький Мост, где принялся собирать новое войско.
После этого он победил Золотых Мечей, высадившихся на Гневном мысе. Ничего сложного, на самом деле. Он видел, что происходит вокруг и понимал, на что рассчитывали наемники. Они предполагали, что на севере дела примут более благоприятный оборот. Но Джоффри и Цареубийца сумели выжить после предательства Болтонов, и более того, сохранили армию, организованно отступив к Рубиновому броду.
Ему поручили расправиться с Золотыми Мечами и он сделал это, как и всегда — четко и грамотно.
Поначалу их слоны оказались неприятным сюрпризом. В арьергардных боях он потерял в общей сложности около трех тысяч человек. Потом пришло понимание, что слоны боятся огня и его лучники принялись закидывать их горящими стрелами.
Последняя битва состоялась у Дождливого Дома. Он добил Золотых Мечей, взял богатую добычу, хотя лидерам наемников удалось сесть на корабли и уплыть в Эссос.